Миракула

В итоге все пока выглядит больше, как клоунада. Я бодро оттараторила экзаменационной комиссии теорию и на ходу решила смешную тригонометрическую задачку. Только после этого главный чин с самым крупным набором звезд на погонах решил открыть мое личное дело. Его брови приподнялись на пару миллиметров вверх.

– Гм… Понятно. Хорошо. Думаю, у нас нет больше вопросов.

Он пододвинул папку соседу, чье звание для меня так же осталось загадкой. Тот мельком просмотрел бумаги и тоже многозначительно кивнул.

– Можете идти, – снисходительно сообщили мне.

В коридоре на меня набросились девчонки, рядом с которыми я бессмысленно теряла время на парах:

– Ну как?

– Все ок, – отмахнулась от них и прошла мимо.

Я здесь белая ворона. Даже в общаге, или в кампусе, как тут принято говорить, я жила одна, без соседки. То ли так было положено для ученых-гражданских, то ли никто не захотел общаться с двадцатичетырехлетней «старухой», к тому же еще и русской. Сейчас они на нервах и эйфории от сданного экзамена, но потом опять будут нос воротить.

Группа юношей что-то горячо обсуждала чуть поодаль. Рядом с ними топтался Сильвер. Бородатый и вечно лохматый верзила, идеально соответствующий стереотипу геолога. Тут, в офицерском училище, его хотя бы заставили сменить засаленный и растянутый свитер на форму.

Там явно обсуждали что-то интересное, но подходить к ним не стоило. В этом возрасте любое внимание девушки парни воспринимают только через призму спермотоксикоза. Оно мне надо, потом от их внимания отбрехиваться?

Слава богу, Сильвер заметил меня и оторвался от компании юнцов:

– Привет! Ну что, насладилась часом триумфа?

– Какой час? Их хватило минут на десять! – фыркнула я, – а что там за бурные дебаты?

– Так весь только что прошла долгожданная презентация AIS.

–Ого! Я за новостями не следила. И как они перевернут мир сейчас?

– Их геноиды теперь неотличимы от людей.

– Да ладно?! – искренне изумилсь я. – Они, безумные, смерти ищут?

Выходит, AIS решило не почивать на лаврах ренессанса интереса к космосу, а подлить бензинчика в почти потухший костер людской обиды и ненависти.

– Что значит неотличимы от людей? Вообще?

– Ну я же им под юбки не заглядывал, – усмехнулся Сильвер. —Откуда мне знать? На видео выглядят как красотки с глянцевых журналов. К тому же сильнее, быстрее и умнее любого человека.

– И на кой он выпустил идеальных любовниц? Ему этого не простят.

– Ну тут ты не права. На презентации как раз заявлено, что секс с ними невозможен. К тому же он их не продает и не сдает в аренду, как старые модели.

– А как тогда?

– А никак. Это то и непонятно. Просто показали и объявили, что они есть такие. И живите теперь с этим знанием.

– Они что, прямо из плоти и крови?

– Вроде нет. Синтетические. Силиконовые красотки. Но на вид и на ощупь от человека не отличишь. Глаза только слишком яркие. Таких у людей не бывает. Так что не спутаешь.

– Пока не догадаются надеть контактные линзы, – усмехаюсь я.

– Зришь в корень, сестра! – Сильвер устремил палец в потолок.

За плечом Сильвера неожиданно возник Олаф. Ему, как научному руководителю экспедиции почему-то проходить курсы было необязательно. Вроде как он когда-то служил в прошлом и этого воякам оказалось достаточно. Однако Олаф все равно приехал в школу и считал своим долгом отнимать у нас свободное время на бесконечные организационные собрания. Как истинный швед, он был педантичен и просто помешан на дисциплине и правилах.

– Почему бездельничаем? Обсуждали же, что после экзаменов вы должны пройти в аудиторию номер три на инструктаж нашей группы. Там уже почти все собрались.

– Слушаюсь и повинуюсь, господин, – Сильвер карикатурно поклонился, сложив руки у груди.

– Итак, повторим программу. Первый проход к звездной системе Деметры мы совершим на минимальной скорости и тут же вернемся назад. Зонды с обезьянами вернулись без проблем, но воздействие червоточины на психику человека пока не исследовано. Полет пройдет полностью в автоматическом режиме, без участия пилотов. Мы поработаем подопытными кроликами. Самая важная роль в этой части отводится нашему штатному биологу и медику.

Олаф выразительно посмотрел на меня. Я не поняла, чего он ожидал, но на всякий случай встала и картинно раскланялась. Швед поморщился. Наш босс слишком серьезен. Как же я с ним уживусь то там, на неведомых планетах?

И вообще он сейчас о чем говорил? Ей-богу, какая у меня главная роль? Если умом тронемся, так все вместе, а если нормально проскочим, то я тем более не пригожусь. В любом случае медики по возвращении нас по кусочкам разберут и обследуют. Я буду привязана к креслу весь полет.

– Далее, в случае успеха, наступает очередь исследования планет. На орбиту вокруг звезды Деметры будет выведена станция с посадочным модулем. К нашей группе присоединятся военные, во главе с…

– То есть как подопытными кроликами во всякие опасные норы соваться, так мы, а как на планету, так вояки тут как тут?! – крикнул с места Сильвер.

– Прошу задавать вопросы в рамках специально отведенного для этого времени, – холодно заметил Олаф. – Из пяти планет только две кажутся на первый взгляд перспективными. Тела этой системы пока принято называть по буквам греческого алфавита. Итак: Альфа – слишком близко к солнцу. Выжженный камень. Бета и Гамма – уникальный случай – находятся на одной орбите в противофазе. Обе в водяном поясе и зонды обнаружили на них водяные пары. Средняя температура на поверхности на десять градусов выше, чем на Земле. Из-за плотной атмосферы фотографии поверхности сделать не удалось.

– Курорт, – Сильвер удовлетворенно развалился в кресле, как в шезлонге.

Олаф опять предпочел проигнорировать его.

– Дельта теоретически тоже находится в водяном поясе. Температура чуть прохладнее, чем на Земле, но поверхность как на ладони и, судя по снимкам, это голый камень, а атмосфера состоит из аммиака и метана. Планета Эпсилон – малоинтересный газовый гигант.

– Хоть бы чего нового сказал. Это же все даже в желтой прессе обсосали. «Гигантский шаг человечества в другую звездную систему», «ренессанс интереса к космосу», «пять загадок Деметры»– шепотом прокомментировал Януш – чешский астрофизик.

Но у Олафа, как оказалось, был отменный слух.

– Нового? Извольте. Вам не интересно с чего вдруг ООН подорвалось и учредило всемирную космическую корпорацию, а первые лица из списка Форбс проспонсировали создание и корабля? Кто оплатил тот самый ренессанс интереса к космосу, и, главное, какая им выгода с того? Думаете пресса хоть строчку пишет без оплаты? Вы представляете какие деньги стоят на кону?

– Хорошие вопросы. Интересные. А ответы то у вас есть? – не выдержала я.

Олаф щелкнул пультом и на экране появилось изображение зонда и какой-то график. Я в этих черточках ничего не понимала, но Януш подался вперед, как сеттер, почуявший дичь. Он и похож был на эту собаку – рыжий, с узкой волосатой мордой.

– Один из зондов уловил сигнал. Модулированный, сложный. Главное, что один и тот же пакет передавался сразу на нескольких частотных диапазонах. Абсолютно идентичный. Это исключает природное происхождение.

– Да ладно! – невольно вырвалось у меня.

– От какой планеты? – крикнул Януш.

– Зонд уловил сигнал уже когда подходил к червоточине с той стороны, возвращаясь в нашу систему. В это время Бета, Гамма и Дельта были практически на одной прямой. Сигнал шел от одной из трех планет.

– Ну а следующий зонд почему не вычислил точное местоположение передатчика? – спросил кто-то за моей спиной.

– После этого туда летал десяток различных аппаратов. Сигнал больше не повторялся.

– Теперь понятно, зачем там вояки, – вздохнул Сильвер. – Мы ищем тех, кто послал нашему спутнику сообщение: «Иди на хрен и больше не возвращайся». Весьма разумные, наверное, существа.

– А еще тех, кто открыл червоточину, – тихо вздохнул мой сосед – китайский химик Ван.