Любители варенья

– Давай пересядем от этих... А то от скуки умрем.

Они передвинулись в противоположный угол и о чем-то зашушукались, время от времени сдавленно хихикая.

Турецкий повернулся к Плетневу и тихо спросил:

– Антон, откуда ты их знаешь? Не то чтобы я тебя осуждал, о вкусах не спорят, но похоже, у тебя теперь новые устойчивые предпочтения – портовые девицы.

– Случайное знакомство, – небрежно обронил Плетнев и закрыл глаза.

Турецкий не отставал:

– Нет, правда, что за девицы? Знакомые твоей Гали? А то можно было бы что-нибудь узнать от них... Не сидеть же сложа руки, когда можно воспользоваться ситуацией. Как-нибудь осторожненько, намеками и все такое прочее, выведать что-нибудь... – Турецкий оживился и подтолкнул Плетнева в бок, чтобы тот не вздумал задремать в такой интересный момент.

– Я с ними в прошлый раз тут кантовался. Спать не давали. Ржали и ржали, никакого укороту на них. О своих клиентах такое плели, стыдно было слушать. А спать не дали! – сварливо наябедничал Плетнев.

– Да они и сейчас ржут, – бросил неодобрительный взгляд в их строну Турецкий.

– Жаль, что толку от них никакого. – Спать ему не хотелось, да и вряд ли он уснет. Зловоние, исходящее от тетки с опухшим багровым лицом, забивало все остальные запахи – дешевых духов веселых девиц, которые, наверное, умываются ими перед выходом на работу, тяжелый дух спиртного от молодого разбойника со шрамом через всю щеку, ядреный запах несвежей одежды от мужика, мало похожего на бомжа, но явно не любителя бани. Турецкий тихо проворчал:

– Все могу выдержать, но запах от бомжей – это предел моих возможностей.

– Нам еще повезло, – попытался утешить его Плетнев. – Позавчера со мной здесь сидели два бомжа. Представляешь амбре в квадрате? Но добрые мужики – кормили...

– Да ты что? Ел их жрачку? – Турецкого передернуло от отвращения.

– Голод не тетка, – философски заметил Плетнев. – Да и еда у них была нормальная, в салфетках завернутая. Представляешь – бомжи с салфетками?

– Нет, это, по-моему, ты загибаешь, – не поверил Турецкий.

Плетнев пожал плечами. Дескать – не веришь и не надо.

Турецкому не сиделось. Он встал, походил по небольшому пятачку ограниченного пространства, заложив руки за спину. Девчонки понаблюдали за ним с любопытством, потом переглянулись и прыснули от смеха.

– Эй, красавчик, не слишком ли рано ты привыкаешь к прогулкам в тюремном дворе?

Турецкий усмехнулся, оценив юмор подруг по несчастью, и подсел к ним.

– Ну что, девушки, ночь пройдет впустую? Может, поговорим, все равно спать рано... Расскажите мне, голубушки, за что вас взяли нехорошие дяденьки в милицейских формах. Вот дружок мне шепнул, что и позавчера вам не повезло, и он с вами провел беспокойную ночь в этих некомфортных условиях.

– Мы бы с ним с удовольствием провели беспокойную ночь, но в других условиях, – вульгарно рассмеялась стриженая. – Да пришлось здесь ошиваться. Потому что невзлюбил нас один дяденька – сержант по фамилии Волошин. Мы бы с ним как-нибудь разобрались, если бы он не был слишком наглый.

– И что же он, такой-сякой, хочет от вас? Неужто посягает на вашу невинность?

Девицы аж зашлись от смеха.

– Вы свои пасти сегодня закроете или нет? – встрепенулся парень со шрамом, и его глаза зло сверкнули. – Щас у меня кто-то получит по кумполу, – он угрожающе замахнулся.

– Спи-спи, дорогуша, больше не будем.

Блондинка послала ему ослепительную улыбку, и он злобно плюнул в угол.

Стриженая наклонилась к Турецкому и тихо пожаловалась:

– Этот Волошин требует выкуп. За место. Это его территория, то есть он дежурит в нашем районе. Сначала договорились за одну цену, теперь требует вдвое больше. А нам обидно. Не все же ему отдавать. У нас профессия опасная, рискованная, много чего приходится терпеть. И что – задаром работать?

– А вы что? В свободном полете? Без сутенера работаете?

– Ушли от него. Раньше на барже пахали, а теперь возле Дома моряка.

– А что же с баржи ушли?

– Не понравилось нам. Там хмырь один – страшное дело – такое вытворяет, никакого здоровья не хватит. А два дня назад на этой барже одну девочку зарезали. Вовремя мы ушли оттуда. Вот только никак не можем проблему с Волошиным уладить.

Плетнев открыл глаза и вмешался в разговор.

– А девочка вашей подружкой была?

– Мы все там подружки, – хмыкнула блондинка. – Общались. Особо не корефанили. Она с сестрой жила, им никто больше и не нужен был. А тут эта сестра пропала, а через день и Галю кончили. Нет, мы сейчас ни за какие коврижки на «Ставриду» не вернемся. Может, уломаем Волошина, чтобы сильно не зарывался. А то как его дежурство – так проблемы.

– А тот лютый – на «Ставриде» – сильно беспредельничал?

– Не то слово. Зверь, а не человек. Ему наш сутенер отстегивал, он же бандит – лютый-то. Наш сутенер сам его боялся.

– Да, не повезло вам, – посочувствовал девицам Турецкий. Те восприняли его сочувствие по-своему.

– А хочешь, красавчик, мы с тобой завтра с утра на нашу хату поедем? Будешь доволен. Можем вдвоем тебя развлечь, а если хочешь – и дружбана твоего прихватим. Только мне кажется, он у тебя не по нашей части. Смурной какой-то, прямо как неродной, – хихикнула блондинка.

– А я, выходит, по вашей? – пошутил Турецкий.

– Я девушка тертая, жизнью битая, в мужиках разбираюсь. У тебя глаз горит. А этот какой-то потухший. Может, у него несчастная любовь приключилась?

– Его любимая бросила, – шепнул Турецкий на ухо Катюне.

– Что это вы там про меня шепчетесь? – подозрительно спросил Плетнев.

– Ничего, дорогуша, это не о тебе. Я твоему корефану свидание назначаю, – Катюня хитро подмигнула Плетневу. Он только покачал головой. Добро бы, если бы девчонки действительно что-то дельное сообщили, но пока один треп.

– А этот лютый, который бандит, он по части крышевания только вашего сутенера обирал? – Турецкий, похоже, от скуки увлекся разговором с девчонкой.

– Ой, не будем о страшном, – Катюня передернула плечами, будто ее охватил озноб. – И так рады до смерти, что ушли подобру-поздорову. А что это он тебя так интересует?

– Если мы об одном человеке говорим, то у меня с ним свои счеты, – коротко ответил Турецкий.

Плетнев оживился. Он понял, что Турецкий выбрал правильную линию. Сначала заговаривал девочкам зубы, а теперь уже конкретные вопросы задает.

– Извини, красотка, что компанию не сразу поддержал. Но интересы моего друга – мои интересы. Слушай внимательно: такой крепыш с плоской мордой и приплюснутым носом, глаза серые, колючие, как буравчики, на лбу морщины глубокие, будто думу думает, а на самом деле вряд ли отличается особым умом – это тот тип, из-за которого вы со «Ставриды» смылись?

– Точно он. И у меня к нему тоже счет имеется... – стриженая с интересом посмотрела на Турецкого, перевела взгляд на Плетнева.

– Ты мужик крепкий, и друг твой тоже не слабак. Что ж вы вдвоем с ним не справитесь? Я-то девушка слабая, и защитить меня некому...

Турецкий наклонился к ней и тихо проговорил:

– Если знаешь, где его найти, мы бы с другом рассчитались с ним по всем счетам. Ну как тебе такой расклад? Подходит?

Девушки переглянулись, потом бросили быстрый взгляд на остальных обитателей «обезьянника». Все спали, будто это был их дом родной. Парень со шрамом свернулся калачиком и временами всхрапывал, словно наверстывал упущенное. Бомжиха причмокивала во сне разбитыми губами и иногда сучила ногами, словно отбивалась от кого-то. Немытый мужик спал сидя, уронив голову на грудь и сложив руки на животе.

– Есть у нас один зал игральных автоматов, он там бывает.

– Как зал называется и где он находится? – по-деловому приступил к сбору информации Турецкий.

– В центре, рядом с рестораном «Родео». Называется «Миллион».

– В общем, девушки, считайте, что вы уже отомщены. Мы этого типа найдем и наваляем так, что ему мало не покажется.

Катюня сузила глаза и раздельно произнесла: