Страница 83 из 90
А дальше сам Вакаревич дал крепко привязанной к операционной собачке эфирный наркоз, и та заснула. Затем ввел в заушную вену какое-то вещество, через несколько секунд дыхание остановилось. Потом он стремительно вскрыл ей грудную клетку (шерсть на месте разреза сбрили заранее) и перед ошарашенными зрителями предстало бьющееся сердце и парализованные легкие животного. Так же быстро и ловко Абрам Витольдович перекрыл один из бронхов, пережал сосуды, его снабжающие и дал сигнал помощнику — тот ввел в рот животного интубационную трубку и начал накачивать очень медленно воздух при помощи своеобразного мешка. Менее чем за четверть часа операция была закончена. Легкое удалено, рана зашита. А собачка стала подавать признаки жизни.
После такой демонстрации последние сомнения некоторых фигурантов, проходивших по делу народовольцев исчезли, а Государь объявил мне, что сегодня создана первая «шарашка». Историческое событие! Немного меня смутило такое слово, вообще, мне показалось, что Михаил Николаевич иногда любил издеваться над языком, странно перекручивая слова. И это не было тюремное арго, скорее, он брал иностранное слово и искажал его, встраивая в русскую речь. Но получалось сие достаточно ловко и метко. Порой — лучше и не скажешь.
А вскоре была создана еще одна шарашка. Во главе с неким Кибальчичем. Вот это был истинно твердый орешек. И попали сюда практически все «нитроглицеринщики» — труженики динамитных и нитроглицериновых лабораторий, кои были у господ народовольцев в достаточном количестве. Работали в них и барышни, которые были намного более аккуратными, нежели мужчины, а оттого им было сподручнее изготавливать эти весьма капризные и опасные средства. Ну а теперь они всем скопом стали работать над изготовлением и проверкой технологий новых взрывчатых веществ. Над всеми ними висели смертные приговоры. По приказу Государя излишним либерализмом военно-полевые суды не страдали. Из пятнадцати фигурантов дела о теракте в Зимнем дворце петлю получили все без исключения. И обставлено сие действо было весьма хитро: судили-то их не за убийство императора и членов его семьи, а за гибель невинных жертв покушения: солдат, обслуги дворца, и зал был набит родственниками жертв и всего лишь несколькими журналистами. Так что ни одного слова одобрения или поддержки в свой адрес сии изверги не услышали. Только проклятия! И сие было широко освещено в печати. Осудив их на смертную казнь за убийства простых подданных суд потом им «автоматом» присовокупил оную же и за государя, и его семью. И за гибель высших государственных сановников тоже. Так что каждому по три приговора. И в газетах были напечатаны портреты и описания каждого погибшего во дворце, причем сначала — простых людей, солдат, и только потом — чиновников и Романовых.
Так возникла шарашка взрывного дела, которую назвали «Лабораторией Курчатова». Опять-таки почему, непонятно. Может быть, из-за курчавых волос Кибальчича и многих его сотоварищей? Интересная у государя все-таки логика юмора. Порой никак ее не пойму.
Как они соглашались? Каждого «ломали» индивидуально. И к каждому смогли найти ключик. Тут еще один аспект всех этих дел возник. Ведь надо будет кое-что и на людях испытывать, те же яды, например. Так тут Государь предложил такой подход. Есть такие изверги, которым петля — за благо, столько натворили, что им повешение заменять опытами. А иным, на смертную казнь идущим, предлагать в добровольном порядке: в петлю или в лабораторию. И только добровольно. А кому и послабление сделать, не ему, семье его, такое стало практиковаться. Так что желающие нашлись. Чего уж там.
В итоге из пятнадцати осужденных в петле оказались девятеро. Шестеро отрабатывали в двух шарашках. Ибо толковый государь любому дерьму применение найдет. А тут далеко не дураки, только с мозгами набекрень.
[1] Чтобы иметь возможность строить научную карьеру будущий академик Академии наук СССР и известный на весь мир биохимик принял православие.