Мажор в деревне

«Беги, девочка, беги… пока я держусь!»

— Я отгоню машину и вернусь, — крикнул в закрытую дверь. Знаю, что слышала.

Отогнал тачку к своему дому. Заглянул в дом, проверил, как там Маринка. Жива, дышит, спит. Вокруг чисто, что не  могло не радовать. Пешком вернулся к дому воробушка, не встретив никого по пути.

В комнату Матвея я заглядывал в прошлый мой визит. Мужская аскетичная спальня. Несколько фоток в рамках на стене, в основном друзья, я так понял, он служил в спецназе. Общий семейный снимок висел в центре. Кровать, диван, шкаф, тумба и оружейный сейф, который стоял в углу.  В спальне работал кондиционер, я отключил его и открыл окна. Хотелось свежего воздуха. Чувствовалось приближение осени – если днем все еще стояла жара, то вечера были наполнены прохладой. Лег на живот, подмял под себя подушку и честно пытался уснуть. Пытался часа полтора, а потом плюнул, поднялся и направился в спальню Лены. Туда тянуло. Не мог сопротивляться. Не даст, знаю, что не даст. Я уже понял, что мазохист, значит, нехрен сопротивляться.

— Ты что?.. — проснулась, заволновалась она, когда я лег сзади и притянул к себе. Отметил, что легла в легком домашнем костюме, будто знала, что не смогу удержаться, припрусь.

— Спи, — поцеловал в висок. Приказал руке не ползти выше. — Я там уснуть не могу. Будешь так крутить попой, начну приставать, — выдохнул сквозь зубы.

— Матвей…

— Услышу, когда подъедет.

«Если не усну», — добавил про себя. Рядом с воробушком на сон не приходилось рассчитывать, просто если мучиться бессонницей, то лучше рядом с ней. А если Матвей нас застанет…  то и фиг с ним, не убьет. Синяки почти зажили, можно новые ставить. Воробушек вновь попыталась выкрутиться из моих объятий, не привыкла спать с мужчиной, и мне это нравилось.

— Не вертись, — строго предупредил. Воробушек замерла, даже дышать перестала. — Дышать я не запрещал. Лена минут через двадцать уснула.

Разбудил меня, как ни странно, будильник на ее мобильном, а не Матвей. Она тихо выбралась из-под меня и отправилась в душ. Я решил еще немного подремать, потому что уснул лишь под утро. Стоило ей выйти из спальни, я вновь вырубился. В следующий раз разбудили голоса в доме. Так, надо подниматься.

Глава 17

Лена

Нравится мне этот гад, и это очень плохо!

Мало того, что Робнер с Маринкой «просто» спал, теперь сестра в него вцепится мертвой хваткой, так еще и мне ничего не обещает. Наверное, это честно, но сердце не обманешь, хочется ведь отношений, а не легкого романа. Пусть это не приведет к браку и детям, но и не будет обычным любовным приключением для него и разочарованием и разбитым сердцем для меня. Хотя мое сердце в любом случае уже не будет прежним.

Когда Вадим набросился на меня в коридоре, я вместо того, чтобы жестко пресечь, стояла и млела от его ласк. Ноги подкашивались, по телу прошелся жар, думать совсем не хотелось…

Остановила. Смогла найти в себе силы. И что? Стоило ему прийти в мою спальню, обнять и приказать лежать тихо, я послушалась, расслабилась. Окутанная его теплом и запахом, тут же уснула. Этот мужчина медленно, но верно выжигает мое сопротивление, подавляет мыслительный процесс и заставляет сильнее в него влюбляться. Вместо того чтобы бежать или хотя бы игнорировать, я рада вниманию. И проснуться рядом с ним оказалось приятно…

Лена, это диагноз. Лечению не подлежит. Судя по тому, как быстро я сдаюсь, болезнь перешла в хроническую форму.

Выйдя из душа, направилась в кухню готовить завтрак. Сама бы я обошлась чашкой кофе и бутербродом, но Робнеру нужен полноценный завтрак.

Вот, я уже думаю о том, чтобы он не остался голодным!

Через окно увидела Маринку, бодрой походкой она направлялась к крыльцу. Не слышно было шума двигателя – значит, сестра пришла пешком.  Не стала бежать и будить Робнера, все равно не успею вытолкать его из своей спальни. На самом деле мне было все равно, что скажет сестра, если застанет его в моей постели. Пусть думает что хочет, а Матвею можно сказать, что я спала у него, постель до сих пор не заправлена.

— Доброе утро, — впорхнула в кухню сестра. На первый взгляд и не скажешь, что она вчера напилась. — Кофе сваришь? — легко и непринужденно. Марина не ждала ответа, она уже сидела за столом и тянулась к горячему тосту. Омлет был почти готов, пора будить Вадима, но я не спешила покидать кухню. — Не спросишь, где я была? — подняла на меня взгляд.

— Зачем? — я не стала уточнять, что и так в курсе.

— Неинтересно?

— Не очень.

— А Матвей меня бы уже на электрический стул посадил, чтобы выбить правду, — усмехнулась она. — Хорошо, что его дома нет. Хоть поем спокойно. 

Никак не прокомментировав ее слова, я отвернулась к печке и стала перекладывать на тарелку омлет, который получился пышным, нежным. Выглядел аппетитно, я и себе отрезала кусочек лопаткой, Робнеру одному будет много.

— Мы вчера с Матвеем сильно поругались. Брат называется! Он меня из дома пытался выгнать, я позвонила папе и все ему рассказала. Пусть повлияет на этого деспота, совсем братец с катушек слетел, — во мне проснулась дикая потребность защитить Матвея. Понятно, что в защите брат не нуждался, но все же. — Хорошо, что Вадим в станице, мне было у кого остаться, — продолжала между тем сестра.  Мне вообще показалось, что весь разговор она подводила к этому моменту. Я как раз вымыла сковороду и повернулась к ней. — Блин, будто и не расставались, — прикрыв глаза, Маринка закусила губу. Мечтательное выражение лица должно было подтолкнуть меня к правильным выводам.

— И чем же вы всю ночь занимались? Ты выглядишь отдохнувшей, будто просто спала, — очень старалась не выдать сарказма.

— Ты как маленькая, ей-богу, — разломив второй тост, она намазала кусок маслом. — Качественный долгий секс – лучше любого сна. После такой ночи не ходишь, а летаешь.

— Интересно, как быстро ты пролетела две улицы, когда поняла, что всю ночь спала одна? — Робнер, в отличие от меня, не скрывал сарказма. Голос со сна еще был хриплым, волосы – растрепанными, но это его нисколько не портило. Только дурак бы не понял, что он только что проснулся. — Крылья по пьяни не обломала, летунья? — лицо Маринки нужно было видеть. Глаза блюдцами, челюсть отпала и не спешила возвращаться на место. — Привет, — подошел ко мне и поцеловал в щеку, задев уголок губ. Я приросла к полу. Растерялась и пока не знала, как себя вести. — Будешь кормить своего мужчину? — уверенно и спокойно, а сам смотрит в глаза. Злюсь за этот театр, но мне так понравилось, как он поставил Маринку на место, что решаю ему подыграть.

— Уже все готово, — киваю на две тарелки омлета.

— Спасибо, — целует теперь уже в губы.

За что он меня благодарит? За завтрак? Или за то, что подыграла?

— Ты!.. Ты!.. — не знаю, что хотела сказать Маринка, она и сама еще, видимо, не определилась, но в этот момент ее отвлекла подъехавшая к воротам машина. — Матвей! — будто угрожая мне, произнесла она имя брата…

— Завтракать будешь? — негромко спросила брата, у которого на лице было написано, что ночь оказалась бессонной, и он смертельно устал. Матвей кивнул. Я уже развернулась к плите. Придется немного опоздать на работу. Марине кофе я так и не сварила.

— Ты ничего не скажешь? — взвилась Марина, вынуждая меня оглянуться.

— Скажу! — бросил недовольный взгляд Матвей на сестру. — Родители едут за тобой. Если еще раз появишься в станице, запру на пятнадцать суток в обезьяннике, понятно? — вряд ли брат так поступит, но выражение лица такое, что лучше Маринке не спорить. — Не посмотрю, что ты мне сестра, — после этих слов даже я поверила, что Матвей может выполнить обещание. Пусть и не на пятнадцать суток запрет Марину, но для профилактики в отделении подержит. Больше ничего не добавив, брат отправился в душ.

— Нормально, да?! — кричала она ему в спину. — Ленке, значит, можно мужиков домой приводить, развратничать, а меня продолжают воспитывать!