Страница 9 из 16
Когда я первый раз приехала после смерти папы на дачу, я пошла в лес одна. Пробравшись через чащу, я вышла на просеку. По ней мы всегда долго шли вперед, искали красноголовики и землянику. Мне хотелось кричать, но крик застрял галькой в гортани, и я молча плакала. Откуда-то с дач пахло костром, а лес пах мокрыми хвощами и листьями. Лес – моя самая сильная ностальгия. Я грущу в нем и не могу жить без него. Лес как хорошая песня. Ее переслушиваешь тысячи раз.
Я вспомнила, как мы с папой заблудились в этом лесу. Папа не говорил мне, что мы потерялись. Я просто почувствовала, что мы ходим слишком долго и что я голодна. Тогда он достал бутерброд с холодной котлетой. Любая холодная котлета – моя воронка. Я ем их только горячими.
На нашей даче все же появился дом. Мама заказала его у строителей, и, когда был готов каркас, уже можно было сидеть внутри рядом с печкой, выпить чаю за столом у окна и полежать на раскладушке. Она привезла туда отца на такси, сам он уже не выходил из дома. Он кое-как выбрался сам из машины, ступил на необлагороженный участок, тут же запнулся о корень дерева и упал. Он сильно разодрал руки и ноги и не сразу поднялся. Зайти в дом он так и не смог.
Мама продала дачу вместе с участком через несколько лет после смерти отца. Она никогда не хотела заниматься ни домом, ни огородом. Она хотела построить этот дом для нас, для семьи и в первую очередь для папы.
Когда я приехала на похороны, нашла в его комнате «Книгу садовода», всю в белых бумажках-закладках. Это были его недавние планы по высаживанию растений. Как-то он сказал мне, что хотел бы вырастить грядку с арбузами на крыше нашей девятиэтажки в Сыктывкаре. Думаю, он правда верил, что это возможно. У себя дома я ращу из косточек мушмулу и авокадо. В этом мы с ним похожи.
Диана Янбарисова. «Маленькая медитация на дыхание загрязненным воздухом[10]»
The world has no visible order, and I have only the order of my breathing.
I let myself happen.
Вдох.
Выдох.
Наблюдай за дыханием.
Ощути, как воздух входит в твои легкие на вдохе.
На вдохе в мои легкие входят:
кислород
азот
аргон
углекислый газ
неон
метан
гелий
криптон
водород
ксенон
А также:
изопропилбензол
хлороформ
изобутанол
сероводород
оксид азота
оксид углерода
этилбензол
ксилол
формальдегид
Но я стараюсь не думать об этом.
Если тебя уносит в ментальный процесс, заметь это и мягко верни свое внимание к процессу дыхания.
Вдох. Выдох. Вдох-выдох. Вдохвыдохвдох. вдохвдохвдохвдохвд
Из петиции на Change.org «Перестаньте травить Уфу».
Илья Петров создал(а) эту петицию, адресованную Анна Юрьевна Попова (Главный государственный санитарный врач Российской Федерации) и еще 4 адресатам
«Уже 3 месяца задыхаются жители Уфы!
Жалобы на химический запах в Уфе поступают в различные инстанции как минимум с мая. За это время проводились разнообразные брифинги, совещания, где представители надзорных и природоохранных ведомств оправдывали свое бессилие против загрязнителей, найти и наказать которых мешают несовершенное законодательство и недостаток полномочий.
Ночью 16 июля зафиксировано существенное превышение (более 14 ПДК) по сероводороду на станции наблюдения на ул. Новочеркасской в Черниковке. На автоматизированной станции контроля загрязнений воздуха в парке Нефтехимиков 12 июля выявлено максимальное превышение по сероводороду более 19 ПДК. Всего здесь зафиксирован 221 случай превышения ПДК только по этому газу. Оказывается, что при концентрации свыше 10 ПДК человек просто перестает чувствовать его запах. Среди других загрязнителей оксид азота, углекислый газ и другие вещества.
Жители северного района просто не могут дышать, сообщениями переполнены все местные паблики, в службе 112 говорят, что поступает огромное количество звонков.
Необходимо Росприроднадзору, Роспотребнадзору РФ обратить внимание и в случае необходимости закрыть предприятия до устранения проблем».
Предполагается, что медитация должна снижать тревожность. На практике пока получается наоборот.
Вдох.
Выдох.
Если что-то мне и подконтрольно – так это текст. И сейчас я попробую писать такплотночтобывоздухнепробралсясюда.
В сентябре вместе с воздухом в тело моей бабушки проник вирус. 23 сентября у нее поднялась температура.
Еще не зная об этом, в тот же день я купила билет из Москвы в Уфу (1188 км и 114,1 кг углерода на человека в один конец). Я собиралась привезти ей кипу «целительных буклетов» доктора К., которого бабушка называла «новым мессией». Его «энергетически заряженные» портреты лежали под трехлитровыми банками с водой (несмотря на встроенный фильтр, без доктора воду было пить нельзя), на подоконнике, на тумбочке у кровати, под простыней, под халатом, подвязанным шалью на пояснице, висели на прищепках в теплице (чтобы бодрее росли огурцы). Мы все посмеивались над ее верой в доктора, но не перечили. Это было бессмысленно.
Во что верила я сама?
За две недели до того, как она заболела, мне приснился сон о смерти дедушки. Я все лето откладывала поездку в Уфу, и вот мне снится, что он умер и мы так и не успели увидеться. Но когда я наконец приезжаю и звоню в дверь, открывает мне почему-то дедушка, а бабушки нет.
25 сентября на пути в поликлинику я споткнулась о птицу – размером с синицу, но серо-зелено-желтую. Я всматривалась в нее в поисках движения и дыхания и не находила. Она была мертвая. Я вспомнила «Рану» Оксаны Васякиной: «Они [птицы] чувствовали смерть и предупреждали меня о ней и о том пути, который мне предстоит проделать […] Я знала язык птиц, а птицы знали, что я могу прочитать их сообщения»[11].
Я не хотела читать это сообщение. Я оставила птицу в траве и пошла сдавать ПЦР-тест. Если бы она была жива, мне пришлось бы договариваться с совестью, гуглить ветеринарки, принимавшие птиц, тратить время и деньги. А тут я даже не опоздала.
Сообщение было таким: с мертвыми удобнее, чем с живыми.
30 сентября у бабушки упала сатурация, и ее увезли в больницу.
2 октября ее перевели в реанимацию.
4 октября она умерла.
Многие ученые предполагают, что загрязнение воздуха может быть связано с риском осложнений и смерти от коронавирусной инфекции. Предварительные результаты анализа, проведенного исследователями из Гарвардского университета на группах населения США, показывают, что даже небольшой рост долгосрочного воздействия загрязненного воздуха на людей значимо коррелирует с ростом смертности от COVID-19.
Я задерживаю дыхание.
Не дышу.
Не дышу.
Не дышу.
Не дышу.
Не дышу.
Не дышу.
Не дышу.
Не дышу.
Не дышу.
Не дышу.
Не дышу.
Не дышу.
Не дышу.
Не дышу.
Не ды
шу
Что связывает этот текст, кроме моего дыхания?
Разрозненные куски информации, которые мозг пытается обработать и выстроить в цепочки причинно-следственных или просто смысловых связей. Я дышу воздухом, полным выхлопных газов, заводских выбросов, бактерий и вирусов. Я дышу, смотря статистику по коронавирусу, дышу во сне, дышу, записывая эти слова. Дыхание меняет меня каждую секунду. Загрязненный воздух увеличивает вероятность физических заболеваний и психических расстройств. Иногда мне кажется, что у меня депрессия. Я хотела бы, как Клариси Лиспектор, просто позволить себе происходить.
10
Сохранена авторская орфография и пунктуация.
11
Васякина О. Рана. М.: Новое литературное обозрение, 2021.