Обстоятельства их свадьбы

Отец взял номер для молодоженов в элитном отеле рядом с Скодсборгом, и хотя путевка всего на четыре дня, Харальд надеялся, что этого времени хватит, чтобы Юн немного отошел от своих переживаний, и у них получилось поговорить.

Гостиница располагалась на берегу залива Эресунн, в удалении от шумного города. Уютная атмосфера и галечный берег с шуршащими волнами придавали месту одухотворенность. Гостей было немного, к их номеру прилагался отдельный кусок пляжа и пирс, замечательный, почти уединенный кусочек покоя, где не будут доставать поставщики и подрядчики, а делами пару дней займутся Лукас и Март.

Огромный номер для молодоженов, красиво обставленный и с шикарной двуспальной кроватью вызвал у Харальда легкий ступор. Стоило, наверное, заметить Матсу, что супруги не спят вместе, и проводить ночи с Юнатаном не входило в его планы. От одной только мысли об этом Харальда слегка окатило жаром – он все еще помнил ту единственную ночь, когда Юн пришел к нему и прижимался во сне всем телом.

Скорее всего, если бы не те дурацкие снимки, Харальд давно бы его трахнул.

Юнатан, избавившись от своего семейства, заметно похорошел. Все еще немного тусклый, он стал прилично одеваться и перекрасил волосы, что значительно обновило его образ. Если бы Юнатан пришел таким на первое свидание и вел себя так же – у Харальда не возникло бы никаких сомнений.

Глава 15

Он тяжело вдохнул, скидывая вещи в углу комнаты, когда сзади в спину его толкнул Юн.

– Ничего себе хоромы, – усмехнулся тот, непринужденно прохаживаясь по спальне, и в одежде завалился на постель. – Шикарный траходром твой папаша подогнал. Отлично отдохнем! – Пошлый смешок и взгляд с вызовом заставили Харальда передернуть плечами.

– Я буду спать на диване.

Юнатан мгновенно подскочил, схватил за рукав, не позволяя поднять сумку и уйти, потянул на себя. Харальд не сразу понял, что от него хотят, сделал несколько шагов вперед и в итоге был завален на кровать. Юнатан запрыгнул сверху, прижимая его торс коленями и поднимая волну раздражения. Харальд тихо рыкнул, пытаясь его столкнуть, но Юнатан надавил сильнее.

– Матс мне сказал, что ждет внуков. – На губах его играла наглая и злая улыбка. – Может, исполним желание старика?

– Прекрати. – Харальд откинул его с силой, так что Юнатан скатился на пол. Застыл на мгновение. Всего доля секунды, но Харальд почувствовал его напряжение и не ушел, хотя хотел плюнуть и снять себе отдельный номер.

– Тебе противно. – Юнатан поднял на него лицо все с той же смеющейся гримасой, но теперь в глазах застыли страх и отчаяние. Эти эмоции он чувствовал в каждом его слове. Харальд устал от его страхов. И от своих тоже.

– Нет, просто мне нужно время, чтобы к тебе привыкнуть, – он сказал это мягко и протянул Юнатану руку, предлагая подняться. Но тот отбил его пальцы и сам резко вскочил на ноги.

– Ты на меня даже не смотришь, о каком привыкании может идти речь?! – воскликнул он и вышел из комнаты, с силой хлопнув дверью, так что окна задрожали.

Харальд не терпел подобные сцены, наслушался воплей Патрика, еще пока он жил с ними и ругался каждый день с отцом. Но невольно оброненная фраза заставила взглянуть на все это иначе: Юнатан считал, что Харальд сторонится его из-за брезгливости. Дурацкая девственность, дурацкое семейство Кнутсонов, сука Дин…

Юнатан не вернулся до самой ночи, но Харальд заметил его скорбную фигуру на пирсе. Вода к вечеру стала прохладной, купальщики разошлись, и тот сидел в одиночестве, поджав одну ногу, смотрел на горизонт, словно ожидая свои Алые Паруса. Харальд спустился к нему, когда совсем стемнело, взял с собой плед и накинул мужу на плечи. Юнатан вздрогнул, перевел на него взгляд и обиженно поджал губы.

– Пойдем, уже поздно. Завтра погуляем по пляжу и съездим в город. – Харальд хотел его успокоить и перебороть свое отторжение. Он присел рядом и положил ему руку на плечо. От этой близости мгновенно стало неловко.

– Прости. – Юнатан опустил голову на плечо. – Просто подумал, что ребенок отвлек бы меня от всех переживаний. Я бы занял себя чем-то, а потом окончил бы университет и работал до старости, радуясь тому, что у меня есть кто-то важный. Прости, – снова произнес он, – это было грубо.

– Юн, я не привык к вторжению в свое личное пространство. Подожди немного, и все наладится. А ребенка сделать – дело нехитрое, – добавил он с усмешкой, и Юнатан рассмеялся ему куда-то в шею. – Тебе всего восемнадцать, а детей надо воспитывать.

– Я знаю. Мне действительно хочется малыша. Но буду ждать, сколько ты пожелаешь. Я могу всю жизнь ждать… – добавил он так горько, что Харальд поежился и, оттолкнув его, поднялся.

– Пойдем, я постелил себе на диване, но если там будет неудобно, переберусь к тебе. Только не приставай!

– Это звучит так, словно ты невинный мальчишка, а я злобный совратитель, – рассмеялся Юнатан.

– Совратитель, – словно в шутку согласился Харальд, хотя это так и было.

Спалось плохо, Харальду мешали дурацкие мысли, что если он придет в общую спальню, то Юнатан не будет возражать. Не будет отталкивать, и ночь может закончиться очень горячо. За эти мысли хотелось дать себе по лицу – он, словно подросток, не находил покоя, думая об омеге в соседней спальне.

Утром он с трудом поднялся, ушел на завтрак один, хотя собирался провести время с мужем. Позже нашел его рядом с бассейном, тот читал журнал и пил сок. Поздоровался, мазнул колючим взглядом с упреком и замкнулся в себе.

Харальд предложил на день съездить в Копенгаген, но Юнатан особого восторга не выразил – в городе душно и жарко, а тут, у воды, можно насладиться прохладой. Харальд не стал настаивать, его и самого прельщало пару дней побездельничать.

Почти весь незапланированный отпуск они так и провели. Несколько раз выходили кататься на лодке, но, в основном, просто бродили по окрестностям и наслаждались спа.

Несмотря на скудное общение, стена между ними треснула, Юнатан мог быть веселым, улыбчивым и открытым – он с удовольствием нырял с пирса и лежал голым на гальке. Его запах, смешавшийся с солью, становился горьким, насыщенно древесным, и Харальд все чаще замечал, как засматривается. Крепкая точеная фигура привлекала взгляд, даже чересчур широкие плечи больше не пугали. Юнатан был гибкий, жилистый и невероятно сильный, на его бледную кожу с въевшимися следами синяков легко ложился солнечный загар, стирая неровности и скрывая изъяны. Ему действительно не хватало солнца. Харальд отметил про себя, что надо чаще вывозить его в тепло.

В последний вечер, когда летний зной отступил, Юнатан вышел к морю, хотел проветриться, но время приближалось к полуночи, и Харальд, немного тревожась за него, пошел следом. За три дня, вдали от работы и Филиппа, Юнатан воспрял духом, по крайней мере, не зажимался больше без причины. Они немного пообщались, как бы между прочим Юн обронил, что хочет сделать тату и растянуть тоннели в ушах, и Харальд надеялся, что в своем бунтарском желании довести отца до инфаркта, тот не изуродует себя окончательно.

– Завтра домой? – спросил Юнатан, останавливаясь у пирса. Ночью тут было пусто и спокойное море притягивало желанием искупаться.

– Если хочешь, можешь поехать еще куда-нибудь.

– А ты?

– У нас большой проект висит, мне нежелательно пропадать надолго.

– Тебе помогут и дядя, и брат, – отведя взгляд, заметил Юн.

– Патрик вернулся к себе, у него с отцом никак не наладится. – Харальд поморщился, семейные драмы доставили неприятностей в свадебный день. – И у тебя ведь брат есть, меня удивило, что он так рано уехал.

– Мы с Оскаром не очень ладим. – Юнатан передернул плечами и взгляд у него стал холодный. – Пойдем. – Он развернулся и направился к гостинице.

– Почему не ладите? Семья для тебя всегда будет самыми близкими людьми, – сказав это, он прикусил язык. Отец у Юнатана не образец благочестия, да и сам Харальд показал себя не лучшим мужем.