Страница 4 из 21
Сашенька неопределенно пожала плечами – не рассказывать же, в самом деле, обо всем, что с ней случилось в этом месте.
– Ой, а что с твоей юбкой? – вытаращила глаза лучшая подруга. – Ты вся в каких-то разводах и потеках! Блузку пониже натяни, на попу, может, что и прикроешь!
– Бесполезно натягивать, всё равно заметно. – Саше не хотелось говорить о грустном. – Слушай, Маришка, я тебе юбку принесу, ты ее в «автомате» прогонишь, а то мне завтра на работу пойти не в чем будет? Порошок у меня есть и даже пятновыводитель.
– Ха! – Марьяна выудила из кармана конфету в пестрой обертке и ловко подсунула ее подруге. – Нет проблем, заскакивай, все сделаем. Угощайся.
Саша засунула конфету в кармашек сумочки – вдруг Гаврик любит не только глазированные сырки, но и шоколадные конфеты?
Марьяна обзывала несчастного Гаврика «Задохликом» и постоянно подшучивала, высмеивая его длинные уши и худые лапы.
– Задохлик, все ещё у тебя? – поинтересовалась Фокина, энергично пережевывая жевательную резинку и кокетливо поправляя воротник блузки. – Вот еще докука – самой жрать нечего, так, ты ещё и кота завела!
– У меня, у меня! – Саша украдкой рассматривала стиральные машины, блестящие и жутко дорогие. – Не бросать же его на улице.
Марьяна уже потеряла интерес к разговору – к кассе приближались мужчина и женщина, по видимости, семейная пара, решившая приобрести кухонный комбайн и почему-то, рискнувшие сделать эту важную покупку в пятницу вечером. – Забегай, подруга, приноси свою юбку.
Владислав Семенович Смолкин, счастливый владелец сети торговых центров «Семь*я», задумчивым взглядом провожал невысокую, темноволосую девушку, обляпанную, то ли йогуртом, то ли новым кетчупом «Томатик».
Кетчуп «Томатик» отстирывался очень плохо, это Смолкин знал по собственному опыту, равно, как и йогурт, но Татьяна Ивановна, тактичный и опытный сотрудник, сумела успокоить и расстроенную покупательницу, и прочих посетителей супермаркета.
Заметил он и то, что Сашенька подходила к одной из сотрудниц и дружески болтала с ней.
– Ваша знакомая, Марьяна Максимовна? – вежливо поинтересовался Смолкин, именуя глазастую девушку именно так, как она представлялась, а не так, как было написано в трудовой книжке, возникнув за спиной продавца сразу же, как только Сашенька вышла из торгового зала. – Интересная девушка!
– Сашка, что ли? – Фокина едва не подавилась жвачкой, заметив, что разговаривает с самим владельцем торговой точки. – Александра – моя подруга, она просто..
Марьяна запнулась на полуслове, неожиданно подумав о том, что на ее памяти, никто еще не называл Сашеньку Шевчук «Интересной девушкой».
– Она на что-то жаловалась? – Смолкин самым внимательным образом рассматривал свою служащую. Девушка, сидящая за кассой, выгодно отличалась от Галины Картановой – и внешним видом, опрятным и ухоженным, и манерой поведения.
– Жаловалась? – удивилась Марьяна. – Сашка, вообще, жалуется редко, да и некогда ей – работает, спину гнёт за гроши.
– Работает? – Владислав Семенович приподнял одну бровь. – Где, если не секрет?
– На фабрике конфетной! – фыркнула Марьяна. – Работы полно, а платят – копейки.
– Что ж, так? – Смолкин продолжал проявлять интерес, тем самым безмерно удивляя Марьяну. – Почему не перейдет на другую работу?
Марьяна Фокина глубоко вздохнула, от чего ее пышная грудь опасно заколыхалась.
Владислав Семенович воровато покосился на глубокий вырез, выдохнул, дернул себя за третью пуговицу сверху, рискуя ненароком изуродовать дорогой пиджак и замер, в ожидании ответа.
– Да, дура она, Сашка, – в сердцах воскликнула Марьяна. – хоть и подруга моя. Говорила я ей – кому нужна твоя «педуха», пошли лучше со мной в «торговый». Так нет же, уперлась – мама говорит – то, мама говорит – сё, мама права… А, как детский садик закрыли, так Сашка без работы и осталась! Кому оно нужно, такое её образование? Она обычный «мобильник» себе позволить не может. Я предлагала ей, в подарок на день рождения, так она меня чуть со свету не сжила – ей, видите ли, совесть не позволяет такие дорогие подарки принимать. Ну, не дура, ли?
– Интересная девушка. С совестью. – отходя от кассы, вздохнул Смолкин, повторяясь и подумывая о том, что ему, с его носом-пуговкой и ушами, как у Чебурашки, ничего не светит.
Марьяна одернула короткую юбку, расправила плечи и профессионально улыбнулась очередному покупателю.
*
Юбка отлично отстиралась – самой Саше показалось, что она выглядела даже лучше, чем при покупке.
Пахла она тоже хорошо – ярко и свежо, словно апрельское утро.
Сегодня Сашеньке нужно было в «ночную» смену, и поэтому девушка позволила себе поспать больше обычного.
Встала она поздно – Гаврик истошно орал и метался по кухне в поисках завтрака.
Саша могла предложить ему только ливерную колбасу, которую «сиамец» вначале подозрительно обнюхивал и уже после тщательного исследования на пригодность, употреблял по назначению.
В дверь кто-то стучал, громко и упорно.
Так стучать мог только один человек, и Саша точно знала, кто он.
– Чего, тарабанишь? – Шевчук погладила Гаврика по мягкой шкурке. – Есть же звонок.
– Неинтересно – в звонок. – Марьяна с разбегу прыгнула на диван и хлопнула по клетчатому пледу ладонью. – Задохлик, иди сюда, добренькая тётя Марьяна принесла тебе угощенье.
– Я его только что покормила. – пыталась протестовать Саша, которой стало неудобно от того, что подруга, мало того, что постирала её собственную юбку, так еще и кота собирается угощать.
– Ха! – пренебрежительно хмыкнула Марьяна, имея в виду ливерную колбасу, и завлекательно зашуршала бумагой.
Задохлик, точнее – Гаврик, недоверчиво принюхался, но в воздухе витало нечто, манящее его куда больше ливерной колбасы и кот, сменив гнев на милость, потерся головой о круглые колени Марьяны.
– Предатель! – ласково пожурила любимца Саша. – Переметчик. Продался за пакетик «Вискаса»!
– Путь к сердцу мужчины, пусть даже и кота, пусть даже и такого дохлого, как твой доходяга, лежит через его желудок. – важно изрекла прописную истину Марьяна. – И не за какой-то там «Вискас», а за свежий, наивкуснейший рыбный продукт! Брат, на речке, мелочи всякой наловил – пояснила девушка, вытряхивая в раковину серебристую рыбку, с красными плавниками. – Мать, окуня мелкого, чистить отказывается наотрез, так что, твоему питомцу жутко повезло! «Сиамцы» как, рыбу уважают?
– Спрашиваешь! – хмыкнула Сашенька. – Сама посмотри!
Утробно рыча, вздыбив шерстку на затылке, Гаврик жадно пожирал дареную рыбу, воинственно сверкая голубыми глазами и топорща усы.
– Тобой, Сашка, представляешь, сам Смолкин интересовался! – Марьяна распушила волосы, легким движением руки. Она уродилась натуральной брюнеткой, белокожей и пышногрудой, чем немало гордилась. Да, не блондинка, зато всё своё, природное, натуральное – и бюст, и губы, и шевелюра. – Татьяна Ивановна приходила, рассказывала, а новенька из «продуктов», бегала вся заплаканная. Что у вас там стряслось такого замечательного, от чего персонал торгового центра теперь шушукается по углам, обсуждая поведение шефа?
Саша коротко обрисовала весь несчастный случай, жертвой которого стала ее единственная приличная юбка.
Марьяна насмешливо хмыкнула:
– А, то.. Ты могла скандал учинить, иск вкатить магазину. Оно им надо, счастье такое сомнительное? Штраф, огласка, то, да сё.. Моральный ущерб.. Захотела бы, поимела с них хорошие бабки, машинку бы купила, «автомат», а, то, по твоей развалюхе давно помойка плачет!
Старенькая «Ока», неведомо какого года выпуска, работала, как хотела и когда хотела, желания стиральной машинки и ее хозяйки совпадали очень редко, но насмешка вывела Сашу из себя.
– Не всем везет, как некоторым! – светлые глаза девушки опасно вспыхнули. – Обойдемся и без предметов роскоши!
– Смени работу! – Марьяна слегка ущипнула Сашу за локоть. – Хочешь, я поговорю с Татьяной Ивановной?