Град на краю

— А почему её тогда белорецкие хотели грохнуть?

— Ну как грохнуть. Волкам скормить — это не убить. За это последствий не будет. Она там тоже берега попутала, в Белорецке непростой человек вышел из казино с выигрышем и пропал. Вот только свидетели видели её, что она его тело волокла. Нет тела, нет дела, но белорецкие тоже не могли отпустить её просто так.

Открылось слуховое окно, и в их сторону вывались лестница. Василь полез первый, Искандер следом. Внутри была Алёна с фонариком. В комнате невыносимо воняло. Похоже, её использовали как туалет много лет, ленясь починить канализацию.

— А я и думаю, что окно так приглашающее открыто? Ну а тут пирамиды Хеопса. Чуть не вляпалась! — сказала зло Алёна.

— Кто внутри?

— Дежурная медсестра только. Я её придушила.

— Совсем? — с ужасом спросил Искандер.

— Да зачем же, легонько, чтобы не мешала. Потом кляп в рот, связала и в подсобку.

— А погонщика и Луизу нашла? — спросил Василь.

— Там только Косарь. Он спит в палате — наверное, чтобы не сбежал. Что, качать будем?

Законник кивнул.

— Искандер, — сказал Василь. — Сейчас будет допрос, твоя задача держать Алёнку. Хочешь, бей её, хочешь, бросай об стены, но к Косарю её не пускай. Она будет пытаться убить его, и всё будет по-настоящему.

Девушка провела их до люка, ведущего с чердака на этаж ниже и спустилась первой. Внутри действительно был госпиталь, пол, стены и потолок выкрашены в белый цвет. Был даже столик дежурной медсестры. Алёна, неслышно ступая, вела их к палате.

— Тук-тук, — сказал Василь, входя в палату.

Внутри было темно. Василь включил свет. Косарь сел на кровати, моргая, но стоило ему увидеть вошедших, вскочил и забился в угол.

— Спасите! — заорал он.

— Василь, вот это же та падла! Из-за этой скотины меня чуть не убили! — ноздри Алёны хищно раздувались.

Она ударила визжащего погонщика в живот, а потом повалила на пол. От крика Косаря было больно ушам, вот только вряд ли кто-то его слышал. В госпитале не было окон, а от нижних этажей их отделяло два засыпанных землёй этажа.

— Это он навёл ордынцев! — шипела Алёна. Искандер пытался удержать её и с изумлением понял, что не может. Он, уже не сдерживая силы, схватил её за пояс и отшвырнул в другой угол комнаты. Она вскочила как мячик, и бросилась вперёд, снеся Искандера с ног.

— Это не я! Я не сдавал! — кричал погонщик, сжавшись в углу.

Алёнка неуловимым движением выхватила нож, полоснула погонщика по руке. Тот заорал, а Василь и Искандер набросились на Алену, оттаскивая разъяренную девушку. Рана выглядела страшно, но охранник понимал, что девушка лишь надрезала кожу. Искандер заломил её руку в захват и ударил по ноге под косточку, она пнула его в ответ, и он едва не выпустил её. Всё было действительно по-настоящему. Но, по крайней мере, он смог заставить Алёну выпустить нож и откинуть его в угол комнаты.

— А кто? Это ты! Больше некому, — яростно орала Алёна, но вдвоем с Василем они могли удержать её.

Василь подмигнул Искандеру, тот отпустил Алёну, она подскочила к Косарю и вцепилась когтями в лицо. Выглядело это страшно, как овчарка, дерущая котёнка. Искандер снова оттащил Алёну. Похоже, дело было сделано, погонщик поплыл. Василь склонился над погонщиком, схватил его за грудки и посадил на кровать.

— Это не я, — рыдающим голосом повторял Косарь, — это всё Луиза! Она всё время была на связи с Толстяком, даже когда война началась! Я возил дрянные лекарства. Но всё это организовала она! Я ради денег всё делал! И про Орду не знаю! Я сам думал, что Луиза решила от нас избавиться!

— Александера был в курсе? Ты видел хоть раз, что он брал деньги у Луизы?

Косарь торопливо закивал.

— Где она?!

— Вчера сбежала! Они с Ковылём уехали, когда услышали, что Армянин убит.

— Куда?

— У неё убежище есть, деревня, через которую с Ордой торговали! Нужно от Комсомольского на восток ехать, к бору! Не убивайте… У меня семья…

Он сжался на кровати, рыдая и закрывая голову. Похоже, погонщик сказал всё, что знал.

— Ладно, живи. Но помни, ты живёшь, потому что я разрешил. Понятно? Понятно?!

Косарь панически закивал.

— Теперь ты работаешь на меня. Дышать будешь, если разрешу. А если вздумаешь дурить, то ты сам видел, что с Плюхой стало. Думаешь, семья твоя уцелеет? Собакам скормлю!

Погонщик закивал, из глаз лились слёзы. Василь пристегнул его наручниками к кровати и вышел из палаты. Искандер и Алёна вышли вслед за ним. Законник выглядел счастливым, Искандер подумал, что еще не разу не видел, как тот радостно улыбается.

— Чёрт, я надеялся, что мы перехватим всех тут, — сказал законник.

— Что теперь? — спросила Алёна.

— Они обходят нас на сутки. Если Луиза поехала на границу, значит, хочет укрыться в Орде. Скорее всего, её должны встретить, но ордынцы не трамвай, по расписанию не ходят. Ты про эту деревеньку слышал? Нет? Проклятье, на Висельника вся надежда. Ладно, берём Косаря и тащим на площадь, пускай попоёт. Накинет очков Коменданту. Думаю, ему помощь не помешает.

— Его же убьют, — сказал Искандер, — если он скажет, что Грек брал деньги.

Василь промолчал, отвернувшись.

Глава 19. Ким

Ким проснулся весь в поту от страшного сна.

Часы на руке тихонько тряслись, выводя его из сна. Он лежал, вслушиваясь в звуки города. Ким слышал гул механизмов, вентиляции, гудение труб, привычный, убаюкивающий шум живого города. Он поднялся с дивана, скинув ватник, которым накрылся вместо одеяла. Было зябко, по рынку гулял ветер. Ворота были распахнуты, и через них Ким видел ночной небосвод, край которого начал светлеть.

В соседней комнате кто-то бубнил, там продолжали отмечать победу на выборах. Вряд ли городское начальство могло себе такое представить. Шахтёры и фермеры поддержали Хвороста, и тот стал новым комендантом. Голосование закончилось ближе к ночи, опечатанные урны осталась на рынке под добровольной охраной от всех управлений. Победители накрыли столы, достали запасы еды и выпивки и начали отмечать.

— Почему комендант пошёл на это? — спросил он вчера у Мурки. — Зачем отдал власть народникам?

— Видно понял, чтобы выжить, нужно отдать власть. Тем более Армянин погиб вместе с охраной.

Алёнка и Василь, кто же ещё. Кто ещё мог убить главного мафиози? Законник что-то нарыл, но утруждать себя судами не стал, как и тогда в плену у работорговцев. Кореец зябко поёжился от понимания, что Василь подобрался очень близко. «Вот только теперь, после победы Хвороста, можно просто не пустить его в город», — злорадно подумал он.

Ким чувствовал удовлетворение, гордость даже, ведь в победе была и его заслуга. Его кандидатура не вызвала протестов ни у шахтеров, ни у фермеров. Появление поезда довело людей до ликованья, репутация Кима взлетела до небес. Он тут же начал агитацию за Хвороста. Откуда-то нашлись деньги, так что все общаги, все места работ оказались быстро раскрашены призывами голосовать. Начальство из города бесилось и требовало затереть лозунги, но внезапно никто из рабочих не согласился. Когда же на эту работу отправили охранников, в городе не нашлось ни кисти, ни краски.

Куда сложнее было перебороть выращенную за десятилетия взаимную неприязнь шахтёров и фермеров. Больших успехов тут не было, но хоть на время они перестали быть врагами.

Ким действовал, словно десятилетиями только и занимался этой работой. Так было всегда — если ему нужно было быть солдатом, то он был лучшим, которого приводили в пример. Став народником, Ким тут же выдвинулся в самые активные подпольщики, не боясь рисковать. Ну а предав, он выглядел перед теми, кого предавал, настолько верным, что у тех и мысли не было заподозрить. У корейца не должно было получиться в новом мире, но каждый раз он делал больше, чем кто-либо вокруг, и достигал успеха.

Карина сказала, что Александера не смирится и до оглашения результатов попробует захватить власть. Грек собрал и вооружил охрану, добровольцев — всего около ста человек. Карина сказала, что у неё есть план и на этот случай. Вчера, когда победа Хвороста стала очевидной, она предупредила, что кореец должен встретить её в три часа ночи у корчмы Клецки.