Костяной Скульптор 6

— Тебе надо — ты и отправляйся, — с неприкрытой ненавистью в голосе ответил один из пятёрки, лысый старик в длинном балахоне.

— Я бы с радостью, но Король меня за такое… то-о-о-очно накажет.

Ещё одно Воплощение, на вид девочка лет десяти в миленьком платьице с оборочками, поддавшись порыву, тоже широко зевнула, за что была награждена недовольными взглядами товарищей.

— Да что мы с ней разговариваем?! — взвился Воплощение-орк, доставая из пустоты огромную зазубренную секиру. — Нас пятеро, а она одна! Это же великолепный шанс расправиться с одной из слуг Короля! Плевать, что господин приказал не вмешиваться без необходимости, давайте просто прикончим её и дело с концом!

— Дай угадаю, ты новенький? — Азера, улыбнувшись, откинулась на подушках, заложив руки за голову. Усыпляющая аура неожиданно стала сильнее, от чего нетопыри стали взмахивать крыльями ещё реже и неохотнее и паланкин начал постепенно терять высоту. Впрочем, слугу Короля это не слишком волновало. — Раскрою тебе… большо-о-о-ой секрет. Вы мне ничего не сделаете. И даже будь вас не пять, а двадцать пять… ничего-о-о-о бы не изменилось. Вы здесь просто для галочки… что-о-о-обы изобразить хоть какую-то деятельность.

— О чём она? — орк повернулся к старцу в балахоне, похоже, бывшему в этой пятёрке главным.

— Это… — старик в гневе стиснул зубы. — Это правда. Если она захочет — никто ниже Демиурга не сможет противостоять её усыпляющей магии. Не важно, сколько будет против неё, она может погрузить в сон хоть целую армию. И не существует способа этому противостоять. Идеальная защитная магия. Если Фаир — меч Короля, то Азера — его щит.

— Что же ты не объяснил всё новичку до того, как брать его сюда, Сун? — усмехнулась женщина, чуть приподнимаясь на локте. Нетопыри тряхнули головами, паланкин выровнялся и снова начал набирать высоту. — Ещё бы сотворил… что-о-о-о-нибудь, а отвечать потом тебе.

— Не твоё дело, — огрызнулся старик.

— Ой, да пожалуйста… лень разбираться в очередных твоих интригах. Всё… равно-о-о-о это всё будет бесполезно, когда Король наконец уничтожит этот мир.

— Этому не бывать!

— Ты ведь сам не веришь в это, — отмахнулась Азера. — Спорю, уже пытаешься найти… спо-о-о-особ спастись. Бесполезно. Этот мир сгорит в пламени.

— Зачем вам это?! — орк, похоже, и правда совсем недавно присоединился к армии сопротивления. Что слуга Короля не преминула отметить.

— Ты какой-то странный. Даже не знаешь, за что сражается… тво-о-о-ой враг. Как ты вообще Воплощением стал с таким скудным умишком. Хотя, у вас, орков, всегда всё решали только мускулы… позво-о-о-оль же я тебя просвещу, если твои старшие не сподобились. Неужели ты реально думаешь, что мы хотим смерти этого мира и всё? Никто и никогда не станет сражаться ради такого, разве что… кро-о-о-оме самых отбитых фанатиков. Мы хотим…

Неожиданно всё начало расплываться и меня, буквально за секунду до того, как я узнал самое главное, выкинуло обратно в реальность. Вряд ли это было совпадением, но вот был ли этот кусочек прошлого намеренно кем-то обрезан на столь важном фрагменте, или это моё собственное сознание почему-то противилось шансу узнать истину — этого я уже не знал. Однако информации всё равно получил немало.

Во-первых, во всех смыслах идиотское желание Короля до основания разрушить весь мир на деле оказалось лишь выдумкой Рея. У Короля была вполне конкретная цель и уничтожение всего и вся было лишь шагом на пути к этой цели, что превращало его из поехавшего безумца в безумца с планом. Да, было вполне возможно, что он ошибался и тогда вся эта война оказывалась самой большой ошибкой в истории. Но по крайней мере в его действиях имелась определённая логика, а значит было место для диалога. Диалог с тем, кто умер пятнадцать тысяч лет назад — звучит, конечно абсурдно. Но я был носителем силы Короля и его воли, которая, если Рей и тут не наврал, однажды могла начать влиять на мой разум. И мне было намного спокойнее от осознания, что эта воля принадлежала не сумасшедшему.

Во-вторых же мне было точно известно, что Рей знал о настоящих планах Короля, и при этом предпочёл скрыть от нас истинные мотивы той войны. Этому могло быть два объяснения. Либо это знание могло подстегнуть спящую во мне силу намного сильнее, чем всё, что он успел поведать и Рей просто не хотел, чтобы её влияние проявилось слишком рано. Либо же правда была далеко не так абсурдна, как можно было подумать, а также совершенно невыгодна выжившим Воплощениям. Оба варианта казались логичными, так что мне было сложно выбрать что-то в качестве базовой версии. Но они не были взаимоисключающими, так что в итоге я решил, что правильнее всего будет считать правдой и то, и то, так исчезала вероятность ошибиться, недооценив происходящее.

Впрочем, прежде чем всё это будет значить хоть что-то, нам нужно было пережить визит Рея. К счастью, в реальности прошло меньше секунды. Я продолжал стоять, всё также созерцая величественность Рея в его доспехе и он, похоже, не понял, что со мной произошло. А ещё через несколько секунд его фигуру окутало мерное зеленовато-белое свечение, охватившее всю залу.

Когда оно исчезло, все люди и эльфы, включая тех, что Воплощение вырубило своей магией, начали подниматься с земли, недоумённо озираясь по сторонам. Скорее всего никто из них уже не помнил, что стал свидетелем явления бессмертной сущности, а также того, почему они, только что активно сражавшиеся, вдруг оказались на полу в разных углах залы. И этим надо было пользоваться.

— Убить всех! — рявкнул я, активировав боевую форму и первым устремившись в толпу церковников. Найс и остальные не сильно отстали и совместными усилиями мы меньше чем за пять минут покончили со всеми преследователями Лиры. Ошарашенные таким поворотом событий остроухие даже не особо пытались нам помогать, сгрудившись вокруг своей святой девы. Впрочем и ладно, нам больше досталось.

Когда основная угроза была устранена, я, вернувшись в человеческий облик, спокойным шагом направился к эльфам. На меня тут же оказались нацелены острия стрел, мечей и копий, но тут уже сама Лира наконец-то пришла в себя.

— Опустить оружие! Они нам не враги.

Надо сказать, за прошедшие годы она выросла не только в ранге. Обладай она таким уверенным командирским тоном тогда, тридцать лет назад, возможно нам бы и не пришлось расставаться, когда появился тот надменный эльф. Потому что её послушались все, в том числе и Живые Крепости остроухих, что было вдвойне удивительно, ведь сама она становление прошла только что и вряд ли вес её приказу придавала сила.

— Святая, вы их знаете?

— Да, это друзья. И мне нужно поговорить с ними наедине. Поспешите на поверхность, помогите защитникам.

— Но…

Лира нахмурилась.

— Никаких «но»! Исполнять!

Ух… какой голос! Я, честно сказать, был бы не против, чтобы она и мне так что-нибудь приказала… так, Ганлин, соберись!

— Есть! — защитники в полном составе поспешили сквозь созданную мной дыру наверх.

Лира повернулась ко мне. Всё напряжение с её лица тут же исчезло, сменившись неуверенной, но всё-таки радостной улыбкой.

— Ты уже отвечал, но я спрошу ещё раз. Это и правда ты, Ганлин?

— Ага, — я тоже улыбнулся.

Сейчас, даже зная, что Воплощения, вероятно, продолжали внимательно следить за происходящим, я уже не чувствовал той скованности, что ощущал, пока тут был Рей. Однако я всё ещё не слишком хорошо представлял, что стоило сказать. Проблема была в том, что у меня не было ни малейшего понятия, как Лира относится ко мне сейчас. Тридцать лет назад мы познакомились, когда я был нежитью, почти не имел эмоций и, даже если испытывал к ней что-то, она об этом совершенно точно не догадывалась. Да, я стал её спутником и собеседником, но кто знает, сколько у святой девы было таких знакомств. Да и расстались мы не лучшим образом: я просто ушёл, вроде как бросил её.