Мое право на любовь

— Пойми, депрессия — это не грустное и печальное состояние. Поверь мне, я знаю, о чем говорю! У меня было две попытки суицида, две, понимаешь! — я, переходила на крик, мне казалось, что земля уходит из-под ног, что я снова стала уязвима. — Ей нужна помощь! Она ее ищет, вчера на крыше она оказалась не случайно, ее организм сам больше не может бороться! Она не случайно позвонила тебе! — я была на повышенных тонах сквозь слезы пыталась достучаться до любимого мужчины. И беременность выдумала не она! Когда начинается депрессия, многие как защитную реакцию придумывают новую жизнь, которая у них нормальная и счастливая. Потом, когда все доходит слишком далеко человек начинает сам не понимать, где и в какой жизни он живет. А то что вчера было — это паническая атака. Я вроде и терапию прошла, и контролировать все начала, а все равно атаки бывают. Ночью проснусь и начинаю задыхаться, а раздышаться не могу. Ты же сам видишь, что у меня на лестнице затупы бывают, в это время у меня не хватает усилий сделать вдох, кружится голова, я теряюсь в ориентации. Когда родители ее погибли с ней психологи работали?

— Да, работали, не знаю, на сколько эффективно, сказали, что детская психика очень пластичная, все пройдет без последствий. — Андрей немного помолчал, кажется, что он пытался сложить в кучу полученную информацию. — Ты никогда не говорила об этом этапе в жизни.

— О попытках свести счеты с жизнью? Давай сейчас расскажу, если тебе интересно. Первый раз это было в тринадцать, после развода родителей, второй раз — в пятнадцать, прям перед Новым Годом. Мне очень нужна была помощь, но этого никто не замечал, или боялись себе в этом, признаться. Кому нужна сумасшедшая дочь — правильно, никому. Потом, я, как и Лизка придумала свой мир, в котором я не была одинокой, где меня любили и боготворили. А в настоящей жизни я искала человека, который меня полюбит, уделит время. Была череда каких-то мужчин, с которыми я была готова строить отношения. Мне на тот момент не было важно кто они, что из себя представляют, главное, что за руку держит. Потом, на какой-то момент у меня было совсем незначительное просветление, я вышла из всех этих отношений. Снова начала придумывать идеальную жизнь, потом выла, плакала ночи напролет. Главное, что люди этого совсем не замечают, для них ты веселая, интересная общительная, а это только маска. Твоя жизнь совсем другая. Поэтому, когда появился Даринкин отец, человек, который долго был рядом, держал за руку, мне стало чуть легче. Ему со мной очень тяжело было, каждую ссору я била посуду, расцарапывала себе руки в кровь. После рождения дочки мне казалось, что все моя жизнь закончена. Я ей была очень рада, только радоваться — сил нет. Ты видишь мир, не серым и черным, как пишут в книгах и показывают в кино, а как будто он прям сильно запылен. А стереть эту пыль ты не можешь. Потом, когда, я осталась без мужа, я поняла, что еще чуть-чуть и суицидальные мысли вернутся. Дарину с мамой на два месяца отвезла на Черногорию, а сама пошла к специалисту. Потом была клиника неврозов. Сейчас стараюсь все держать под контролем, но видишь, что получается не всегда, моя эмоциональная нестабильность со мной. Я поэтому тебе вчера и сказала, что скорее всего нужен другой врач, помнишь, как говорят — рыбак рыбака, видит издалека. Так что вчера ты был прав, в каком-то смысле я выбракованный экземпляр, и после этого ты имеешь полное право не жениться на мне. Зачем тебе сумасшедшая жена, если тебе интересно, то я узнавала, по наследству это все не передается, так что за будущих детей переживать не стоит. А что со мной тяжело, иногда до скрипа зубов жить, думаю, что ты и так уже знаешь.

— Сашка, любимая девочка, как же так? Прости за эти слова, я правда так не думаю, это все от злости. Почему ты раньше не рассказала, это же сразу многое объясняет!

— О чем? О том, что я сумасшедшая? В нашей стране не принято говорить, что у тебя есть проблемы особенно такого характера. Если бы не ситуация с Лизой, я никогда бы не рассказала, что знаю все изнутри. Все это очень непросто!

— Родная моя, что твориться с этим миром, не должно же так быть, что ребенок в четырнадцать лет не хочет жить. — Андрей крепко обнял меня. — У тебя есть психолог или как там называется специалист, к которому мы можем обратиться?

— Думаю, что да.

— Саш, мы совсем забыли, что у нас свадьба совсем скоро. Ты не передумала, стать моей женой? Если тебе так нужно оставить свою фамилию, то я — не против. Мне многое стало понятно, твои реакции на происходящие и даже ситуации на лестнице. Тебе нужна сейчас какая-то терапия? Помощь? Давай только договоримся, что ты будешь со мной разговаривать, рассказывать, что происходит, если нужна какая-то помощь, действия, а я туплю и не вижу этого, подсказывай мне, пожалуйста. Хочу, чтобы ты была счастлива, как огородить тебя вот этого? Это состояние как-то можно в ремиссию ввести, и чтобы оно тебя никогда больше не беспокоило. Мне стало страшно от мысли, что ты, такая сильная, смелая, отчаянная, готова прийти на помощь любому в один момент решила умереть. Это как же должно было быть плохо? Саш, если смена фамилии, белое платье или сама свадьба может спровоцировать обострение, то я не буду против чтобы было все как есть, только чтобы тебе не было плохо.

— Спасибо, любимый. Я не знаю, нужно ли было тебе об этом все рассказывать, но уж так получилось. Не надо за мной бегать, я в своем уме. Да, перемены меня очень страшат, но нельзя же оставаться на месте. И, наверное, не нужно идти на уступки, когда ты действительно не согласен, а то в толпе депрессующих еще один человек появится. Давай как-то искать компромиссы. Я тоже хочу, чтобы ты был счастлив, мне хорошо с тобой. А сейчас я хочу какао, нужно забрать Лизку, мы с ней в клинику съездим, и может, заедем в ресторан меню согласуем.

— Может ты правда рождена, чтобы всех спасать? Я даже представить себе не могу, чтобы было с Лизкой если бы не ты. Я бы не нашел с ней общего языка, и все бы испортил. И уж тем более не догадался, что это не подростковая дурь, а реальный диагноз, который нужно лечить.

— Конечно, только ради этого. Пойду я к девочкам, одну в школу отвезу со второй в клинику заеду. Маме своей пока ничего не говори про Лизку, а то она не поймет, а панику устроит, еще больше ее напугает.

— Как скажешь, ты в этих делах разбираешься лучше.

Специалист подтвердил мою версию по поводу состояния Лизы, сказал, что хорошо, что обратились, что близкий человек рядом. Предложил несколько вариантов терапии, девушки выбрали на их взгляд самый подходящий.

— Саш, ты вчера сказала, что, глядя на меня, видишь себя. Ты тоже через депрессию прошла? — интересовалась Лиза.

Как рассказать девочке о том, что пережила, нужен ли ей этот опыт, что он ей даст, а если только сильнее испугает?

— Да, в некотором роде. У меня все началось в твоем же возрасте, было непросто. Я жива, стараюсь следить за своим состоянием, стараюсь не впускать в жизнь, что ее может разрушить. Стала осторожной, но как видишь, живу обычной жизнью.

— То есть ты и замуж такая выходила? Тебя полюбили?

— Лиза, милая моя, как говорит моя бабуля — на каждую кастрюльку есть своя крышечка. Видишь, у нас и с Андреем что-то складывается, хотя нам очень тяжело. Тебе сейчас нужно помогать себе, держат себя в руках с бабушкой, не ругаться, не скандалить. Мы с твоим родственником, — на этих словах я искренне улыбнулась во всю улыбку, — всегда будем рядом. Нужна помощь? Значит, звони, приезжай, как угодно, только не замыкайся, не накручивай. Все будет хорошо.

Глава 35. Заключение

Вечером Сашка отвезла Лизку домой, поговорила с будущей свекровью. Конечно, она не вдавалась в подробности по диагнозу, и ситуации, которая произошла вчера. Основной упор был сделан на большие нагрузки в школе, нервная система не выдерживает, вот и нужно «витаминки» курсом пропить, режим соблюдать, и если становится плохо, то звать на помощь.