Не откажусь, девочка

Возможно, я должна была оскорбиться, увидев «измену», и сбежать от Тигиевых, чтобы попасть в лапы Ахшара. Не исключено, что Арсену просто хотели испортить жизнь за то, что посмел меня защитить. Ведь девицы вызвали наряд полиции и обвинили Кимаева во всех смертных грехах. Среди его одежды и оружие нашлось, и запрещенные вещества. Хорошо, что Юрий Петрович вовремя подъехал. Следователи перестали пачкать протоколы. Девушек держат в отделении полиции, идут допросы. Нам с Радой ничего пока неизвестно, но сомнений нет, что полиция докопается до правды.

— Рада, я понимаю, что мне небезопасно выходить из дома, но так хочется проведать Арсена в больнице, — это желание постоянно преследует меня.

— Думаю,  я могла бы тебе помочь…

Луна

— Никаких поездок! — громко рявкнул Юрий Петрович, я не ожидала такой реакции, подпрыгнула на месте.

«Кто же так пугает?»

— Что удумала! Проблем у нее мало, решила добавить? Дома сидеть, нос за ворота не высовывать, — скомандовал он грозно. — Михаил, а ты чем думал? — строго спросил он сына, а взгляд перевел на притихшую в сторонке Машу. — Понятно чем. — Ты можешь ехать куда хочешь, — произнес он сыну, — а женщины сидят дома, — поднял вверх указательный палец, словно хотел нам пригрозить. — Пока я не позволю им выезжать.

Мы были уверены, что с охраной нам позволят покинуть пределы особняка, но, видимо, ситуация обострилась настолько, что теперь всем угрожает опасность.

— Мне тоже сидеть дома? — удивилась Маша.

— Сидеть! – строго произнес свекор.  — Я бы и Раду здесь оставил, но Егор вряд ли согласится.

У Миши в глазах бегали смешинки, хотя лицо никаких эмоций не выражало. А он нас предупреждал, что Юрий Петрович не позволит охране выпустить нас за ворота, но устоять перед просьбой жены не смог. Попросил Артура и Сокола подъехать, чтобы проводить, но даже такая охрана не убедила грозного генпрокурора нас отпустить.  И не объяснишь, что очень хочется увидеть Арсена, что сердце от тревоги не на месте.  Увидеть бы, объясниться, взглянуть в глаза. Вдруг там пустота?

— Юрий Петрович, Луна себя во всем винит, — вмешалась Рада. — Ей бы на несколько минут увидеться с Арсеном, убедиться, что с ним все хорош…

— С ним все хорошо! — оборвал он подругу. — Что с ним случится? Здоровый крепкий мужик! Полежит несколько дней, и домой отпустят. Тогда и увидитесь, и наговоритесь. 

— Это не…

— И не спорить. Поговорите по телефону. Видеозвонком умеете пользоваться… — он еще что-то хотел добавить, но тут появились Артем и Ванька. Сын Маши громко произнес:

— Дедушка, ты что кричишь? Соседи сейчас полицию вызовут, подумают, у нас тут скандал, — искренне возмутился ребенок.

Наши лица нужно было видеть. Старались не засмеяться в голос.

— Полицию вызовут… это плохо, — произнес серьезно дедушка.  — Не буду больше шуметь, — пообещал Юрий Петрович, пряча улыбку. — Разойтись, — скомандовал нам. — Миша, идем в кабинет, разговор есть.

Я тут же напряглась. Почувствовала, что это как-то связано с моим делом, в котором теперь замешано много хороших людей.

Маша присела на корточки возле сына, чтобы заправить футболку в штаны и застегнуть мастерку. Ваня отвлекся на детский квадроцикл. Я поймала себя на мысли, что в этой мальчишеской компании не хватает Тимура. Они могли бы подружиться…

— Не переживай, как только  Арсен останется один, он тебе позвонит или напишет, — произнесла Рада.

«Если бы хотел, уже написал…» — проскользнула мысль, которой я устыдилась. Эгоистично с моей стороны так думать. Возле Арсена постоянно кто-то дежурит, не будет же он при посторонних разговаривать. Да и телефон, насколько я поняла, преступники разбили.

А может, от меня что-то скрывают?..  Вряд ли бы  тогда Миша согласился отвезти нас в больницу к Арсену.

— Хочешь, мы вечером с Егором заедем к нему, оттуда позвоним? — заметив мое состояние, предложила подруга.

— Не надо, Рада. Ты лучше держись от этой истории подальше, не хочу тебя впутывать.

Мой муж способен причинить боль людям, которые мне дороги. Не хочу, чтобы кто-нибудь из них пострадал.

Глава 11

Арсен

— Хватит меня здесь держать, — старался говорить с лечащим врачом ровно, но голос не подчинялся, вибрировал от едва сдерживаемой ярости. — У меня голова болит от запаха лекарств и от удушающей обстановки. Я ухожу – под свою личную ответственность, давайте подпишу бумагу. Дома и стены лечат.

— Дома вы не будете лежать, а вам нужен покой! — недовольно выговорил доктор и спешно покинул палату. Вот и хорошо, не будет мешать собираться.

Домой я не собирался, поеду к Тигиевым. Они любезно предложили, а я не стал отказываться. Дом – там, где тепло, уютно, куда хочется возвращаться. Не стены, пусть и самые дорогие, делают жилье комфортным. Многое зависит от людей, которые живут рядом с тобой.

От родителей я давно съехал, перебрался в квартиру, которая находилась в центре города. Родовое гнездо не стало мне настоящим домом. Родители – настоящие карьеристы, спихнули наследника нянькам, вспоминали лишь тогда, когда получали жалобы из школы. Мама строго выговаривала, а отец воспитывал ремнем. Никто их них не желал понимать, что ребенок  просто пытался привлечь к себе их внимание. Выводы они если и делали, то неправильные. Мой подростковый бунт они тушили грубой силой, запретами. Наверное, я бы скатился в пропасть, потому что к шестнадцати годам успел многое попробовать. Не потому, что хотелось или была тяга, нет, желание было одно – наказать родителей.

 Встреча с ребятами кардинально изменила мою жизнь. Я увидел в ней смысл. О моем участии в «играх» родители узнали последними в нашей компании. Я был совершеннолетним, что дало мне шанс на новую жизнь. Пытались жестко запретить «страдать ерундой», но к тому времени я успел неплохо заработать. Сначала съехал на квартиру, которую снимал не один. Открыл небольшой магазин, где торговал системами сигнализации, видеорегистраторами, камерами и всей прочей ерундой.

Отец до сих пор не может смириться с тем, что я в жизни всего добился сам. Даже поступил в университет без его протекции и денег. Вроде гордиться должен, а он вечно недоволен. Иногда мне кажется, что недоволен собой, но в душу ему я не заглядывал.

Поняв, что сына они практически потеряли, решили завести еще одного ребенка. С братом у нас разница почти в двадцать лет.  Мама наигралась в бизнес-леди, теперь переключилась на новую роль – «яжмать».  Она и ко мне старалась проявлять внимание и заботу, но я уже вырос и хотел свою семью, где все будет по-другому. Мама несколько раз в день приходила в больницу, приносила домашнюю еду, интересовалась моим самочувствием и тихо утирала слезы, думая, что я не вижу. Папа заезжал утром по дороге на работу. Интересовался самочувствием и уезжал. Давно их простил, но что-то душевное мы потеряли много лет назад и этого не вернуть. 

— Останься еще на пару дней хотя бы, — вошел в палату Тигр со стаканом горячего кофе. Наверняка доктор нажаловался, встретив в коридоре.

— Все будет хорошо.

— Не стоило тебе рассказывать, что Луна хотела приехать, — мотнул головой друг и присел на диван.

Я уже успел одеться и покидать в пакет немногочисленные вещи. Миша прав, не расскажи он мне, может, я бы задержался. Под надзор матери не хотел попасть, а как Луна восприняла мою «измену», до сегодняшнего дня не знал.  От постоянного действия лекарств вечно тянуло в сон, не мог сосредоточиться и подумать, как с ней объясниться, но если она готова слушать, готов клясться прямо сейчас, что в том вертепе разврата все равно думал о ней.

Арсен

В доме Тигиевых кипело и бурлило. У Михи отличные родители. Гостеприимные, отзывчивые. Им только в радость большая компания в доме. Много лет они не находили с сыном общего языка, но после того, как лед тронулся, в их жизни появилась Маша, потом внуки, теперь все мы…