Наследие

Хотя «Молнию» оборудовали всем возможным, чтобы облегчить длительный путь, но врачи признавали, что существует ещё множество неучтённых факторов, несмотря на все ухищрения медицины. Несколько лет постоянного пребывания в космосе влекли за собой необратимые изменения. С появлением компенсаторов гравитации стало намного проще, но все равно космос оставался враждебен человеку. Виктор надеялся, что их полёт поможет переломить эту ситуацию.

Смотря на то, как далёкое маленькое Солнце заходит за диск Марса, странно было думать, что совсем скоро оно останется лишь одним из многочисленных звёзд на экране дисплея. В этом они с Ефремовым были похожи — оба любили космос и были здесь как дома, в отличие от Земли. Виктор отвлёкся только когда услышал мелодичный звонок.

— Аня? — удивился он, открыв каюту и отступив в сторону. — Не ожидал, что ты уже здесь!

С Анной Фроловой, врачом и биологом, они познакомились давно, когда будущий экипаж ещё только начал формироваться. К сожалению, свободного времени практически не хватало на то, чтобы проводить его наедине. Тренировки часто оставляли их без сил.

Она нерешительно встала в проёме, а Виктор приглашающе махнул рукой вглубь своей каюты.

— Не стой на пороге, заходи. А я только прилетел!

— Да, знаю, — улыбнулась девушка. — Ефремов сразу сообщил мне.

— И не разобрал ещё ничего… — извиняющимся тоном сказал он. — Задумался.

— Какая разница… Я не сторонница идеального порядка! Если, конечно, это не рабочее место. Как ты? И как дома? Я уже довольно давно не была на Земле, даже отвыкла. Мне больше нравится Марс.

— Ничего нового, — грустно сказал Виктор. — Но мне удавалось вырваться на несколько дней, я был у друзей на Дальнем Востоке. Очень красиво. Знаешь, там восстановили заповедник, правда он совсем маленький, но зато настоящие медведи остались. И у них окна дома выходят как раз туда…

— У кого — «у них»? У медведей? — засмеялась Аня.

— У друзей! А ещё я позвонил Лене, и всё… закончил. — решил не тянуть с разговором Виктор. Это было непросто, но ждать он не хотел. Лучше сразу сказать, что отношения с прежней девушкой остались позади.

— Не знаю даже, что ответить… — Анна чуть прикусила губу, отведя взгляд. То ли стараясь не показывать радость, то ли и вправду была недовольна. Виктор надеялся на первое.

— Полтора года — не так уж и много, — наконец сказала она.

— Слушай, у нас ничего не получилось с ней, да и не хотелось продолжать… — неуверенно начал он, злясь на самого себя за дурацкое начало. Ну в самом деле, так сглупить! Почему его сдержанность в работе не распространялась на отношения?

— Давай не будем сейчас об этом, ладно? — прервала его Аня, отвернувшись к иллюминатору.

— Хорошо. — разочарованно сказал Виктор. Такой реакции он точно не ожидал. Хотя и вправду, ей не очень приятно было слышать о том, как он бросил другую. Хотя кто кого бросил, ещё вопрос, но зачем ей знать такие подробности?

— Тогда давай перекусим, я страшно проголодался, а в планетолёте есть нельзя. Дурацкое старое правило, но до сих пор действует.

— Да, идём, — с облегчением сказала девушка, радуясь, что скомканное объяснение не затянулось.

А Виктор ругал себя за спонтанность. Кто его знает, как надо было заговорить об этом? Они, наверное, вели себя, как глупые подростки… Нет, надо было начать с другого, а он всё вывалил, решил обрадовать… ну-ну.

Пока он мучительно раздумывал о том, как начать новый разговор, они подошли к столовой.

Огромная станция была рассчитана на проживание сотен человек, но сейчас помещение практически пустовало и только за дальним столом о чём-то ожесточённо спорили два угрюмых инженера, не обращая внимания на вошедших. Последние дни перед запуском у них было много работы, Ефремов никому не давал спуска. На пару они даже не посмотрели, уминая мясо из чудовищно больших тарелок. На еде здесь не экономили.

— Что хочешь взять? — спросил Виктор, сосредоточенно тыкая на сенсоры меню. Еда была синтетическая, но тем не менее намного лучше земной. Аппараты искусственного синтеза были и на планетах, а в космосе же без них и вовсе никак не обойтись.

— Да мне всё равно, — пожала плечами девушка. В итоге Виктор набрал несколько салатов, расставив их перед собой. Аня смотрела на него с улыбкой, наклонив голову. Она ограничилась зелёным чаем и рыбой.

— Надо проявлять умеренность! Как ты не боишься смешивать всё подряд? А это что? Молоко? И салат вместе? Серьёзно? — засмеялась она. — Или врачи забыли установить для тебя меню?

— Ничего, у меня крепкий желудок, — жуя, отвечал он, радуясь, что можно поговорить на другую тему. — Но в следующий раз постараюсь тебя так не шокировать. Кстати, что думаешь насчет отпуска?

Гамов кивнул на иллюминатор, за которым неторопливо проплывали медно-красные пески Марса. Изображение было специально увеличено для комфортного наблюдения.

— Не очень-то и хочется. — Рассеянно сказала девушка, ковыряя вилкой рыбу. Чай был невкусный, но она уже привыкла. — И вообще, у меня такое волнение перед полётом, что уже надоело. Лучше побыстрее всё закончить. Наверное, это эмоциональное выгорание, ведь прошло столько лет ожиданий.

— А я завтра отправляюсь с Ефремовым в музей. Тот собирается попрощаться с сотрудниками да и с самим комплексом, как мне кажется. Многие там, насколько я понял, работают чуть ли не со времени открытия. В общем он позвал меня с собой, вот и я подумал, может и ты присоединишься к нам? — Она поднял глаза на девушку.

— Почему бы и нет? — решительно сказала Анна, отставляя стакан.

— Ну вот и хорошо. — откровенно обрадовался Виктор. — В конце концов, мы отговоримся тем, что у нас тренировки. Я думаю, половины экипажа на приёме будет более чем достаточно.

— Точно!

— А вообще не хочется мне там выступать, противно, — шёпотом вдруг сказала девушка, подавшись к нему, — видеть эти сытые, напыщенные морды, которые только раздают одни и те же лживые обещания. Меня недавно звали на Землю, выступить в одной из школ, перед детьми… Я ужасный человек, наверное, но я не хочу возвращаться домой, не хочу видеть всё это…

Виктор её понимал. Им ещё относительно повезло, оба выросли в Русском секторе, которые был не так подвержен урбанизации, на его огромных территориях до сих пор встречались лесные массивы и меленькие городки, только вот во время войны и им досталось немало. Спасло остатки страны только то, что бывшие страны Русского сектора ни для кого уже не представляли военной угрозы, а за передел власти сражались уже другие игроки.

— Мне их жалко, — призналась между тем девушка. — Живут, как муравьи. Я так отвыкла, а когда домой прилетаю, невозможно на это смотреть. Голод, страх, безработица, эпидемии… Особенно Европейский и Московский мегаполисы. Брат работает круглыми сутками, я его почти и не видела за ту неделю, что была в отпуске. Чтобы дышать чистым воздухом — выкладывай половину зарплаты. На улицу — только в защитных масках. Бежать некуда, везде так же. Какой выход? Сейчас им будет намного легче, я весь свой гонорар передала семье. И теперь они смогут до конца жизни не беспокоиться о чистой воде и воздухе, даже уехать в маленький городок, купить дом. Ну а остальные? Мне ночами снятся кошмары… вонь, смог, голод, болезни, дети, которым нечем дышать, нечего есть…

Она смотрела сквозь него, пустыми глазами, разговаривая сама с собой.

Виктор не знал, что ответить. Несмотря на его чувства к девушке, рассказывали они о личной жизни друг другу мало. Раньше он понятия не имел, почему Аня не любит Землю, и почти всё время проводит на станции или Марсе. Сам он тоже за свою жизнь насмотрелся разного, но в мегаполисах бывал редко. Он не любил суету огромных городов.

— Ладно… давай не будем о грустном, — покачала она головой, стараясь прогнать мысли. — Я помогла хотя бы им. А ты где-то ещё побывал?

— Да просто проехался по любимым местам. — грустно улыбнулся Виктор. Странно и малозначимо теперь стало всё, о чём он хотел сказать, когда Аня держала в себе такие переживания.