Заклинатели теней

– Утром типография напечатает сотню экземпляров. Про закон будут трубить по всему городу.

– Так давайте заявим о себе! Наведаемся в типографию.

Мерсер подошел к ящику рядом со столом и откинул с него покрывало. Внутри лежали пыльные бутылки. Вампир вынул одну и потряс. Темная жидкость внутри вязко колыхнулась, и Оуэну показалось, будто что-то в ней всплыло на поверхность. Он взял бутылку из рук Мерсера и больше не отпускал до собрания у типографии.

За ночь новость цепочкой распространилась по всему кварталу, и зараженные идеей вампиры стали стекаться к зданию мануфактуры. Его построили совсем недавно на месте бывшей мастерской, где трудились десятки переписчиков. Теперь их сменили рабочие, что обслуживали станки. Днем здесь всегда было шумно, вечно что-то гремело, а из труб валил густой дым. Рабочие рано собирались у входа, ждали главного мастера с ключами, он обычно следил за порядком. Но сегодня зайти в типографию не сумел никто.

– Вот они – ваши «Три семечка»! Довольствуйтесь! – Эдвин приколол брошюру к дверям дома и обвел гневным взглядом толпу.

Вампиры оттеснили бранящихся рабочих в сторону, завязалась потасовка. Крики нарастали, и стоящему на самодельном помосте Оуэну становилось все тяжелее перекрикивать взволнованных, разъяренных соратников. Парень притащил несколько ящиков загодя, взобрался на них, чтобы его могли видеть со всех концов. Он держал в руках второй экземпляр брошюры и читал для тех, кто не слышал Эдвина. Кто-то передавал в толпе те самые бутылки, ближайший забор разбили на колья.

Небольшой патруль, привлеченный волнениями, попытался уговорить вампиров разойтись. Оружие стражники не доставали, боялись расправы. В ответ им полетели оскорбления и яростные лозунги: «Засуньте себе в задницу Три семечка!» Стражники отступили, ушли за подмогой, насмешливо закричали рабочие, мол, недолго еще вампирам храбриться. До полного восхода солнца оставалось минут двадцать, и многие волновались, боялись получить ожоги.

– Нас скоро разгонят, – крикнул Оуэн стоящему рядом Мерсеру. Тот усмехнулся и поднял повыше бутылку.

– Самое время для последнего голоса!

Мерсер размахнулся и с силой швырнул бутылку в стену дома. Та кувыркнулась в воздухе и разлетелась на мелкие осколки, жидкость брызнула во все стороны и с громким хлопком вспыхнула. «Бах!» Еще одна бутылка! Взрывы зазвучали один за другим, воздух наполнился едким дымом. Языки огня расползлись по зданию типографии, кто-то закричал «пожар!».

Первые секунды Оуэн был оглушен. Он с удивлением смотрел на бутылку, которую по-прежнему сжимал в руке, а Мерсер что-то кричал и указывал в сторону. Чьи-то руки стащили парня с ящиков, и он вдруг почувствовал ржавый привкус во рту.

– Облава! Уходим!

Парень быстро осмотрелся: десятки вампиров в панике метались вокруг, их с двух сторон обходили вооруженные имперцы. Протест вышел из-под контроля. Эдвина нигде не было видно, и Оуэн стал собирать соратников вокруг себя. Небольшой группой они могли бы прорваться, а затем затеряться на улицах по одному. Оуэн пытался организовать отступление, но стражников уже никто не сдерживал. Вампиры падали под ударами палиц, прикрывали головы руками, получали сапогами по ребрам.

– Нет, Мерсер!

Вампир вырвал последнюю бутылку из рук парня и бросил ее в толпу, где стражники смешались с протестующими. Раздался взрыв, полетели осколки. Крики боли смешались с запахами крови и дыма. Оуэн пытался растолкать вампиров, стоящих на пути, но кто-то сбил его с ног.

– Только не сейчас, – простонал парень. Подняться у него не хватало сил.

От кончиков пальцев к локтям тянулся жар, вкус крови во рту стал сильнее. Оуэн чувствовал, как сильно бьется сердце, и как стало тяжело дышать. Все звуки отошли на задний план, и осталась только глухая вибрация, похожая на призрачное касание. Парень сжался в комок и зажал уши. Кто-то наступил на него, но боли Оуэн не ощущал. Он мысленно считал секунды до конца приступа, все его тело бил озноб, а к горлу подкатывалась тошнота. Шум вернулся незаметно, быстро возрос до дикого грохота, вдавил парня в землю и ввинтился в мозг. На секунду Оуэн заметил стражника, возвышавшегося над ним с палицей, закрыл глаза, словно призывая спасительную тьму. И та послушно обхватила парня и понесла куда-то на волнах блаженной тишины.

Оуэн очнулся на холодном полу в луже собственной рвоты. Он с трудом приподнялся на локте, стряхнул с кожи опилки. Через толстые прутья решетки был виден горящий факел и кусок двери. С обеих сторон раздавались голоса – угрозы и мольбы, грязная брань и просто скулеж. Парень сплюнул горькую слюну и встал, цепляясь за стену. В крошечной камере он был один.

– Мортер, к тебе пришли.

Парень секунду непонимающе смотрел на тюремного стражника. Как долго он был здесь? Неужели отец обо всем узнал? Но к свету приблизилась незнакомая фигура. Низкорослый худой мужчина в широкополой шляпе подошел ближе и тихо, но отчетливо произнёс:

– Здравствуй, Оуэн.

– Кто вы? – парень попытался оттереть грязь с лица.

– Эльф, который может вытащить тебя из неприятностей. Или окончательно в них утопить. Тут уж как поглядеть.

Незнакомец снял окуляры, открывая янтарные, лишенные зрачков глаза. Сложил дорогую вещицу в нагрудный карман. Вампир молчал. Перед ним стоял эльф-подземник – нечастый гость имперской столицы. Он был хорошо одет, а на поясе у него Оуэн заметил крюк для арбалета. Видимо, оружие пришлось сдать на входе в темницу.

– Меня зовут Рэн’аль Ирхар. Я представляю Гильдию Наемников.

– Гильдию?

Эльф не ответил. Он вплотную приблизился к прутьям и понизил голос.

– Знаешь, чем закончится ваша выходка? Что будет с тобой? Зашлют, как предводителя, в работный лагерь.

– Но я не предводитель!

– Да? А твои соратники напели другое.

– Это ложь! – твердо ответил парень.

– Я знаю. И дознаватель знает, но признание пытками все-равно выбьет. Понимаешь, почему?

Оуэн почувствовал, как его вновь накрывает слабость. Отголоски недавнего приступа все еще терзали тело, и слабый гул в ушах стал чуть сильней.

– Свяжитесь с моим отцом… – растерянно проговорил парень, изо всех сил стараясь держаться ровно.

– Давай поступим иначе, – покачал головой Рэн’аль. – Твои бывшие друзья легко откупятся. Ну, может, потерпят пару ударов плетью на виду у всех. А я внесу слово за тебя.

– И зачем вам это? – Оуэн взглянул на нашивки на рукавах эльфа и добавил:

– Зачем мастеру вашего ранга в принципе общаться со мной?

– Я много лет был простым разведчиком. Не могу бросить старые привычки и укорениться. А наш с тобой разговор куда важнее, чем тебе кажется. Не отправлять же к лидеру Сопротивления кого попало.

В голосе наемника послышалась отдаленная насмешка, но выражение лица оставалось серьезным. Парень недоуменно нахмурился.

– Лидеру? Сопротивления?

– Ваше маленькое собрание, – пояснил эльф. – Пока не готовое к серьезным мерам. Слабое и трусливое объединение. Совсем не походит на настоящее Сопротивление. Ему нужно дать немного времени, влить туда правильное топливо. И поставить во главе идейного лидера с настоящей искрой в сердце.

– Меня?!

– Тебя, – подтвердил Рэн’аль. – Вчера ты себя неплохо проявил. Мне кажется, ты справишься и с более сложными задачами. Не без нашей, конечно, помощи.

– Предлагаете уйти в подполье? – мрачно спросил вампир. – Я поэтому вам нужен? И если откажусь, отправлюсь валить лес вглубь империи?

– Не обостряй, – отмахнулся наемник. – Никто не заставит тебя делать то, что тебе не по душе. Но я думал, ты и сам недоволен положением, в котором оказались вампиры. Ты, твой отец, твои друзья – все ощутили несправедливость на собственной шкуре. Разве не так?

– Так…

– Поэтому ты искал соратников?

– Я не хотел поджигать типографию, господин Ирхар, – Оуэн стиснул зубы.

Он уже понял, к чему клонит эльф, но согласиться с ним не мог. В голову забрела ироничная мысль, что очередной приступ может легко оборвать амбициозные затеи Рэн’аля, видимо, о болезни парня тот не знал.