Страница 10 из 15
С религией получается то же, что с азартной игрой: начавши дураком, кончишь плутом.
Самый нелепый из всех деспотизмов, самый унизительный для человеческой природы, самый несообразный и самый зловредный – это деспотизм священников.
Наиболее суеверные эпохи были всегда эпохами самых ужасных преступлений.
Величайшие распри производят меньше преступлений, чем религиозный фанатизм.
Суеверные в обществе – то же, что трусливые в войске: они сами чувствуют и возбуждают в других панический ужас.
Многочисленность законов в государстве есть то же, что большое число лекарей: признак болезни и бессилия.
Свобода состоит в том, чтобы зависеть только от законов.
Только слабые совершают преступления: сильному и счастливому они не нужны.
Кто прощает преступление, становится его сообщником.
Никогда двадцать огромных томов не сделают революции, ее сделают маленькие карманные книжки в двадцать су. Добродетель и порок, моральное добро и зло во всех странах определяются тем, полезно или вредно данное явление для общества.
Твердость есть мужество ума, она предполагает просвещенную решимость. Упрямство, напротив, предполагает ослепление.
Для великих дел необходимо неутомимое постоянство.
Прекрасно быть скромным, но не следует быть равнодушным.
Угрызения совести есть единственная добродетель, остающаяся у преступников.
Люди никогда не испытывают угрызений совести от поступков, ставших у них обычаем.
Истинное мужество обнаруживается во время бедствия.
Величайшее удовольствие, какое только может чувствовать честный человек, – это доставлять удовольствие своим друзьям.
Слабость с обеих сторон – такова, как известно, особенность всех ссор.
Ни на что не годится тот, кто годится только для самого себя.
Если люди долго спорят, то это доказывает, что то, о чем они спорят, неясно для них самих.
Затянувшаяся дискуссия означает, что обе стороны неправы.
Глаза дружбы редко ошибаются.
Все почести этого мира не стоят одного хорошего друга.
Любовь – самая сильная из всех страстей, потому что она одновременно завладевает головою, сердцем и телом.
Бурная ревность совершает больше преступлений, чем корысть и честолюбие.
Внеобщественный человек не может иметь морали.
Мрачная ревность неверною поступью следует за руководящим ею подозрением, перед нею с кинжалом в руке идут ненависть и гнев, разливая свой яд. За ними следует раскаяние.
Каждый отец семейства должен быть хозяином у себя дома, а не в доме соседа.
Хорошие характеры, как и хорошие сочинения, не столько поражают вначале, сколько под конец.
Великие горести оказываются всегда плодом необузданного корыстолюбия.
Страсти – это ветры, надувающие паруса корабля; ветер, правда, иногда топит корабль, но без него корабль не мог бы плыть.
Тот, кто желает лишить человека страстей на том основании, что они опасны, уподобляется тому, кто пожелал бы выпустить из человека всю кровь, исходя из того, что она является причиной апоплексического удара.
Гордость людей низких состоит в том, чтобы постоянно говорить о самом себе, людей же высших – чтобы вовсе о себе не говорить.
Всякое желание есть зачаток новой скорби.
Самолюбие есть надутый воздухом шар, из которого вырываются бури, когда его прокалывают.
Бесконечно маленькие люди имеют бесконечно великую гордость.
Постоянная важность является лишь маскою посредственности.
Зависть – яд для сердца.
Надежда выздороветь – половина выздоровления.
Старость создана для того, чтобы получать огорчения, но она должна быть достаточно благоразумна для того, чтобы переносить их безропотно.
Для глупца старость – бремя, для невежды – зима, а для человека науки – золотая жатва.
Старый поэт, старый любовник, старый певец и старый конь никуда не годятся. В бессмертие отправляются с небольшим багажом.
С летами все страсти умирают, только себялюбие никогда не умирает.
Лучшее – враг хорошего.
ГАЛИЛЕО ГАЛИЛЕЙ (1564–1642) – ИТАЛЬЯНСКИЙ УЧЕНЫЙ, ОДИН ИЗ ОСНОВАТЕЛЕЙ ТОЧНОГО ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ. В ОТЛИЧИЕ ОТ ДЖОРДАНО БРУНО, ПЕРЕД ЛИЦОМ ИНКВИЗИЦИИ ОТРЕКСЯ ОТ УЧЕНИЯ КОПЕРНИКА, ЧТОБЫ СОХРАНИТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ РАБОТАТЬ, ПРОДОЛЖАТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ. ОСТАВШИЕСЯ ЕМУ ДО СМЕРТИ СЕМЬ ЛЕТ ПРОДОЛЖАЛ ДОБИВАТЬ АРИСТОТЕЛЕВСКУЮ ФИЗИКУ. СТАЛ СИМВОЛОМ УЧЕНОГО, РАДИ НАУКИ, РАДИ ИСТИНЫ ЖЕРТВУЮЩЕГО ДАЖЕ СВОЕЙ ЧЕСТЬЮ.
Только со смертью догмы начинается наука.
Поистине, как у того нет ушей, так и у этих глаза закрыты для света истины… Этот род людей думает, что философия – какая-то книга, как «Энеида» или «Одиссея», истину же надо искать не в мире, не в природе, а в сличении текстов.
Аристотель научил меня удовлетворять свой разум только тем, в чем убеждают меня рассуждения, а не только авторитет учителя.
Говорить путано умеет всякий, говорить ясно – немногие.
Невежество – мать злобы, зависти, алчности и всех прочих низких и грубых пороков, а также грехов.
Требовать, чтобы люди отказывались от собственных суждений и подчинялись суждениям других, и назначать лиц, совершенно невежественных в науке или искусстве, судьями над людьми учеными – это такие новшества, которые способны довести до гибели и разрушить государство.
Такова сила истины: вы пытаетесь ее опровергнуть, но сами ваши нападки возвышают ее и придают ей большую ценность.
ФРАНЧЕСКО ГВИЧЧАРДИНИ (1483–1540) – ИТАЛЬЯНСКИЙ ИСТОРИК, ФИЛОСОФ-ГУМАНИСТ И ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДЕЯТЕЛЬ.
Нельзя пренебрегать исполнением долга из одного только страха нажить себе врагов или кому-нибудь не понравиться. Исполнение долга дает человеку славу, польза от которой больше, чем вред от возможного врага.
У человека, слава которого гремит, никогда не будет недостатка в друзьях, в приязни и доброжелательстве людей.
Нет ничего драгоценнее друзей, не теряйте поэтому случая приобретать их, когда только можете.
У всех есть недостатки – у кого больше, у кого меньше. Вот почему и дружба, и помощь, и общение были бы невозможны, если бы не существовало между нами взаимной терпимости.
Пусть неблагодарность многих не отпугивает вас от того, чтобы делать людям добро, ведь помимо того, что благотворение само по себе и без всякой другой цели – дело благородное, но, делая добро, встречаешь иной раз в ком-нибудь одном столько благодарности, что это вознаграждает за всю неблагодарность других.
Самое большое испытание человека устоять не столько против неудач, сколько против счастья.
Нужно, чтобы все мы помнили, что должны умереть, и чтобы все жили так, как если бы были уверены, что должны жить вечно.
КЛОД АНДРИАН ГЕЛЬВЕЦИЙ (1715–1771) – ФРАНЦУЗСКИЙ ФИЛОСОФ, ИДЕОЛОГ РЕВОЛЮЦИОННОЙ БУРЖУАЗИИ.
Люди не рождаются, а становятся теми, кто они есть.
Кто сам считает себя несчастным, тот становится несчастным.
Страх перед возможностью ошибки не должен отвращать нас от поисков истины.
Только по поступкам мы судим о внутренних движениях, о мыслях, о действиях, о других чувствованиях. Заблуждение всегда противоречит себе, истина – никогда.
Любовь к истине – это наиболее благоприятное условие для нахождения ее.
Люди обычно считают, что лучше заблуждаться в толпе, чем в одиночку следовать за истиной.
Справедливость наших суждений и наших поступков – не более как удачное совпадение нашего интереса с общественным.
Если хочешь поступать честно, принимай в расчет и верь только общественному интересу. Личный интерес часто вводит в заблуждение.
Лишь по поступкам людей общество может судить об их добродетели.
Чтобы удивиться, достаточно одной минуты, чтобы сделать удивительную вещь, нужны долгие годы.
При невежестве ум чахнет за недостатком пищи.
Любовь к отечеству совместима с любовью ко всему миру. Народ, приобретая свет знания, не наносит тем ущерба своим соседям. Напротив, чем государства просвещеннее, тем больше они сообщают друг другу идей, и тем больше увеличивается сила и деятельность всемирного ума.