Страница 7 из 11
— Одна? Без Прасковьи?
— Так и есть.
После его слов на душе разлилась странная, но приятная теплота. Ведь я уже не помню, когда в последний раз оставался с Алишей наедине и следовал низменным учениям мастера Уартерата.
— Сопроводи её в мой кабинет, Терентий. Я скоро буду, — а после обернулся к целительнице. — Тогда не будем терять время, графиня, и приступим к обследованию…
Глава 4. Краткие минуты тепла и нечто в тени…
Обследование меня любимого заняло чуть менее получаса. Но отдавал я себя в руки магини жизни нехотя. Не из-за того, что Острожская могла нанести мне вред. Нет, она сама по себе еще та стерва, но говорила она сущую правду. Просто моя нелюбовь к целительницам давала о себе знать. А когда целый архимаг жизни размахивает у тебя перед глазами напитанными силой руками, то реанорская суть давала о себе знать самопроизвольно.
Покамест же Острожская занималась мною, Терентий с моего разрешения взял в оборот Разумовскую и ту быстро разместили в гостевых покоях. Поэтому ближайшие сутки эта на данный момент не совсем понятная особа будет в имении. В целом на её присутствие было плевать, я еще подумаю, что с ней сделать. Возможно, и пригодиться в будущем. Ежели не придумаю, и от неё не будет толков, то пусть катиться на все четыре стороны. Если бы не случай с Романовой, она бы уже валила вместе с Осокиным отсюда, а сейчас пусть гостит, главное, чтобы не путалась под ногами и не совала свой нос, куда не следует. Ведь завтра парни должны привезти Кертайса и Калиру, а чуть погодя состоится и сама встреча с императором.
Поэтому закончив все дела с Острожской, и спровадив её из имения, я сразу и без раздумий направился в собственный кабинет.
До последнего момента не хотел этого признавать, но я благодарен Бездне, что в моей жизни появились Рита, Лиза и Алиша. Как бы грубо это не звучало, но они были теми людьми, которые мне нравились, ведь именно с ними я чувствовал себя не убийцей и Линчевателем, а просто обычным реанорцем. Правда, была еще Хельга, но баронесса пока так и не определись, чего хочет сама от жизни, а также Прасковья. Но с ней сейчас всё было иначе и требовалось время. Есть еще Маша, вот только там случай весьма двоякий. Будь мастер Уартерат сейчас жив, то он удивился бы происходящему. Удивился бы и порадовался за своего нерадивого ученика.
Алину я застал сидящей на моём кресле. Девушка, не отрываясь от телефона, что-то внимательно изучала в Златограме.
— Как так получилось, что Прасковья покинула тебя? — усмехнулся я, подхватив радостно вскрикнувшую девушку на руки, умостив свой зад в собственное кресло и запрокинув ноги на стол, по-хозяйски усадил боярышню себе на колени.
— Ты не рад, что я одна? — расплылась в улыбке Трубецкая и, отложив телефон в сторону, с нежностью обняла меня за шею, параллельно с этим целуя в шею, а после возбуждающе прошептала на ухо. — Или ты стал настолько жаден и нетерпелив, что желаешь сразу две княжны себе в услужение?
Раздался звук расстегивающихся пуговиц и шелест одежды, и медленными движениями девушка стала сбрасывать с себя верхнюю часть академической формы.
— Это была твоя идея, — со всей серьезностью заметил я, тыльной стороной ладони проводя по мягкой и оголенной коже будущей жены.
— Всё на благо будущего рода Лазаревых, — с обаятельной улыбкой прошептала Алина, оседлав меня сверху.
Чертовка! Сексуальная чертовка!
И стоило девушке закончить с одеждой, как перед глазами открылся запредельно возбуждающий вид на всю женскую суть, что будоражит умы мужской половины академии Петра.
— Так и будешь наблюдать? — с возбуждающей и провокационной ухмылкой заявила Трубецкая, прильнув ко мне оголенным телом, и в хозяйской манере взялась уже за мою одежду.
Но в следующую секунду боярышня почти мгновенно тяжело задышала и задрожала всем телом, нервно сглатывая, ведь мои губы стали медленно покрывать поцелуями грудь, шею и плечи будущей жены.
— Ты права, моя милая, — усмехнулся я, нежно укладывая возбужденную девушку на стол и глядя в изнывающие от желания два голубых бездонных омута. — Всё на благо рода Лазаревых.
А минуту спустя кабинет наполнился волнительными и будоражащими девичьими стонами и тяжелым мужским дыханием.
***
«Как всё-таки мало нужно для счастья»…
Сказал бы я, не будь реанорцем, но в моём случае для счастья нужное многое. Поэтому для моего душевного равновесия нужно проделать просто запредельный фронт работ, но пока можно и расслабиться. Благо время и обстановка позволяет. Ведь с момента прибытия из пятна. Это был первый случай нашей интимной близости с Алиной.
— Так что с Прасковьей? Не видел её уже несколько дней… — спросил негромко я, перебирая пальцами огненные локоны девушки, когда наш с Алиной сексуальный марафон подошел к концу и с моего рабочего стола мы перекочевали на мягкий и удобный диван в углу кабинета.
— Она тренируется, как сумасшедшая и до беспамятства, — лежа у меня на груди, тихо сообщила княжна. — Куня до сих пор не может поверить в то, что ты каким-то образом смог одолеть четырёх архимагов, — и чуть заворочавшись у меня под боком, Трубецкая подняла на меня два своих ярко-голубых манящих озера. — Мне кажется, она тебя начинает бояться.
— С какой это стати? — усмехнулся я.
— Ты необъяснимо становишься сильнее с каждым разом. Ты странный. Поступаешь порой тоже непонятно, — задумчиво проговорила Алина и, приподняв руку, изящными пальчиками коснулась моего лица. — Возможно, и я бы тебя начала бояться, если бы не наши отношения и не произошедший случай с артефактом.
— Не жалеешь, что связалась со мной? — с явной провокацией осведомился я.
— Ни капли, — отрицательно покачала головой та и, приподнявшись на локтях, в очередной раз одарила меня страстным поцелуем.
— Как себя ведут ухажеры после твоего воскрешения?
— Всё также на что-то надеются, — звонко рассмеялась боярышня, крепче прижимаясь к моему боку. — У Куни тоже самое. Пытаются поразить нас своими скрытыми талантами. Настолько скрытыми, что их вовсе незаметно. Только где они были, когда Нассау подавлял их только одним присутствием? Сплошь балаболы.
— Мне вмешаться? Всё равно нужно явится в академию на этой недели перед Новым годом.
— Не марай руки о них. Мы сами справимся. Лучше готовься к столповой.
— Я слышал, что князь Акинфов собирается к вам с брачной делегацией? Этот кухаркин сын решился сделать тебе предложение? Это так?
— Ага, — кивнула головой девушка с невероятным спокойствием.
— Как понимаю, вопрос этот уже решен? Или мне всё-таки вмешаться?
— Ты прав, — расплылась в злорадной ухмылке Трубецкая, чмокнув меня в щеку. — Дедушка их пошлёт. К тому же они даже не дружеский нам род. Так что не волнуйся. Я подожду…
— Мне нравится непоколебимость твоего старика, — похвалил я деда Алины. — И мне импонируешь не только ты со своим со своим обворожительным телом, но и по душе твоя выдержка.
— Потёмкин ничуть не хуже, вот только… обстоятельства… — пожала плечами довольная княжна, подставляя щеку под мой поцелуй.
— Кстати, ты что-нибудь слышала о Разумовских? — полюбопытствовал я.
— Разумовские? — нахмурился задумчиво девушка, видимо, та пыталась отыскать нечто знакомое в памяти. — Слышала о них. Опальные. Лет сто назад были весьма могущественны, но угодили под забвение, часть остатков рода после случившегося перекочевали во Французскую империю, а часть осталась здесь. Зачем ты спрашиваешь?
— Явилась моя так называемая мать, — ухмыльнулся я. — Разумовская София Сергеевна.
— Твоя мать?! Она жива?!.. Ты Разумовский? — удивленно расширила глаза Алина, резко приподнявшись надо мной. — Когда ты узнал?
— Алиша, я Лазарев, — успокоил я свою любовницу. — А уж такая мать и в помине мне не сдалась. Правда, следующие сутки гостить будет она у меня. Из-за стычки с Осокиным. Узнал об этом я только сегодня.
— Что ты опять не поделил с князем?.. Расскажешь? — улыбнулась заинтриговано девушка, вновь укладываясь на мою грудь.