Бойфренд из спецслужб

Он не злился. Глеб вздохнул с облегчением. Правда, от увиденного у него сердце кровью обливалось.

Глеб присел на кровать и осторожно, но резко обнял Матвея, прижимая его к себе двумя руками. До чего он обрадовался, что обошлось без серьезных проблем, а то по дороге такого себе нафантазировал, приготовился увидеть бессознательного Матвея в реанимации и с кислородной маской на лице. В отличие от Глеба, которого год назад спасали так, Матвею повезло больше.

– Я за тебя так сильно переживал, думал, случилось что-то серьезное, – Глеб прижался щекой к его щеке.

– Все нормально.

– Нет, не нормально. Не нормально, что на тебя напали, – отстранившись, Глеб посмотрел ему в глаза. – Есть подозрения, кто это мог быть? У тебя есть враги? Не знаю, слишком навязчивые фанаты? Может быть, кто-то слал угрозы, а ты не обратил внимания…

– Боже, остановись. Нет, ничего такого.

– Но кто-то же напал на тебя!

– Случайность. Полно агрессивных идиотов, – пожал плечами Матвей.

Как же легкомысленно так считать. Глеб не раздумывал долго и рассказал о сталкере на выставке, рассказал, как тот испарился посреди гостей, что говорило о подготовке и навыках. И хотя Матвей отказался считать сталкера связанным с нападением, на смех он Глеба не поднял. Вздохнул и, придвинувшись, улегся на плечо. От такого проявления нежности у Глеба все слова сразу улетучились. Раз уж они находились в палате одни, он позволил себе чуть больше, не боясь свидетелей. Глеб положил руку Матвею на спину, поглаживая, а второй достал до его подбородка, приподняв. Они одновременно потянулись друг к другу за поцелуем.

– Ты такой бледный, – обеспокоенно сказал Глеб, оторвавшись от его губ на секунду.

– Бледность мне к лицу, не так ли?

– Ты красивый, – кивнул Глеб, наконец, озвучив мысль, которая пришла ему в голову несколько дней назад.

Матвей ответил:

– Ты мне нравишься.

Тайны Авериных

Понежничав с Матвеем, Глеб пересел в кресло для посетителей, услышав за дверью знакомый голос.

Новость о наличии старшего брата не воспроизвела на Глеба эффекта, учитывая обстоятельства, но пару вопросов Глеб о нем все же задал. Выяснилось, помимо брата Матвей имел еще и сестру Алену – ей в мае исполнилось двадцать девять лет.

– Покоряет подиумы Мадрида, – уточнил Матвей, откладывая новенький смартфон на подушку. Только что он попросил Глеба продиктовать номер телефона снова, и написал ему короткое сообщение, чтобы и Глеб сохранил его номер. Кокетливое, конечно: «Узнаешь меня?»

– А Женя… Он депутат. Гиперопекающий. Достал, честно. Смотри, – Матвей изобразил страдание, показав ему содержимое пакета, стоявшего на столе возле кровати. Глеб успел заметить штук пять шоколадок, апельсины, бананы и бутылку минералки. – Вот как он понял мои слова «Я не хочу есть», – скривился Матвей.

Поддержав возмущения для вида, Глеб подумал, что брат Женя все-таки хороший, уж получше его самого, впервые за несколько месяцев соизволил поинтересоваться, как у Феди вообще дела.

– По поводу нападения…

– Ерунда, забей, ладно?

– Не могу, – отрезал Глеб.

– В таком случае, ты мог бы охранять меня сам, – по-кошачьи перебравшись к краю постели, Матвей достал рукой до его подбородка, разворачивая к себе. Ясное дело, он говорил несерьезно, весь такой соблазнительный и сексуальный. Однако Глебу предложение понравилось.

«Не обязательно говорить Матвею, как именно я планирую его защищать», – решил Глеб.

Он остался внешне невозмутимым.

– Работу предлагаешь?

– Верно, господин разведчик, – кивнул Матвей. – Знаешь, мне кажется, что особенная опасность будет угрожать мне по ночам…

Не выдержав, Глеб опустил глаза в пол.

– Конкретизируй, – сказал он, прочистив горло.

– Скажем так, если ты будешь рядом…

Но не успел Матвей договорить, как двери распахнулись и на пороге появился Женя.

Он хлопнул в ладони, еще больше привлекая к себе внимание, собираясь, по всей видимости, разогнать их по углам, как ластившихся котов.

– «Спокойной ночи, малыши» закончились, пора спать, Матвей, – сказал он. Простонав что-то очень похожее на «Иди ты в жопу, Женя», Матвей упал лицом в подушку. Они даже попрощаться толком не успели. Опять. Но Женя сказал, что он может прийти завтра. И послезавтра. И послепослезавтра… Короче, он его стебал.

***

Следующим утром Глеб взял фальшивое удостоверение ФСБ (настоящее пришлось вернуть), и поехал к дому Матвея.

В интернете, как он успел выяснить, сердобольные поклонники указали номер его квартиры. Глеб счел такое поведение абсолютно недопустимым, так разбрасываться личными данными. Кто им дал право? Он не удержался и написал в комментариях, что они средневековые дикари. Правда, говорил в нем профессионал или эмоционально привязанный человек – Глеб до конца так и не понял.

С третьей попытки он вышел на свидетеля.

– Пашка наш полицию вызвал, у него и спросите, – подсказала бабушка с огромной копной кучерявых волос.

– А где Пашку найти?

– Вон он, на лавке сидит.

Пашка – мальчик лет двенадцати – сосредоточенно втыкал в смартфон, ритмично надавливая на экран пальцами. И поскольку мужчина, подошедший к ребенку, как правило, вызывал у окружающих лишь опасения, Глеб сразу же перешел к делу.

– Расскажешь мне о вчерашней драке и деньги твои, – он достал из кармана несколько купюр. Повезло, Пашка не был сыном миллионеров и он заинтересовался. Положив смартфон в карман, деловито велел:

– Говорите.

Присев рядом с ним на карточки, Глеб задал несколько уточняющих вопросов, проверяя ценность своего свидетеля.

Тот точно указал время и место нападения.

– Сколько их было? Откуда вышли?

– Они вышли из машины, ее вон там, – он указал пальцем на парковку, – поставили. Человек пять, наверное. Не помню. У них на голове были такие… маски, что только глаза видно.

– Балаклавы? – подсказал Глеб.

– Ну, да. Наверное.

– Что ты еще запомнил?

– У них вся одежда была одного цвета, черная, – Пашка с равными интервалами времени бил ногой о ножку лавочки. – Они попинали его секунд двадцать, а потом один из них сказал: «Погнали». И они вернулись в машину. Выехали на трассу, все.

– А ты что?

– Я к Матвею подошел.

– Так ты его знаешь?

– Его все у нас знают, он клевый.

– Держи, – отдал Глеб деньги мальчику. – Молодец, что в полицию позвонил.

Приготовив удостоверение, Глеб вошел в многоэтажный дом. Поскольку апартаменты были элитными, как он и ожидал, в холле его встретил консьерж. С ней он церемониться не собирался: если приходится блефовать, то лишь чувство стопроцентной уверенности в себе спасает операцию. Постучав по стеклу, Глеб показал удостоверение ФСБ, одно из удостоверений, которое, как правило, не просили открывать. Женщина не стала исключением, она опустила перегородку, обеспокоенно спросив, что случилось.

– Мне нужны записи с камер во дворе за вчерашнее утро.

– О, Вы расследуете драку? С Матвеем? Ужас, правда? – схватившись за сердце, спросила женщина.

Глеб ответил так, как его учили в службе.

– Я не могу разглашать детали расследования. Пожалуйста, предоставьте мне записи.

Проблема заключалась еще и в том, что к дому в любой момент могли приехать полицейские. Теоретически. Настоящие полицейские, которых его липовое удостоверение не проведет. У Глеба была веская причина торопиться и поторапливать консьержа. Пятнадцать минут у них ушло на то, чтобы найти нужную запись, но что делать дальше, женщина не знала.

– У нас никогда ничего такого не происходило, – оправдалась она. Глеб молча забрал жесткий диск и уже собрался уходить, но женщина окликнула его в коридоре.

– А что мне сказать, если полиция придет?

– Так и скажите, запись изъяла ФСБ.

Матвея решили продержать в клинике до завтра, а Глеб поехал на съемную квартиру, изучать добытые улики.

Тем более, что по мере продвижения его мини-расследования, вопросов становилось не меньше, а наоборот, больше. Матвей упорно настаивал, что на него напали пьяные парни.