Страница 194 из 204
– И не обязательно изображать из себя идиота. Я отлично понимаю русский. Бабушка – русская. Или вы думаете кто Олафа научил русскому? Кстати… где он?
– О, это большая, интересная история, – тут же заявил Боря, подхватил чемодан на колёсиках за ручку и покатил к выходу. – Идёмте. Автомобиль на платной стоянке. А я даже расценок не знаю.
– О, я слышала, что в России бедно живут. Понимаю, – добавила она и Боря нахмурился. Сердцем закаменел даже. Вот так и знакомься с симпатичными блондинками на курортах. А они тебе начнут втирать про медведей и ушанки.
Кристина и вправду спокойно продолжила, как будто сказала всё верно и извиняться за то не спешила:
– Так вы работаете вместе с Олафом, значит?
– Да, мы сантехники, – проглотил первое впечатление Глобальный, но осадочек остался. – Полтора месяца прожили вместе плечом к плечу, я ему основы нашего рабочего процесса показывал, пока…
– … не прилетела я? – добавила приятная девушка, от которой пахло хорошими ненавязчивыми духами с запахом смородины и каких-то диких ягод. Ну а что с манерами проблемы, так это их немчурское дело, а не его заботы.
Одета только не по погоде. Пальто на ней, берет и сапоги межсезонные, кожаные, но тонкие. Для московской осени в ноябре может и сойдёт, но для Сибири, где уже в ноябре зима пришла и обоснуется до самого конца апреля, не пойдёт.
– Да, так всё и было, – ускорил шаги на ветру Боря, чтобы туристка уши не отморозила. Минус десять всего, но ветер усиливался.
Вид джипа её немного успокоил. А может и расстроил даже. Бровь приподнялась, а больше и не сказать сразу.
Погрузив в багажник чемодан, Боря любезно открыл перед ней дверь и усадил в салон. А затем вернулся за руль, завёл мотор и включил печку.
– А это… ваш? – на всякий случай уточнила она.
– Что вы, этот хлам? Рабочий! – улыбнулся Боря.
Похоже на эту удочку попадаются все немцы. Ну а раз на родине им только про медведей кремлевских рассказывают, можно и подыграть.
– Если бы мне не доплачивали, чтобы я ездил на этой развалюхе, то я бы предпочёл свой бизнес-класс, – любезно разъяснил Боря. – Но увы, на работе мы вынуждены ездить на том, что дают. Дресс-код, знаете ли.
Она улыбнулась, не совсем понимая шутит он или говорит правду. Лицо-то серьёзное. А когда русский веселится или грустит, сразу и не понять. Всегда суровы.
Но подъехав к шлагбауму, водитель вдруг извлёк из куртки пачку евро и протянул верхнюю синюю купюру номиналом в двадцать единиц охраннику в будке.
Тот в руки взял, застыл с немым вопросом на бородатом лице. Тоже суровый. Тоже русский. Ещё и в шапке. Правда, не ушанка. В будке всё же отопление есть.
– Ну чего глаза вылупил? Обменяешь! – подстегнул Боря. – Я был-то здесь минут пять. А карточки у меня с собой нет. Открывай или зови босса, разбираться будем.
Охранник на пропуске что-то для себя в уме посчитал, а как закончил с вычислениями, только кивнул и шлагбаум открыл. Первые пятнадцать минут вообще бесплатно, но раз дают, надо брать.
– И чему их только учат? – буркнул Боря и подмигнул пассажирке, убирая купюры за пазуху.
– Ничего себе у вас цены за парковку, – удивилась Кристина Мергенштольц. Всё-таки с наскока русифицировать её фамилию не удавалось. – Двадцать евро за пять минут ожидания?
– Евро? – изобразил удивление Боря. – А, так нам этот мусор на работе теперь в пропорции один к двум выдают с рублями. С тех пор, как Олаф приехал, гуманитарная акция пошла. Мы и девать его не знаем куда. Одни вместо туалетной бумаги используют. Другие стены дома обклеивают. Ну или сморкаются там, а порой и вместо салфеток на обедах заходит. Чтобы совсем без пользы в коробках не валялись, знаете ли. Но обещали, как только иностранец уедет из компании, снова будут нефтью и газом выдавать. Как раньше.
– Нефтью и газом? – снова удивилась туристка, даже берет набекрень сполз. И Боря вдруг понял, что волосы в тугой косе давно не мытые. Сальные. А в тепле салона духами уже не запахло, а понесло. Вместе со всеми другими запахами давно не мытого тщательно тела.
Боря хмыкнул про себя, но виду не подал.
«Ничего, ничего, отмыть-то отмоем человечка, но что дальше с ней делать?»
– Ну да, каждому россиянину же еженедельно начисляется по бочке бензина на выбор или дизтоплива тара, – продолжил Боря гнуть свою линию на серьёзных щах. – И выдаётся по баллону газа обязательно. Редко, но иногда и дровами берут. Кубов шесть-восемь. Как раз КАМАЗ и выходит. Те, кто в деревнях живут, камины дровами предпочитают топить. Уголь ты мы давно забыли. Только на продажу идёт туда, где «зелёной повесткой» и не пахнет. А чем пахнет, уже никто и не спрашивает.
– В деревнях, говорите, люди живут? – только и переспросила Кристина.
– Ну, в коттеджах загородных то есть, – тут же поправился Боря, не меняя серьёзное выражение лица. – Места, куда мы летом чаще заглядываем, чем зимой. Обычно мы зовём их проще – «дача».
– Ой, бабушка что-то говорила о дачах, но я не помню, – пробормотала Кристина. – Это там, где что-то… дают?
– Дают, конечно. Покой, – хмыкнул Боря, но вновь настроился на серьёзную волну. – Это место для шашлыков и гамаков в теньке. Ну и баня стоит. Куда же без русской бани? Дрова на неё тоже идут. Но чаще – газ используем. Деревни наши с дачами давно газифицированы же все от Камчатки до Калининграда. Всё как началось с председателей совхозов, так и продолжилось широкой модернизацией, пока всем по ветке не раздали.
– Ух ты, ничего себе! – искренне удивилась немка. – А нам правительство только социальные льготы выдаёт. Но и те в последнее время со скрипом. Польша ещё репараций требует постоянно.
– На льготы мы в медицину обращаемся, учимся бесплатно и каждый год в санаториях отдыхаем все поголовно, не только директора, – вновь заболтал новую знакомую Боря, лишь бы не спрашивала о коллеге и откуда он взял евро. – А нефть, газ и дрова – наше национальное достояние же! Это просто директор у нас добрейшей души человек.
– Да? Почему?
– Говорит, мол, этот квартал валютой брать будем, товарищи, – даже не думал останавливаться Боря. – Она, конечно, никому нахрен не нужна. Но можем себе позволить газа и нефти нуждающейся Европе выделить на сдачу. От каждого, значит, вскладчину. И пусть им там теплее будет. Так и выживут. А нам и так тепло.
Кристина потёрла уши. Действительно, холодные дни в Европе настают. А сибиряки оказываются добрейшей души люди, раз сами по снегу ходят, а обогревают Европу даже в областях с вечнозелёными газонами и аллеями.
Боря украдкой рассматривал пассажирку, больше ничего не рассказывая, но чаще сам спрашивал. По паспорту гостья оказалась моложе Олафа на пять лет, а по виду, так на все десять.
«И каким образом этот лысый ишак захомутал такую красотку, можно было только догадываться», – подвёл итог внутренний голос.
– Так, а где Олаф? – в какой-то момент снова спросила немка.
– Честно говоря, понятия не имею, – признался Боря. – Он с директором теперь дружит. Так что его либо вскоре заместителем поставят, либо вообще – во главе.
На выражении «во главе» Кристина заулыбалась сразу. Приятно, что муж не просто там, где-то батареи красит, а развивается во всю.
Глобальный, палец от важности момента от потолка опустив, добавил только:
– Ну а меня попросили вас забрать и до конца дня на квартире одной подержать. Работа, всё-таки не ждёт.
– На квартире? – насторожилась она. – Одной?
– Видите ли, на самой рабочей квартире Олафа бригада ремонт затеяла. Там одни стены и… стены. Почти никаких удобств. А на этой квартире хотя бы ванная есть. Мы её под склад раньше использовали ну и как место для послеобеденного сна. У нас же фиеста, как в жарких странах. Только мы от снега отдыхаем. Ага. Ну в общем, трубы-то мы сегодня разнесли по участкам по утру и теперь стоит вторая рабочая квартира, пустует. Отдохнёте там, приведёте себя в порядок, а мы поработаем рядом и вечером все вместе уже пересечёмся и решим, что к чему… Всё-таки ваш приезд был для меня несколько неожиданным.