Страница 4 из 90
Конечно, можно было бы на этом аудиенцию и закончить, но… посмотрим. Играть со мной вздумала! Конечно, на Государственном совете рассматривали кандидатуру Ники, но тут точку поставил Валуев. Сказал, дословно: «Могу себе представить государем российским великого князя Николая Николаевича, но представить государыней кухарку Числову не могу никоим образом!». Для членов Госсовета да и Сената финансовые трудности князя и их причина секретом не были, как и то, что он мечтал признать развод с законной супругой и стать законным мужем даже не дворянки, а дворничихи… Это уж ни в какие ворота! И та история с братом Константином, побаловались там шаловливые ручки Катюшки, вот только одной ее или? Ладно…
— Вы в своем уме сударыня? Старший брат Константин участвовал в выборах наряду со мною и великим князем Михаилом Александровичем. А если ваш любовник чувствовал себя столь обделенным, то почему никто из полутысячи делегатов не выкрикнул его имя? Ни один! Так что оставьте свои претензии исключительно своей дикой фантазии. Итак, чего вы хотите. И давайте сразу к делу. У меня нет на вас много времени.
— Вот как-с… — Еще разок сверкнула глазами. Напрасно. Глазки у нее не обременены интеллектом, так что…
— Я хочу дворянства себе и своим детям от великого князя Николая Николаевича, с назначением содержания, соответствующего их статусу. По двести тысяч рублей каждому.
— Это все? — интересно, иронию дамочку уловила или нет?
— Нет, прошу еще разрешить мне открыть дворовую церковь, ибо мне невместно ходить в обычную со всей… публикой…[2]
Сама из черни, а вот с мещанством ей стоять в церкви невместно! Охренеть! Что у этой дамочки в голове! А ведь не дай Боже, стал бы Ники императором! Эта ж просто капец стране! Кирдык всем! А не только этому… Да! Не удержался, расхохотался! И вот этого госпожа Числова не ожидала. Всего ожидала, только не этого… вот и слезы на глазах начинают собираться. Ага! Мне только бабской истерики не хватало!
— Присядьте, дамочка! Не могу… уморила…
Вытер слезы. Она села на краешек стула. Готова к агрессии. Ну-ну, кажется, многия открытия нас ожидают сегодня. Открыл папочку. Думает, не подготовился к разговору? Еще как подготовился.
— Итак, сударыня, вы проживаете с вашим любовником, великим князем, в Николаевском дворце, кроме того, вам лично принадлежит дом, это в нем вы хотите дворовую церковь устроить? И кроме того, на счету вашем лежит в общей сложности порядка восьмисот тысяч рублей. Угу. И как мы с вами понимаем, это не гонорар за ваши выступления на сцене, а подарки великого князя, Николая Николаевича. Можете ничего не говорить, вы ведь имеете право получать подарки. Вот только великий князь не имеет право красть деньги из казны. Мой старший брат закрывал на это глаза. Полтора миллиона исчезли только на первый взгляд. Надо сказать, что роскошная жизнь требует расходов. Согласен. Только мне это не нравится. Весьма. И с казнокрадством я лично собираюсь бороться, не смотря на имена и фамилии. Посему у нас с вами такой путь действий намечается. Я отдаю приказ провести строгую ревизию. И все делишки Ники вылезут наружу. А когда выяснится и ваша роль в этом деле, что вы подталкивали великого князя к растратам и казнокрадству, так и отправитесь — вы на каторгу, а Ники в ссылку с позором. Дети ваши получат дворянство, фамилию Николаевы, вот только вам лично не видать дворянства никогда в жизни. Числовой и помрете. Деньги придется вернуть, домик продать. Из Николаевского дворца съехать, ибо туда возвращается хозяйка — великая княгиня Александра Петровна.
— Сколько?
— Что сколько? — не понял я вопроса.
— Сколько вы назначите моим детям? — ну вот оно что!
— По пятидесяти тысяч, более никак невозможно…
— Крохи сиротам бросаете…
— Есть и другой вариант. Для вас более благоприятный.
— Сколько?
— Нет, это не совсем то, смотрите вот этот документ. Несколько дней назад Николай Николаевич прошел обследование у врачей. Вы, мадам, слишком много уделяли внимания себе и слишком мало вашему благодетелю. У него смертельная болезнь. Рак. Посему, он выходит в отставку по состоянию здоровья и отправляется в один из дворцов в Крыму для лечения. Вы отправляетесь вместе с ним. И вы, и дети получают дворянство и содержание. Дом остается вам, как и эти деньги.
— Сколько? — вот уж меркантильная особа.
— По двести тысяч каждому и на ребенка, и вам лично.
— Что я должна сделать? — Не дура на самом деле, да уж, образованности не хватает и воспитания, а вот житейской хитрости даже с избытком.
— Николай Николаевич должен подписать отказ от прав на престол за себя и за своих детей. Всех своих детей.
— И Николая-младшего, и Петра?
— Всех — это значит всех!
— Я сделаю это!
Вот самка собаки!
4 апреля 1880 года великий князь Николай Николаевич Старший подписал отречение от права на престол за себя и своих детей, после чего отправился в Ливадийский дворец в Крыму для лечения.
[1] Надо сказать, что после смерти Числовой, когда болезнь великого князя зашла слишком уж далеко, его эротические приключения стали вообще притчей во языцех: Ники не пропускал ни одной юбки и волочился за всеми подряд. Лечение или, скорее, изоляция Н.Н.Старшего в Крыму была вынужденной мерой в этой ситуации.
[2] Реальное требование Екатерины Числовой к государю Александру Третьему, над которым искренне потешался г-н Победоносцев.