Страница 40 из 90
Глава тринадцатая. Балтийское рандеву
Глава тринадцатая
Балтийское рандеву
Финский залив
6 марта 1880 года
Деревянная баржа, на бортах которой едва успела высохнуть надпись «Виктория» шла на буксире по Неве направляясь в сторону Маркизовой лужи по каналу, пробитому во льду, который был изрядно ослаблен неожиданно для марта теплой погодой. На палубе подобно баррикаде громоздились сундуки, баулы и чемоданы в которых разместилось движимое имущество британского посольства, а также личные вещи дипломатов. А посредине на мешках расположилась весьма живописная группа мужчин, чья одежда напоминала ту, в которой солдаты Наполеона шли по старой Смоленской дороге, когда поверх форменных шинелей были накинуты шубы, одеяла и даже женские шали. На первый взгляд могло показаться, что это жертвы кораблекрушения или пассажиры Ноева ковчега каким-то неведомым волшебством, перенесенным из допотопных времён в век девятнадцатый. Сходство с последним добавлял аромат навоза, которым пропитался буквально каждый дюйм палубы и стены небольшой надстройки. Дело было в том, что перед тем как удостоится высокой чести отправить вон из России всех сотрудников Британского Посольства, сие плавательное средство на протяжении нескольких лет перевозило в Кронштадт свиней. Хрюшки, перед тем как попасть в котёл и насытить желудки сотен матросов, во время своего последнего путешествия активно жаловались на свою незавидную судьбу и проявляли протест щедро засыпая ядрёным навозом подпалубное пространство баржи. Когда его Императорскому Величеству Михаилу II отдавшему категорический приказ: «немедленно отправить этих бриттов вон из столицы на любой свободной посудине» попытались деликатно намекнуть на сие обстоятельство, то Государь изволили ухмыльнуться и продекламировать четверостишье какого-то неизвестного поэта:
«Мы посадим их с в бадью, Кинем в море — и адью! Обойдутся и бадьею, Не давать же им ладью!» А потом добавил: не зачем миндальничать. Грузите и отправляйте. После разобрать баржу на дрова, ибо теперь на ней и свиней возить зазорно будет. Сии же вирши как-то незаметно стали достоянием народа, как и прочие хлесткие фразы Михаила Николаевича, сказанные в минуты гнева, совершенно случайно подслушанные караулом гвардейцев, охраняющих его резиденцию. И теперь нередко можно было услышать из уст фельдфебеля распекающего нерадивого подчиненного такие словечки, как: либераст или дерьмократ. Да постепенно и лексикон боцманов пополнился этими же выражениями. Но вернёмся к нашим баранам, сиречь английским дипломатам. Два дня посольство Великобритании находилось на положении осаждённой крепости. Его окружили рогатками и караул, составленный из солдат и жандармов, не позволял никому входить или выходить из здания. Исключение было сделано лишь для завоза продуктов и то, лишь после тщательной проверки. По истечении 48 часов послу передали ультиматум: если через сутки весь состав посольства не очистит сие помещение, то они будут выдворены силою и под конвоем. То, что сие требование было принято к сведению, стало ясно буквально через час, когда из всех труб дружно повалил белый дым сжигаемых секретных и конфиденциальных документов. Тот факт, что набережная с подчалившей к ней баржей была поблизости было великой удачей, ибо возможно впервые за всю прожитую жизнь посольскому люду пришлось изрядно потрудиться и собственными ручками на собственных спинах перетаскать на неё всю собственность британской короны, кою не придали огню. В процессе сего аврала они устали, взопрели и страшно хотели пить, а когда баржа неспешно отчалила и двинулась по Неве влекомая буксиром, к сим мукам добавился озноб. К счастью, один из наиболее молодых и активных клерков неожиданно нашел большой деревянный анкерок, в котором что-то заманчиво булькало. Вынув пробку и принюхавшись, Смит, так звали этого исследователя, понял, что он до краёв наполнен водкой. Посчитав это даром Божьим или прощальным подарком все вооружились чашками и иными ёмкостями и постепенно бочонок опустел. Но очень скоро они поняли, всю глубину коварства русских варваров, так как водка, выпитая в большом количестве без всякой закуски и воды начала стремительно и весьма настойчиво просится наружу. И к моменту окончания путешествия большинство посольских имели мягко говоря непрезентабельный для джентльменов вид, а их одежду было проще выкинуть на помойку, чем пытаться отстирать.