Страница 12 из 13
Подойдя к берегу и высадившись, глазам наемников предстала группа построек с большим домом посередине. Но стоило Дориану, и его товарищам сделать шаг на территорию построек, как они все услышали мелодичный женский голос:
– Кто вы, посмевшие побеспокоить Посланниц Отца Всех Богов?
– Хевдинг Буград и моя команда!
– Что вас привело сюда, доблестные воины?
– Мы сбились с курса, и случайно наткнулись на Ваш остров, и если нам укажут направление, следуя которым мы вернемся в свой порт, то я и мои люди тотчас же покинем вас, и отправимся своей дорогой, никого не тронув.
– Вы так спешите, что даже не остановитесь, чтобы передохнуть?
– Мы с удовольствием и благодарностью принимаем ваше предложение.
Пройдя в дом, наемники остолбенели, и принялись сами себя тайком щипать, на столько, это было не правдоподобно: прекраснейшие из дев, какие только бывают, как будто специально были собраны в одном помещении: все стройные, и с великолепными формами. Но одна из девушек самая привлекательная: ростом примерно метр семьдесят, с рыжими волосами, и обворожительными голубыми глазами, по-видимому, предводительница этих прекрасных созданий, затмевала собой всех остальных. К ней и направился Дориан.
– Как тебя зовут прелестная дева? – включив все свое обаяние, произнес он.
– Алекстраза. Я впервые встречаю того, кто не знает имени предводительницы Валькирий! – Ее голос оказался подстать внешности – такой же манящий и обворожительный. – Но не прилично держать гостей голодными, прошу к столу.
После великолепной трапезы, когда воины утолили свой голод, начались танцы… плавно перетекающие в уединение отдельных пар подальше от людских глаз. Примеру своих товарищей последовали и Дориан с Алекстразой.
Оставшись наедине с Валькирией, Дориан почувствовал, что его организм всецело желает лишь одного – обладать этой женщиной. Их губы слились в единое целое и, он не мог оторваться от этих чувственных губ со вкусом сочных фруктов, открывающих путь в пространство вечного наслаждения. Оторвавшись от валькирии, Дориан прочитал в ее глазах обещание вечного наслаждения, и готовность исполнить все самые невероятные эротические фантазии… перевязь с мечом бесшумно опустилась на шкуру белого медведя. Туда же отправилась кольчуга, и соскользнувшее с девы черное платье из легчайшего шелка. Локоны цветка меди упали на грудь, но даже они не смогли скрыть тело цвета слоновой кости, которое буквально засветилось в лучах вышедшей на небосклон луны… Дориан, окончательно потеряв голову от возбуждения, по сравнению с которым даже желание достичь цели, отступает на второй план. Он с легкостью подхватил искусительницу на руки, мягко бросив на кровать, устроился рядом, провел губами по нежнейшей коже и почувствовал, как вздрогнула его партнерша, а ее сердце забилось, так, что кажется вот-вот выпрыгнет из тела, затем опустил свое лицо к обнаженной груди девушки и приник губами к соску на ее левой груди, лаская его языком одновременно трогая другую грудь рукой. Из горла девушки вырвался приглушенный стон, а ее руки скользнули по его голове и спине, оставляя багровые полосы. Рука юноши заскользила по телу девушки все ближе и ближе к вожделенной Чаше Наслаждения, и, проникнув в нее пока еще только рукой, он ощутил, насколько велика температура страсти, охватившей их обоих. Вечная Дева, раздвинула чресла, и приняла Сына Некромагии в свое лоно, а стон, слетевший с ее губ заставил его напрочь забыть обо всем, и полностью растворится в совокуплении с этой Полубогиней. Затем уже она ложится сверху, извивается на сильном теле наемника, гладит грудь, даря свое тепло. Их губы встречаются. Язык Алекстразы ныряет в его рот, скользит по зубам, Дориан чувствует, как женщина дрожит от возбуждения. Она пробует её губы на вкус поцелуя, и хочет еще. В этот момент валькирия что-то вынимает из-под подушки. Дориан рефлекторно вскидывает собственную руку и хватает девицу за горло. Он мог бы убить ее, просто стиснув пальцы, но она раздвигает его бедра, обволакивая теплом своего лона. А потом – вскидывает руки над головой. Женщина сжимает острый, причудливо украшенный кинжал, направленный Дориану в сердце. С яростным криком, она обрушивает кинжал, который протыкает кожу и ударяется о ребро, прежде чем он успевает выбить его из рук Алекстразы. Они тяжело дышат, словно долго бежали. Юноша почти не чувствует боли, его тело сотрясается от возбуждения.
Глаза валькирии светятся торжеством. Ярость, секс, и нечто похожее на покорность – с ее стороны, поскольку теперь она должна заплатить за содеянное. Движением руки юноша опрокидывает девицу на спину, и прижимает к кровати. Теперь его очередь. Он входит в нее, все глубже и глубже, не торопясь, заставляя женщину кричать, и умолять о продолжении. Теперь жизнь и смерть казались Дориану равно желанными, и то, и другое вело к высшему наслаждению…
Спустя примерно неделю, (которая по вполне понятным причинам для наемников пролетела как один час) «Ветер» вышел в море, и уже на следующее утро Дориан с командой оказался в порту, откуда их забрали пару лет назад.
Дориану можно было бы позавидовать: Фортуна улыбнулась ему, он не погиб, стал богат, и уже скоро начнёт добиваться своих целей. Но это не нравилось одному юноше из их команды, и юноше волей-неволей пришлось пойти на обострение конфликта. И вот в силу вышеперечисленных обстоятельств произошло следующее:
–Дориан! Ты отродье портовой шлюхи, и трусливого бонда! И сам ты трус! – Дориан решил напоить Келгара, чтобы узнать, в чем причина такого поведения, а потом собрал всю команду по выдуманному поводу.
– Ты что мелешь? Иди, проспись, свинья! – обостряя ситуацию, произнес Дориан.
– Ну, уж нет, я тебе все выскажу, трусливая собака!
– Как ты меня назвал?! Не забывай, падальщик, с кем разговариваешь!
–Ты позоришь весь мужской род! Какой ты убийца, если боишься встретиться с врагом в открытом бою! В походах под твоим трусливым началом нет никакой славы, и чести! Ты трус! Убью! Мразь!
– Твои претензии я рассмотрю в Кругу. И пусть нас рассудят Боги. Когда проспишься, приходи на скалу, я не хочу убивать пьяного…– и с этими словами Дориан удалился. Он был в гневе.
В ясную лунную полночь, на скале, что выдавалась далеко в море, на самой ее вершине, имевшей в диаметре всего метров десять, был очерчен круг, в котором стояли двое обнаженных по пояс юноши. Без щитов – бой не предполагал, что в живых останутся оба противника. Дориана окружало едва уловимое изумрудное свечение, его противник отсвечивал красным. Бой начался без всяческих словесных прелюдий – когда говорят клинки, слова бесполезны. Зрелище поединка было воистину завораживающим: юноши, сражающиеся на клинках, за честь и доброе имя. Мечи и силуэты противников превратились в секундные блики, а над скалой звучала ни на мгновенье, не смолкая песнь клинков. Время, казалось, остановило свой бег, заинтересованное исходом схватки врагов. Внезапно круг, в котором происходила схватка, заволокло дымкой, озаряемой изнутри зелеными и красными всполохами. Так же внезапно дымка рассеялась, а вместе с ней смолкла песнь клинков. В кругу стоял Дориан, а у его ног лежало обезглавленное тело…
Прошло время, и команда возвращалась из очередного похода, как они вдруг увидели, что их город с моря пытаются взять штурмом. В гавани уже вовсю кипит бой.
–Орлы! Какие – то уроды хотят разграбить наш милый городок!
В ответ он услышал громогласный клич воинов, и почувствовался вкус их боевого возбуждения. Десантировавшись на берег, наемники врезались в тыл нападавших, словно горячий нож в масло. Когда нападение было отражено, поймали одного из нападавших, чтобы допросить. От него, надо признать с большим трудом – мальчишка был насмерть перепуган, удалось узнать, что нападение было делом рук Аридо Лускана, а значит, что это была только разведка, и вскоре следует ждать основной ударный кулак носящих герб с изображением вепря.
По этому поводу было собран городской тинг, на котором решалось, как быть и что делать.