Страница 46 из 90
Глава пятнадцатая. Разговор на двоих с маленьким дополнением
Глава пятнадцатая
Разговор на двоих с маленьким дополнением
Берлин
13 марта 1880 года
Опубликование Манифеста Императора Михаила II не было неожиданностью. Это было в духе существующих традиций, когда новый Царь-Батюшка обращается к своим поданным и заявляет в некотором роде основные цели своего правления. Но когда все прочитали что там написано и, самое главное КАКИМИМИ словами Михаил Николаевич определил ту обстановку, в которой находится огромная страна и что предстоит сделать, возникла долгая пауза. Даже прожженные журналисты, привыкшие к самым эпатажным высказываниям августейших особ, просто не знали, как им реагировать на ЭТОТ Манифест, полностью разрушающий привычные каноны в число коих в обязательном порядке должно было входить перечисление всех царств, княжеств и герцогств, Упоминания самого себя во множественном числе и, наконец выбранный подбор слов. Здесь всё было по-иному. Короткие рубленные фразы, больше напоминающие боевой приказ или объявление войны, и о страх, обращение к своим верноподданным с не бывалым словом: граждане. А посему иноземные газеты смогли отреагировать лишь по истечению суток, а то и более. Но зато потом, пришедшие в себя труженики пера дружно разразились статьями, содержание и тон которых определялся в зависимости от отношения той или иной страны к Российской Империи, степени зависимости от неё, а также уровнем серьёзности газет, а проще говоря к какой разновидности прессы они относятся: к официальной или так называемой жёлтой. Можно с ответственностью констатировать, что в этот день газеты читали все, начиная от Лондонского бродяжки, подобравшего разорванный номер «Таймс» на скамейке в Гайд-парке и заканчивая политиками разнообразного калибра. Не взирая на свою нелюбовь к данной разновидности литературного жанра этим же процессом был занят и Рейхсканцлер Германской империи Отто Эдуард Леопольд фон Бисмарк-Шёнхаузен. Едва втиснув в громадное кресло свою, мягко говоря потерявшую юношескую стройность фигуру, измученный бессонницей и бесчисленными болячками, он просматривал заголовки газет, предвидя неминуемый вызов к Кайзеру Вильгельму I с необходимыми объяснениями сего феномена. И так, сии заголовки выстраивались в некоторую систему
Российские газеты:
«Известия».
Железный Канцлер, подчеркнул слова о военно-полевых судах и удовлетворённо хмыкнул: «Неужели в России наконец-то взялись за ум и поняли, что не стоит играться в открытые политические процессы с террористами, повышая их популярность в обществе, давая возможность обвиняемым публично развивать свои доктрины и выставлять себя мучениками. Законность нас убивает». Он обратил внимание на то, что заголовок новой газеты ему неизвестен. Секретарь канцлера тут же доложил, что в Российской империи сразу после взрыва в Зимнем дворце выпуск всех газет и журналов был остановлен, так же, как и доставка иностранной прессы, на границах скопились тюки макулатуры. После выборов Михаила II кроме информационных бюллетеней в городах и весях империи появилась единственная пока что газета с таким вот странным названием. Бисмарк, усмехнувшись, заметил про себя, что ничего странного в названии нет, наоборот, оно подчеркивает исключительно информационность и аполитичность содержания сего не слишком-то яркого листка. А вот этот прием… я бы назвал его «газетной блокадой»… хм, весьма забавно!
Французские газеты:
«Фигаро»:
— А лягушатники в своём амплуа, — прокомментировал мысленно рейхсканцлер. Бояться оскорбить Россию, но при этом пытаются укусить.
Австрийские газеты:
«Винер Цейтнунг»:
«Pester Lloyd» («Пештский Ллойд»):
— Осмелели, сюзнички, — пробурчал Бисмарк, — пытаются зубы показывать.
Далее, он просто молча перечитывал газеты, экономя время, коего оставалось до вызова к Кайзеру очень мало.
Газеты САСШ.
«Солнце Нью-Йорка» (Нью-Йорк Сан)
«Нью-Йоркские времена» (Нью-Йорк таймс):
The Washington Post:
Британские газеты.
«Таймс»:
«The Morning Post»:
«Дейли телеграф»:
Русские говаривают: «На воре шапка горит!» Мне кажется, это именно тот случай! — канцлер Германской империи хорошо помнил русские поговорки и их смысл, некоторые из них так и остались ему не до конца понятны, что делать, даже лучшие учителя не совершенны.
Немецкие газеты.