Страница 3 из 4
К своему удивлению я потом много раз убедилась, что не только я, а в принципе и весь мир, включая американского Президента, именно на третий день войны тоже понял: "Они не пройдут". И весь мир удивился этому не меньше меня. Именно тогда у меня возникла гордость за свою Армию. Хоть если бы пропустили, то и обстрелов с разрушениями бы не было, но стало бы бесконечно выморочно тихо, как в Луганске. И есть в этой тишине такое глобальное унижение, что нет в душе к тому согласия. Хоть подумаешь о погибших и … Где грань между допустимостями? Чья совесть выдержит сделать этот выбор? Как бы я выбрала, если бы ответственность лежала на мне? Пропустить их или гибнуть, но воевать?
Все эти годы с 2014 я с ненавистью слушала сколько в стремительно нищающей стране тратится на нашу армию. Я не понимала: "Зачем? Если они просто так сдают огромные города и регионы, то могут этим заниматься и без дополнительных расходов!" Но вот же оказалось, что что-то за эти годы очень поменялось в атмосфере. Когда перелом наступил я не знаю. Но вот она – дистанция в восемь лет. Это значит, что те, кто сейчас лейтенанты, то им в 2014 было по четырнадцать. Значит когда-то да и наступил наш глобальный ментальный перелом. Просто я провела эти годы в отрыве от общества… Кстати: совершенно ведь добровольно ушла в затворники.
Подруга из Крыма мне рассказала, что по телику показывают: "вот сейчас" бои уже идут в центре Харькова. Я очень удивилась, действительно около десяти машин в город рано утром прорвались, об этом были в Вайбере и Телеграме ролики. И теперь эти машины, как бездомные псы гоняют по чужим улицам, а горожане скидывают в социалку видосы где их теперь видели. Что такое десяток машин в таком гиганте как Харьков? К вечеру все эти машины были уже отловлены или брошены. А куда делись те, кто на них заехал в город – осталось мне не понятно: сводка по убитым и пленным не совпадала даже с минимальным предполагаемым мною количеством находящихся в этих машинах. От этого становилось дико страшно: "Они сейчас бесприютно голодные, холодные, с автоматами шарятся где-то по городу"
В этот вечер к нам в дверь тоже кто-то продолжительно звонил и дубасил, но мы естественно даже не пошевелились открыть, а свет в квартире кроме своего супер-холла мы и так держали выключенным. Хорошо, что тамбур длинный. Кто к нам ломился мы так никогда и не узнали.
На четвёртый день вокруг нашего жилья единственное, что работало – это метро, и то только як сховище.
Один знакомый россиянин сказал, что был очень занят своими делами и только сегодня узнал, что идёт война. Вот же чудодейственность Урюпинской Богоматери.
Зашла в Ок. там конечно очень не хватает свежей струи. Просто параллельная от человечества вселенная… Написала одному сильно обрадованному поэту – луганчанину комментарий, что он не только очень тупой, но и сильно злой, раз такому радуется. Хотела ещё написать, но лень стало. Закрыла эту дверь. Всё же троллить нужен отдельный темперамент.
На пятый день утрам в доме напротив открылась аптека, и в нее из выхода в метро выстраивалась цепочка. Я смотрела на эту очередь и помятуя 2014 думала: "Ужас! А если "прилетит"? Столько людей беззащитных сразу может снести. Они так в Луганске и гибли в очередях".
Внук периодически уточнял: "На сколько дней у нас хватает еды?" Мы вроде бы не голодали, а его вот беспокоил этот вопрос. Я всё время отвечала, что на пару недель точно есть. А с учётом варианта "мука плюс вода", то и добрый месяц просидеть можно спокойно. Только у нас электропечь, и если не будет света, то конечно станет резко хуже. Придётся перейти к варианту "всем подъездом у костра", опять как луганчане в 2014 жили. Но знакомая и тут меня успокоила: у них в соседнем доме – газ, и я смогу у неё готовить. Это только в наших башнях – шестнадцатиэтажках электропечки.
В интернете стали публиковать данные: какие гастрономы во сколько по утрам будут работать, и внук засобирался туда с приятелем. Я категорически запретила, потому что адрес ближайшего магазина – дальше километра, всё время где-то стреляли, два рослых парня – потенциальная мишень для приставаний каких- нибудь самоназначенных патрулей, и не было абсолютно никакой необходимости – пока еда есть. Я даже сладкие печеньки ему каждый день делала, чтоб не страдал без лакомств. Сказала, что раз уж так надо в гастроном, то – ладно, я сама и пойду. Тогда он тоже запретил мне выходить. Кончилось тем, что он выслал другу свой список необходимого, а я при мысли, что буду кого-то всуе напрягать, со своей стороны сказала: "Спасибо, ни в чём не нуждаюсь".
На следующий день ближе к обеду "по списку" принесли: двухлитровая фанта, печеньки, чипсы… При чём принёс не друг, а его отец! То есть и того пацана родители не выпустили шляться под обстрелами. Правильно не выпустили! Ведь взрослые более осмысленны и скорее осознают и вовремя укроются при обстреле. Мне было очень неудобно: не юный человек по простреливаемой площади таскает нам такую тяжесть, все эти чипсы с колой, как будто это медикаменты какие-то.
Потом нам вдруг предложили принять в дар килограммовый кусок мяса и немного овощей. Это уже был гостинец от родителей другого одноклассника. Внук прямо выступил как снабженец – организатор. Эта семья дружно в полном составе и с собакой просидев весь первый день войны в метро, на второй спешно уехала в деревеньку далеко за город, а продукты, кошка и свинка временно остались в квартире. Гостинец выдала нам в пакете их соседка. Я ещё подумала: "Ей может быть завидно: она за их кошкой ухаживает, а они другим людям мясо раздают".
Стёкла
На седьмой день завизжало особенно близко и раздался звон стекол, много звона… Осколки снежным вихрем влетали к нам в коридор, как раз туда, где для их приёма и был установлен огромный матрас. Ребёнок повёл себя именно как от него и могло ожидаться – полностью неадекватно – попытался немедленно выглянуть что там происходит. Как я на него заорала! И он засунулся обратно в свой угол. А ведь я ему сто раз рассказывала, что убежищем является далеко не вся квартира – открытая всему миру одноподъездная башня – шестнадцатиэтажка, а только конкретный угол в холле.
Откуда-то раздался крик: "Помогите!"
Как сложно стало что-то скрыть. Не хочется же родных пугать, вот постреляли нам окна и мы решили пока маме не рассказывать. Сидим в коридоре, даже ещё не засунули головы в комнаты, чтоб оценить масштаб разрушения, как нам прилетает в телеграме видос с пожаром на верхних этажах шестнадцатиэтажки, с озабоченным вопросом: "Это не у нас?"
Что можно ответить не отступая от истины? Я сформулировала:
– Не исключено.
Этот долбаный Телеграм работает быстрее, чем человек по комнатам ходит. Зато инерция мышления – извечный человеческий тормоз. Нам по окнам побили, а я сижу и думаю: "Нас же опять ругать будут, что как нас дома ни оставь, то вечно такой раскордаш устраиваем… Вот теперь вообще стёкла побиты…"
Через время в наступившей тишине я собралась с духом и выглянула. В обоих детских выбило стёкла. Много стёкол на лоджиях и в комнатах. Окна у нас были достаточно новые, высокого уровня, но это помогло частично: выбило в каждом окне по одному стеклу из двойных, то есть не насквозь на улицу. И только в погнувшейся балконной двери пробоина оказалась сквозной. На лоджиях, конечно, всё было разбито насквозь, а в пластмассе балконной рамы зияли сквозные отверстия. Что уже там летело – я не знаю.
В комнатах я замела, а на балконы даже не выходила. Зачем? Зачем мне нужны балконы? Куда мне выходить? Куда я дену эти стёкла? Кто и зачем мне будет это всё сейчас стеклить? Тем более, что огромные невыпавшие куски угрожающе свисали и могли свалиться на голову в любой момент. Их бы тоже теперь достать надо. Но как? Или не трогать? Да, лучше пока ничего не трогать.