Страница 3 из 6
– Как Вы думаете, почему Вас привлекает то, что он кажется Вам опасным? Почему это не отталкивает?
Я молчала несколько секунд, а потом честно ответила:
– Я сама… я сама не знаю.
– Может быть, учитывая то, что Вы сказали ранее, Вы видите в опасном мужчине сильного мужчину? В каком смысле он опасен? Только из-за того, что он вайолинец?
– Ходят слухи, что он… очень жесток и силён даже по меркам вайолинцев, и в войне он принимал активное участие, так что… нет. Он действительно может представлять собой угрозу. Но я не знаю, почему это привлекает меня.
– Как Вы считаете, возможность представлять собой угрозу – это признак истинной силы?
– Ну… нет, – Подумав, ответила я, – Действительно сильный и уверенный в себе человек должен быть добр к слабым и вежлив с женщинами, так что… Агрессия – признак слабости.
– Но заинтересовал бы он Вас другими своими качествами, не кажись он таким опасным внешне?
– Не знаю… – Честно ответила я, – Я же его почти не знаю.
– Скажите, Вас всегда привлекал подобный тип мужчин? Ранее Вы влюблялись? Вы замужем?
– Нет, я не замужем. И, нет, я никогда не влюблялась.
– Почему?
Я глубоко вдохнула. Мозг плавился от её подробных, личных расспросов!
– Наверное, потому что я всегда знала, что унаследую… имение, – Она понимающе кивнула, – Мне нужно было учиться разбираться во множестве вопросов, и я просто не думала о том, что должна выйти замуж и родить детей, не было ни времени, ни желания думать об этом. Роль жены никогда меня не привлекала.
– Так, может, Вы сейчас реализуете своё нежелание быть женой? – Спросила Мария, – Может быть, Вам и понравился мужчина, который заведомо не подходит на роль мужа и не сможет отвлечь Вас от роли хозяйки имения?
– Я… я не знаю, – Покачала головой я.
Мне показалось, что я разочаровываю её, слишком уж часто я говорю слова «Я не знаю», как будто сама не понимаю, что в данный момент несу. Но её ответ удивил меня:
– Послушайте, – Мягко сказала она, – Айрис, я вижу, что у Вас есть глубокая личная проблема. Вы скрываете свои чувства даже от самой себя, видимо, Вы привыкли подавлять их. Я думаю, что на сегодня этого разговора достаточно, но я бы обязательно хотела увидеть Вас снова. Я хочу, чтобы до нашей следующей встречи Вы подумали вот, о чём: заинтересовал бы Вас этот мужчина, не будь он вайолинцем?
– Что, простите?..
– Да-да. Не удивляйтесь, – Она открыто улыбнулась, – Подумайте, не заинтересовал ли он Вас только потому что Вы знаете, что к нему зазорно прикасаться, что ничего, кроме разговора у Вас не будет? Подумайте, не избегаете ли Вы контактов с теми мужчинами, с которыми у Вас мог бы быть брак, семья и дети?
– Это очень… странная мысль, – Пробормотала я.
– Однако Вам стоит обдумать её. Спасибо, что пришли. Всего Вам доброго.
– Спасибо, Мария… – Пробормотала я, находясь в ещё более странных чувствах, чем час назад.
Глава 4.
Слова Марии задели меня и растревожили душу. Я надеялась получить какой-то волшебный совет или заверения в том, что моя проблема мелка и глупа, но к тому, что она сказала, я не была готова.
Ведь, в конце концов, о чём я думаю? Я даже и не говорила с принцем толком, так, перекинулась парой фраз… Возможно, он говорит такие вещи каждой женщине, попавшей в поле его зрения. Не о чем переживать, но…
Я подумала о том, не стоит ли попросить охранников оставить меня с ним наедине?..
Да ещё и этот дурацкий бал, будь он неладен. Опять танцевать всю ночь и отбиваться от назойливых кавалеров…
Я, хоть убей, не считала себя красивой, но недостатка в мужском внимании совершенно не испытывала, что, скорее всего, было обусловлено хорошей родословной и положением, а не моим личным шармом. Тем противнее было наблюдать за тем, как мужчины отвешивают мне поклоны и расшаркиваются передо мной: вряд ли кого-нибудь из них могла искренне заинтересовать девушка, не любящая ни модные тряпки, ни бездумный флирт.
Вот Эрика действительно может привлечь всеобщее внимание: лёгкая на подъём, кокетливая, юная, звонкая… Ох, как бы она глупостей не натворила! И как бы я не натворила глупостей в камере Бахтияра…
– Заключённый получил удары плетью? – С порога спросила я у стражника.
– Да, Ваше Величество, ровно тридцать.
– Тогда Вы свободны, приказываю подождать у дверей тюрьмы, а не камеры.
– Слушаюсь, Ваше Величество.
Я совсем забыла о временах, когда была наследной принцессой и во всём зависела от решений отца. Теперь моё слово было – закон и порядок, и меня не могли ослушаться, а вот раньше я бы вряд ли осталась с иностранным принцем наедине, даже если бы захотела.
– Ваше Высочество, – Чинно произнесла я, подходя к камере.
Пленник, сидевший на скамье, тут же поднял глаза на меня и мгновенно встал. Его взгляд снова прожёг меня насквозь. Я обратила внимание на всё: на широкие плечи, мускулистую грудь, густые волосы, высокий рост… И тут же я снова смутилась. Эрика права, у неё были все основания полагать, что я заинтересовалась этим мужчиной.
– Изабелла, – Позвал меня он.
– Для Вас – Изабелла Картина Луиза I, Ваше Высочество, и никак иначе, – Держала удар я.
Да когда же я перестану пялиться на его пресс?!
– Изабелла, давай поговорим, как мужчина и женщина, – Произнёс он с восточным акцентом, – Я хочу жениться на тебе и увезти в свою страну.
В этот раз я была готова к подобной наглости, так что моя челюсть уже не оказалась на полу:
– Я согласна говорить только как королева с политическим заключённым, – Отбрила я, – Если Вы откажетесь, мне будет проще всего казнить Вас.
– Но ты не об этом хочешь говорить, – Ответил он, – Я же вижу по глазам – ты тоже на меня смотришь.
На секунду я всё-таки растерялась, но потом нашла правдоподобный ответ:
– Я всего лишь оцениваю Ваше состояние, как военнопленного, и то, насколько жестоко с Вами обращаются.
– Поэтому ты так пристально смотришь мне в глаза? – Спросил он. Я замерла в молчании, – Я знаю, что смутил тебя, но, поверь, я серьёзный мужчина. Если я говорю о свадьбе, значит, я хочу взять тебя в жёны.
Я решила зайти с другой стороны, если уж ему так нравится говорить о браке:
– С какой целью мне выходить за Вас замуж? Чем этот союз может быть выгоден моей стране?
– Он может быть выгоден тебе. Мне. Нам обоим. У меня есть к тебе чувства. Я вижу истину в твоих глазах.
Я, конечно, слышала, что вайолинцы очень темпераментны, и могут украсть женщину, лишь увидев её на улице, но это было слишком даже по их меркам. В других обстоятельствах я могла бы допустить, что это хитрый тактический ход – предложить одинокой королеве брак, чтобы выйти из тюрьмы, но всё его лицо, всё его тело свидетельствовало об обратном. Тогда я сделала очень большую глупость: я задала ему личный вопрос:
– Бахтияр… ты говоришь это каждой красивой девушке?
Казалось, для него эта фраза была маленькой победой, но, если он и испытал самодовольство, то никак этого не показал:
– Я никогда не был женат. Ты первая, кому я сказал эти слова.
– Стражник! – Позвала я, – Сорок плетей его Высочеству!
– Так точно, Ваше Величество.
Поняв, что больше ничего не добьюсь, я вышла из тюрьмы.
Через две недели я помогала выбирать Эрике бальное платье.
– Голубое или кремовое? – Спрашивала она, – В смысле, это же мой первый бал… Очень важно произвести впечатление, так что…
– Надень кремовое, – Посоветовала я, – Оно украшено такими прекрасными розами.
Девушка ещё раз придирчиво оглядела своё отражение в зеркале, вертясь перед ним в нежном, не слишком открытом платье.
– Не знаю, Изабелла… – Пробормотала она, – Оно же такое… целомудренное.
– Вот и прекрасно, – Улыбнулась я, – Ты же хочешь произвести впечатление невинной, чистой девушки?
– Я не хочу всем давать понять, насколько ещё юна и неопытна, – Сетовала она и очевидно переменила тему, – А ты в чём пойдёшь?