Последний день

– Понял, – кивнул Панин.

– Подожди, – Олег вдруг отошел от него. Причем быстро так отошел.

Матвей повернул голову ему вслед и увидел девушку, спускающуюся с лестницы с небольшим портфельчиком для бумаг. Олег шел прямиком к ней. Девушка заметила его, улыбнулась и остановилась. Они отошли вдвоем в сторонку, чтобы никому не мешать и стали разговаривать.

У Панина сердце екнуло. И понял он, что эту девушку упустить не имеет права. Таких красавиц он редко встречал. Блондинка, глаза карие с зеленью. А улыбка какая! И свет от нее, как от солнца, на сто метров вокруг. Недаром Олег так расцвел и глаз с нее не сводил. Даже краснеть стал поминутно.

С трудом Матвей заставил себя отвести взгляд от этой парочки и стал вспоминать свою Настюху, а потом, когда это не очень помогло, по очереди Ольгу, Светку и Альку-соседку. И несколько раз про себя повторил, что Олег – его друг, а девушка друга – это святое.

Приняв самый серьезный из всех возможных вид, Матвей с деланным безразличием оглядывал посетителей, проверял документы, потом сел кроссворд решать на вертушке. И с удивлением заметил краем глаза, что Олег с той девушкой идут в его направлении.

– А это у нас Матвей, – сказал Олег, подойдя к Панину. – С сегодняшнего дня здесь работать будет. Герой, между прочим. В Чечне был.

Девушка улыбнулась вдруг Матвею, и он окончательно потерялся. Кажется, даже покраснел.

– А это Таня, – представил девушку Олег. – Юрист наш. И наше солнышко. Видишь, как тепло вокруг стало.

– Олег… – смущенно засмеялась Таня. – Не заставляй меня краснеть.

– Очень приятно, – Панин от греха подальше зарылся в газету окончательно и стал усиленно размышлять, что это за слово из четырех букв, означающее запрет. Он понимал, конечно, что это что-то знакомое, но что именно, вспомнить никак не мог – не получалось у него сосредоточиться на этом злополучном кроссворде, когда Таня смотрела на него с такой вот улыбкой.

– Между прочим, знаешь, какая умная, – не успокаивался Олег, расписывая Танины достоинства. – Кроссворды может решать только так.

Матвей кивнул, не в силах сказать ничего путного. Танины достоинства он и сам неплохо видел, и поэтому стал про себя считать до ста, причем в обратном порядке. Но на восьмидесяти девяти сбился со счета, так как Таня, заглянув в кроссворд, сказала:

– Табу.

Панин послушно вписал слово в клетки, стараясь не смотреть на нее.

Олег с Таней еще поговорили о всяких пустяках, посмеялись немного, и Таня ушла по своим делам. А Олег, довольный, вернулся к Матвею.

– Хорошая девушка, – сказал он. – Самая красивая здесь. Шеф перед ней как масляный тает. Слушает как себя.

– А у тебя с ней что? – поинтересовался Матвей как можно спокойнее. И понял, что зря спросил. Какое ему вообще дело до их отношений?

– Пока ничего, – вздохнул Олег. – Просто разговоры.

– А чего так?

– Ты посмотри, кто она и кто я. Одно приятно: что человеком считает, здоровается всегда. А как улыбнется, сердце останавливается. Обаятельный человек, душевный, добрый, – Олег, кажется, разговаривал сам с собой.

Панин перевел разговор на другую тему, но еще пару часов переживал, что чуть не рухнул к ногам совсем неизвестной девчонки. Когда есть Настюха, которая его вполне устраивает во всем. Чтобы избавиться от наваждения, Матвей после работы специально зашел к своей подруге и побыл у нее до самого вечера, пока не приехал Рюхин. С Рюхиным они отправились в центр города и, сняв по дороге двух девиц, куражились до поздней ночи. Приехав домой далеко заполночь и выйдя из машины, Матвей вдруг провалился куда-то и больше ничего не помнил.

Его разбудила утром мать, собиравшаяся на работу. Первая мысль у Панина была, что автопилот у него работает вполне сносно, если даже ничего не помня, он все-таки смог добраться до родной кровати. Впрочем, потом оказалось, что все немного хуже, чем он думал. На самом деле мать еще ночью, дожидаясь его, вышла во двор, едва завидев отцовскую машину, и стала свидетелем удивительного зрелища. Ее сын, вывалившись из машины, наклонился, чтобы закрыть дверцу, и застыл в таком положении. Через полчаса этого стояния мать просто взяла его под белы рученьки и увела домой.

Упреков, впрочем, не было. Наказанием за слабость стало похмелье. Поэтому на работе Матвей старался держаться от людей на расстоянии. К обеду, отпоившись кофе, он стал чувствовать себя значительно лучше. Бродя по этажам и проверяя, все ли везде в порядке, Панин включил на полную мощность свое личное обаяние и стал знакомиться с девушками-менеджерами, девушками-бухгалтерами и прочими девушками, работающими в здании. Только в юридический отдел Матвей зайти не рискнул, опасаясь самого себя.

Вызванный ближе к концу дня по рации Олегом, Панин сменил его на вертушке и снова занялся дежурным кроссвордом. Народу стало меньше, новые знакомые Матвея тоже стали расходиться, прощаясь кивком головы. Кто он был для них? Какой-то охранник, балабол, бабник. Чуть ниже человека. Особенно Матвея взбесила одна секретарша – Аня. Редкая зараза. И Панин для себя решил, что накажет ее. Так же, как всегда наказывал других подобных ей. Чтобы не смотрела свысока. И не считала ниже своего достоинства общаться с людьми. Это будет просто, Панин это знал. И даже поспорил с Олегом, что уложит ее.

Задумавшись, Матвей не заметил, как перед ним возникла женская фигурка и нежным голоском сказала:

– Здравствуй!

Он поднял глаза на девушку и узнал Таню. Рот его сам собой разъехался в улыбке до ушей, и Матвей чуть охрипшим голосом протянул:

– Здравствуй.

– Скучаешь? – просто спросила она и заглянула в газету: – Опять кроссворды? А я японские кроссворды люблю.

– А я до сих пор не понял, как их разгадывать, – признался внезапно Матвей. – Научишь? – его понесло. И он уже сам не смог бы себя остановить.

– Конечно. Это просто. Нужно всего лишь уметь считать, – улыбнулась Таня.

В газете очень кстати оказался японский кроссворд: Матвей отыскал его в два счета и протянул ей ручку. Таня стала весело объяснять, откуда чего считать, а Панин вместо того, чтобы слушать и запоминать, смотрел на нее и не мог глаз оторвать. Только мычал иногда, давая понять, что слушает. Таня взглянула на него вдруг удивленно – видимо, он что-то лишнего промычал – и замолчала, покраснев и смущенно улыбаясь.

– Ты не слушаешь, – заметила она.

– Слушаю, продолжай, – спохватился Матвей. – Вот отсюда ведь надо считать, так?

– Ты не слушаешь, – покачала головой Таня.

      В этот момент в дверях показался Олег. Матвей и Таня оба посмотрели на него. Наверное, смотрели они как-то иначе, чем всегда, потому что выражение лица у Олега изменилось. Впрочем, стараясь не терять самообладание, он спокойно подошел к ним и полушутя спросил, что это они тут делают.

– Кроссворды его учу решать, – объяснила Таня, ни секунды не задумываясь. – Присоединяйся.

В присутствии Олега Матвей сумел взять себя в руки. Они даже весело проговорили еще минут десять-пятнадцать, пока Таня не поднялась к себе в кабинет за бумагами, которые забыла взять.

Олег так ничего и не сказал Панину об этом случае. Но Матвей и сам уже решил себя тормозить как только может.

После этого целую неделю он пытался отвлечься похождениями на любовном фронте. В частности, усиленным соблазнением заразы Ани. К пятнице та уже смотрела ласково, напрашивалась попить вместе пивка и даже один раз, думая, что Матвей ее сейчас поцелует, сложила губки в бантик. Все было бы хорошо, если бы не почти ежедневные встречи с Таней. Панин старался с ней наедине не оставаться, поэтому приходилось ходить хвостом за Олегом на случай, если они встретятся. Разговоры втроем ни к чему не обязывали, проходили очень весело и познавательно для всех троих. А потом Матвей всегда уходил, оставляя Таню с Олегом и надеясь, что у них что-нибудь получится. Олег каждый раз возвращался задумчивый. На вопросы Панина отвечал, что все по-прежнему в рамках дружбы.