Недетские игры

Просто мой помешанный на Грицай мозг никак не может взять в оборот одну-единственную мысль: я Олю люблю… любил. А мой брат ей просто пользовался.

— Отъехал по работе. Его все уже поздравили, ну, — взбивает ладошкой свои белые локоны, — кроме тебя.

— Удачно я зашел, — улыбаюсь.

— Кирилл, — шикает мать, стреляя в Верку глазами. Невестка этого не видит, продолжает поправлять свою перегидроленную шевелюру.

Небо и земля же. Верка выглядит малость потасканной, даже огромные бабки отца не помогают.

А Оля… У нее такие красивые волосы, глаза. Губы мягкие. Нежные.

Я сегодня чуть крышей не поехал, когда эти губы меня коснулись. Еле сдержался, чтобы не затащить ее в квартиру. Это ее «Может, зайдешь?» как удар под дых.

— Молчу, — выставляю руки вперед в незамысловатом жесте «сдаюсь».

Мама суетится у духовки. Достает утку в яблоках.

При всем выпендреже на свое тридцатиоднолетие Олег решил не заморачиваться с рестораном, а поэксплуатировать родителей. Мать целый день у плиты, отец оплатил все это торжество момента и назвал гостей, которые могут быть полезны старшенькому в продвижении по карьерной лестнице.  Не жизнь — сказка. Только роль Ивана-дурака мне в ней отведена.

— Шут, — фыркает Верочка и, цокая низкими каблучками, чешет к гостям.

— Ну вот что ты начинаешь? — мама ставит поднос на стол и сбрызгивает эту поджаренную птицу какой-то жидкостью из пульверизатора.

— Тебе заняться нечем? Целый день тут кашеварить. Наняла бы кого-нибудь.

— Я так отдыхаю, когда готовлю.

— Ну не на двадцать же человек. А потом удивляешься, почему у тебя давление.

— Куртку, может быть, снимешь?

— Я ненадолго. Заехал, как ты и просила, открытку подарить. Но раз виновник торжества свалил, то я последую его примеру.

— Кирилл, — мама обтирает руки полотенцем и подходит ближе. Проводит ладошкой по моему плечу. — Когда вы уже помиритесь? Сколько можно? Ну за что ты на него взъелся?

— А разве мы когда-то ладили?

— Я всегда думала, что это возрастное и ты перерастешь.

— Перерасти тут нужно явно не мне.

— Мне даже в голову не приходит, какая кошка между вами пробежала.

И не надо, мама, чтобы приходила. Пусть хотя бы тебе в этой долбанутой семейке спокойно спится.

— Так, — отмахиваюсь, еще не вижу, но уже чувствую приближение отца.

Его легко вычислить по тяжелым шагам.

— Кирилл, — удивленно вскидывает бровь.

«Какая неожиданность», — сто из ста, что так скажет.

— Какая неожиданность, — тянет мне руку.

Пожимаю в ответ сухую отцовскую ладонь, еле заметно кивая.

— Останешься? — выхватывает взглядом все еще надетую на мне куртку.

— Забежал на пару минут.

— Жаль. Давно тебя не видел. Как твои дела? Как работа? — на последнем слове он изо всех сил старается скрыть свое пренебрежение.

Вопреки домыслам окружающих, у меня с отцом нормальные отношения, правда, до тех пор, пока дело не касается моей работы. Здесь он готов скандалить и орать хоть круглые сутки.

— Нормально.

— Когда отметим внеочередное звание? Ну или хотя бы очередное.

— Неплохая попытка, папа, — стягиваю с плеч кожаную крутку. — Почти засчитано. Почти уел. Но ты же в курсе, почему ничего из вышеперечисленного мне пока не светит?

Отец прищуривается. Косится на мать. Ну да, она же не в курсе, что чувака, которого я задержал, защищал мой отец.

Теперь вот засранец, который похитил девчонку и держал ее больше месяца в своем загородном доме, гуляет по улицам, потому что папочка все проплатил, а деваха до сих пор в дурке лечится.

Я этого козла разрабатывал, нашел и тем же вечером встретился с собственным отцом. Только уже в роли адвоката этой твари.

Мне тогда превышение служебных полномочий приписали и звания лишили… Погорячился, дал «красавчику» в морду пару раз. Ну или не пару.

С тех пор я у начальства на плохом счету.

— Ну что вы все о работе?  — мама вздыхает. — Костя, помоги мне поднос отнести.

— Алла, иди к гостям, мы с Кириллом все принесем. Парой слов еще перекинемся.

— Только давайте хоть сегодня без скандала.

— Без проблем, — улыбаюсь уходящей матери и, как только она скрывается из вида, поворачиваюсь к отцу. — Дыру прожжешь.

— Я помню. На работе ты — адвокат, а я — мент, — хлопаю отца по плечу. — Помню. Только вот мы оба знаем, по чьей подсказке этот упырь тогда на меня заяву накатал. Ты же думал, что меня уволят.

— Если бы я хотел, чтобы тебя уволили, поверь, это бы уже давно случилось.

Улыбаюсь. Вот сейчас широко и искренне.

— Знаю. Но тебе это и не нужно. Ты привык меня воспитывать и вряд ли пойдешь просить своих знакомых генералов о подобной услуге. Так только, палки в колеса вставляешь, все ждешь, когда я все брошу и «вернусь в семью».

— И это случится.

— Олежу воспитывай, он от этого в восторге. Третья новая тачка за год. Что-то я не слышал ни одного громкого дела с его участием. Не по средствам покупки.

— Попридержи язык. Он твой брат.

— Столько лет это наблюдаю и никак не пойму, тебе действительно в кайф все это на своих плечах тащить?

— Вот и я думаю, столько лет прошло, а ты до сих пор злишься на него из-за какой-то девчонки. Бабу не поделить… Уму просто непостижимо.

— А вот это, папа, — стискиваю челюсть, — не твое дело. Там гости заждались.

— Ты останешься?

— На полчаса. Мама попросила.

Бросаю куртку на барный стул и забираю поднос с этой чертовой уткой.

Отец следом не идет. Остается стоять посреди кухни.

— Всем добрый вечер, — киваю десятку таращащихся на меня глаз.

Мама быстренько поднимается со своего стула. Разгребает место для подноса.

— Алла, это Кирюха, что ли? — спрашивает тетя Надя. Мамина подруга и жена главы холдинга «***металл». Местный король черной металлургии. — Лет пять его не видела.

— Ой, Надь, сама его раз в месяц, дай бог, вижу.

— Совсем зеленым пацаном его помню.

— Хорошо выглядите, — улыбаюсь и присаживаюсь рядом с мамой.

Конечно, то, что все внимание присутствующих сразу обращается на меня, неудивительно. Вот именно поэтому терпеть не могу подобные сборища.

— Максим Палыч, какая неожиданная встреча.

Зарубин едва заметно улыбается.

Именно в этом и заключается весь абсурд ситуации. Максим Павлович — одноклассник и старый друг отца с детства. Ну и начальник городской полиции.

Наш подполкан к нему на ковер раз в месяц ездит, возвращается обычно в скверном настроении.

А я вот он, тут…

— Как служба?

— Прекрасно, товарищ генерал-майор.

— Максим. Давай мы об этом не будем, — слышу голос отца за спиной.

Несмотря на то, что батин лучший друг вон доблестный сотрудник органов, его отношение к моей работе максимально отрицательное.

Создатель семейной империи, блин.

— Алла Дмитриевна, может, вы Олегу позвоните? — пищит Верочка. — А то с меня он трубку не берет. Мы просто сегодня поссорились, слегка… а тут гости… ждут же все.

— Сейчас-сейчас, — шепчет мама и выходит из-за стола.

— Верка, — откидываюсь на спинку стула, — вернется твой суженый, не болей.

Вместо ответа получаю улыбку.

А так хотелось добавить: «С очередной телки слезет только». Но данную «шутку» приберегу на потом.

Вечер разворачивается уныло. Мама с Верой периодически названивают Олеже  в течение того часа, что я тут нахожусь. Отец вступает в спор с Веркиным отцом. Они вечно не сходятся во мнениях. Я же остаюсь сторонним наблюдателем.

Отсидев обещанное время, прощаюсь с мамой и сваливаю домой. По дороге заезжаю в цветочный. Прошу девушку-флориста собрать букет. На вопрос: «Для кого?»  почему-то смело отвечаю: «Для любимой девушки».

Зайти к Оле несколько часов назад было бы ошибкой. Сейчас же мы оба остыли. По крайней мере, можем нормально поговорить.

Припарковываюсь во дворе, у соседнего дома. Из машины выхожу не сразу, еще пару секунд издалека смотрю на горящий в Олькиных окнах свет. Думаю, что сказать, да и как себя вести в целом.