Тайны закрытых городов

Глава 2

Когда и откуда взялись закрытые города, кто и как их строил? А также о том, где проходят «секретные границы», на какие части делится территория, как их различить на местности тому, кто не в курсе?

В ЭТОЙ ГЛАВЕ Я РАССКАЖУ ЧИТАТЕЛЮ КРАТКУЮ ОБОБЩЕННУЮ ИСТОРИЮ СОЗДАНИЯ ГОРОДОВ (А НЕ ЗАВОДОВ!), ИХ ЭВОЛЮЦИЮ В КАЧЕСТВЕ ГОРОДСКИХ ПОСЕЛЕНИЙ К НАСТОЯЩЕМУ ВРЕМЕНИ, А ТАКЖЕ ОБЪЯСНЮ НЕПОСВЯЩЕННЫМ ВНУТРЕННЕЕ СПЕЦИФИЧЕСКОЕ ДЕЛЕНИЕ НА «ЗОНЫ», КОТОРОГО БОЛЬШЕ НЕТ НИГДЕ В РОССИИ, КРОМЕ ЗАТО. ПОСЛЕ ПРОЧТЕНИЯ ЭТОЙ ГЛАВЫ МЫ НАУЧИМСЯ РАЗЛИЧАТЬ, КАК ОПРЕДЕЛИТЬ В КАКОЙ ЧАСТИ ЗАТО ТЫ НАХОДИШЬСЯ, И БУДЕМ ЗНАТЬ, КАКИЕ ТАМ ДЕЙСТВУЮТ ГЛАСНЫЕ И НЕГЛАСНЫЕ ПРАВИЛА.

После прочтения первой главы может сложиться впечатление, что у закрытых городов нет иной истории, кроме как история создания атомной бомбы и эволюция государственной тайны. Однако это не так. Атомные города и атомные предприятия (заводы, институты) для автора этой книги это совершенно два разных создания. Первое создано и существует для жизни людей, причем для всех, кто там живет. Второе призвано обеспечить работой большую часть людей из первой. Но не всех. Именно поэтому есть необходимость выделить отдельно хронологию создания городов как поселений. Как мест, которые кем-то и как-то планировались, строились, росли и развивались. Мест, где не только ковали ядерный щит, но и жили, любили, создавали семьи, рождались и умирали, творили, наконец, люди. Ведь именно город окружал их все то остальное время, в которое они не делали атомное оружие. Рассказать об этом – значит признать право города на автономное существование, отдать дань уважения этой мирной и заслуживающей внимания части жизни. Люди – это не машины и не роботы, им нужен дом. Их дом – это и есть закрытый город. Он сам по себе заслуживает того, чтобы о нем рассказывали отдельно.

Ответ на вопрос «как и почему появились закрытые города?» мы уже знаем из предыдущей главы. Изначально государство не планировало строить и развивать закрытые города, это получилось само собой, спонтанно. Основным продуктом этого процесса было производство оружейного плутония. Планировали создавать плутоний и ядерные бомбы, нечаянно сделали города, плана не было. Вернее, план все-таки какой-никакой был. План постройки реактора. Люди на этом плане были рабочими единицами, приложениями к атомному объекту. Никак нельзя назвать рабочий поселок, планируемый по принципу «ну надо же им где-то жить» на две с половиной тысячи подневольных «вольнонаемных» планом по строительству города. Можно смело утверждать, что города явились всего лишь «побочным продуктом» (терминология атомщиков) секретного создания атомного оружия в СССР.

Как же это происходило? Обратимся к истории и документам. В одном из своих докладов Сталину (В. Кузнецов, «Ядерное наследие») Игорь Курчатов (физик, один из вдохновителей и научных руководителей атомного проекта, автор самой удачной идеи реактора, культовая фигура для атомщиков) пишет о том, что они (Специальный комитет атомного проекта и институт № 11) уже «набросали» генеральный план будущего предприятия «котел – уран графит» (это, кстати, еще одно, самое первое название моего будущего города) с рабочим поселком. Курчатов пока не понимает и не может знать, сколько человеческих рук и душ понадобится, чтобы реализовать его идею. Как физик, он думает о людях как об исполнителях его идеи. На данном этапе это только задумки и идеи из головы атомного гения, ожидающие одобрения генералиссимуса.

Главное – это реактор, а люди как-нибудь приспособятся. Как только получено «добро» сверху, работа закипает.

В 1945 году Государственный союзный проектный институт № 11 (ГСПИ-11) Ленинграда утвержден правительством, естественно, с грифом «совершенно секретно» в качестве генеральной проектной организации для создания и развития атомной промышленности СССР. Институт получает первое задание – официально разработать генеральный план строительства атомного завода и двух рабочих поселков на две с половиной тысячи жителей. Под жителями будущих поселков, разумеется, подразумевались условно свободные люди, ну то есть те, для кого прибытие на место не было сроком по статье Уголовного кодекса СССР, а добровольно-принудительным направлением на объект. «Меня завербовали», – так говорила о направлении ехать на строительство первого атомного комбината и поселка моя бабушка. Завербовали – значит предложили в такой форме, что отказаться, не рискуя потерять что-то (партбилет или даже свободу), было нельзя под страхом этих же самых репрессий. Напомним здесь, что в 1945 году страна по-прежнему живет под игом регулярных сталинских чисток, на этот раз послевоенных, а количество осужденных по самым разных поводам снова возрастает. ГУ-ЛАГи, источники бесплатной рабочей силы СССР, снова заполняются. Такая тенденция будет сохраняться вплоть до смерти Сталина и падения Берии.

Для меня до сих пор остается загадкой, как с помощью всего двух с половиной тысяч жителей авторы первого проекта собирались освоить такое гигантское количество работ, как создание на пустом месте в лесу с нуля реактора, строительство затем химико-металлургического завода и обеспечение всего этого хозяйства всем необходимым. Вырубить лес, вырыть котлован (техника примитивная – лопаты!), уложить под землей железобетонные конструкции и снова засыпать все землей. Опасность неучитываемой радиоактивности первых работ, огромное количество жидких отходов, сливаемых в природные водоемы, смертельные дозы.

Рискну предположить, что людьми, в терминах того времени, считались только вольнонаемные, а заключенные лагерей людьми не считались. Они были ЗК – зэки. Государство, видимо, рассчитывало и дальше пополнять число рабочих рук за счет вновь прибывающих в ГУЛАГ, а для них, как известно, никаких особых поселков строить было не надо, достаточно было лагерных бараков, возводимых силами самих же заключенных довольно быстро. Ну и, конечно, физики-теоретики, дизайнеры плутония и производства не могли предвидеть, что процесс создания плутония в промышленных масштабах будет насколько опасный и смертельный, что потребует жизней гораздо большего количества людей, чем двух с половиной тысяч. Сегодня мы знаем, что на первенце атомной промышленности – комбинате «Маяк» работало за все годы более ста двадцати тысяч человек, а только в для ликвидации последствий ядерной аварии 1957 года (поговорим о ней позже) атомному ведомству понадобилось более тридцати тысяч человек. Сравните это с планируемыми двумя с половинами тысячами 1945 года.

Ленинградский ГСПИ-11 получил полномочия, спланировал заданное, и работа на месте первой площадки началась. По воспоминаниям первостроителей, сначала никакого плана не было, процесс строительства шел довольно хаотично, люди жили в бараках и деревянных общежитиях, устанавливаемых на скорую руку, никаких особых изысканий, кроме как коттеджей для начальства, не было. Когда стало ясно, что поселения расширяются, семьи неожиданно создаются и рождаются дети, появились и более серьезные архитектурные планы.

Для нужд атомной промышленности по созданию бомбы, кроме первой площадки для реактора Курчатова в Челябинской области, понадобились и другие заводы. Но где же их размещать? В одном месте или все-таки в разных? На этом этапе яйца в корзине – то есть циклы производства атомной бомбы – решено было разделить. Если бы по какой-то причине враги смогли обнаружить и совершить свою диверсию на одном предприятии и даже, не дай бог, вывести его из строя или уничтожить, это был бы всего лишь один из этапов, который мог бы быть восстановлен в кратчайшие сроки. Разные ступеньки ядерного цикла было решено раскидать по всей стране в направлении Сибири. Решением ПГУ выбирались новые места, появлялись новые площадки в других концах страны, вместе с ними там появлялись новые люди, а значит, им нужны были снова рабочие поселки при заводах.