Сестра самозванца

– И я сам иду с армией в Московию, пан. Сколь можно сидеть без дела.

– Но у Речи Посполитой нет войны с московским царем.

– Но нас поведет сам московский наследник трона принц Димитрий! Он по праву рождения законный государь Московский.

Нильский не стал спорить с сотником…

***

В замке воеводы Мнишека было полно людей. Здесь собрались шляхтичи с южных окраин, всегда охочие до войны. Эти паны мечтали о большой добыче и были готовы взяться за сабли.

Нильский знал, как нелегко управлять этой вольницей. Они понимали только силу и склонялись лишь перед ней.

– Эй, сотник! – их остановил в коридоре высокий шляхтич в сером кунтуше. – Как голова после вчерашнего?

– Пан Бучинский!

Они пожали друг другу руки.

– Могу и сегодня пригласить пана сотника в трактир. Горилка там не перевелась. Старый жид Рафалович сегодня завез новую партию!

– Я составлю компанию пану Бучинскому. Только провожу пана поручика.

Бучинский церемонно поклонился Нильскому и представился.

– Велимир Бучинский.

– Ян Нильский. Прибыл от его светлости коронного гетмана.

Бучинский еще раз поклонился и сказал:

– Так пан от самого коронного гетмана? До пана воеводы? Так вон идет пан мажордом Валевский.

Сотник встрепенулся:

– Где?

– Дак прямо перед вами, пан сотник!

Сотник Деня увидел мажордома воеводы Владислава Валевского. Он подошел к нему и, указав на Нильского, все объяснил.

– Я проведу пана посланца к его милости. Вы можете идти, пан сотник!

Пан Владислав, молодой человек, не старше самого Нильского, был высок ростом. Одет изысканно, по европейской моде: в колет черного цвета с серебряным галуном, с бантами, пуговицами и с большим кружевным накладным воротом.

– Пан прибыл от пана коронного гетмана? – осведомился мажордом.

– Так, пан. Ян Нильский от его милости пана коронного гетмана до вельможного пана воеводы сандомирского.

– Я сразу проведу пана к воеводе. Прошу вас, пан Ян.

– Следую за вами, пан Владислав.

Мажордом провел гостя через переход к рыцарскому залу, в котором стояли изваяния королей и воевод, рыцарские доспехи, а под сводами укреплены древки со старыми знамёнами.

– Перед вами, пан Ян, рыцарский зал славного самборского замка. Многие из этих пыльных знамен реяли над хоругвями в боях с османами и татарами.

Нильский остановился перед статуей Стефана Батория и отдал дань уважения великому королю, который столь много сделал для величия Польши.

Мажордом провел Нильского через зал в полутемный длинный коридор, слабо освещенный факелами. Посланец великого гетмана понял, что его ведут запасным ходом. Очевидно, пан Валевский не хочет делать его визит достоянием обитателей замка.

– Пан Владислав нарочно повел меня этим ходом? – спросил Нильский.

Валевский согласился.

– Но меня все равно видели. И о моем визите узнают.

– Это так, пан Ян. Но узнают не сразу.

– Я нежеланный гость в замке. То мне понятно.

– Пан коронный гетман не сильно любит нашего воеводу, пан Ян. Приязни между ними нет. А я лишь выполняю свой долг. Может пан воевода и не станет скрывать от общества визит пана. Но то решать пану воеводе.

– Я совсем не держу обиды на пана мажордома.

– А вот и покои моего господина.

Валевский показал на двери, перед которыми стояли два вооруженных охранника.

– Я доложу о вас.

Мажордом исчез, но вскоре вернулся.

Нильского пропустили в богато украшенный приёмный покой воеводы. Там были три человека. Сам воевода сандомирский Мнишек, его дочь панна Марина и молодой человек в синем расшитом серебром польском кунтуше.

–Пан Нильский от его вельможной милости коронного гетмана Ржечи Посполитой Яна Замойского к пану воеводе! – громко провозгласил мажордом и пропустил Нильского.

Юрий Мнишек был мужчина плотного сложения, роста среднего в плечах широкий. Он строго посмотрел на шляхтича.

Нильский на хороший прием и не рассчитывал, он понимал, что пан воевода сандомирский и пан великий гетман, посланником которого Ян являлся, недолюбливали друг друга. Но Мнишек, вдруг, сменил гнев на милость. Его суровый взгляд смягчился.

– Пан! – воевода позволил молодому офицеру подойти.

Ян приблизился и поклонился.

– Поручик гусарской хоругви его королевской мосци Ян Нильский! Посланец великого гетмана!

– Я воевода Мнишек! Пан имеет пакет от великого гетмана?

Нильский еще раз поклонился и передал пакет. Мнишек принял его и сказал шляхтичу.

– Рад видеть посланца великого гетмана Речи Посполитой, – вельможа сломал печати.

Нильский видел, как на него смотрит панна Мнишек и второй пан в роскошной одежде. Шляхтичу пока их не представили, но пан Ян хорошо понимал, кто стоит перед ним.

Воевода вытащил письмо и прочитал его. Его лицо стало суровым. Тон письма был более чем резок. Он поднял глаза на Нильского:

– Пан гетман запрещает нам собирать войска? Но я писал пану гетману! Он получал мои письма?

– Того я знать не могу, пан воевода, – ответил Нильский.

– Неужели пан коронный гетман не понимает? – продолжил Мнишек. – Неужели он не видит выгод сего дела? Он командует войсками Речи Посполитой!

– Не мне о том рассуждать! – ответил Нильский. – Я только посланец коронного гетмана!

– Прости меня, пан, – сказал воевода Мнишек. – Обидеть не хотел. Вот перед тобой царевич Димитрий Иванович.

Мнишек представил шляхтичу самого самозванца. Нильский поклонился. Царевич улыбнулся и сделал шаг к шляхтичу. Затем он протянул ему руку.

– Рад знакомству, пан.

Нильский ответил на рукопожатие.

Роста Димитрий был небольшого, гораздо ниже самого поручика, но был широк в плечах, и талии почти не имел. На круглом его лице не было ни усов ни бороды. Подле носа царевича росли две большие бородавки. Это портило его лицо, но открытость и доброжелательность сразу убирали негативное восприятие внешности царевича.

– Царевич Димитрий Иванович, наследник русского трона! – продолжал воевода. – Он сын царя Ивана. И его величество Сигизмунд Третий, наш король, соизволил оказать принцу поддержку.

– Вы, пан, как слуга коронного гетмана, не сочувствуете моему делу? – с улыбкой спросил Димитрий. – Это так?

– Я только служу князю Замойскому, пан царевич. Я поручик гусарской хоругви. Персона не великая. Выполняю приказы.

– Так молод и уже поручик? – спросил самозванец, хотя ему было не больше лет, чем самому Нильскому.

– Мой господин отметил меня. Хотя я недостоин сего высокого отличия.

– И скромен! Не желаешь ли, пан, служить мне? – спросил Димитрий. – Я верну себе трон моего отца! И тогда смогу вознаградить верных.

– Простите, ваша милость, но у меня уже есть господин.

– Так, пан, отказывает царевичу? – вмешалась в разговор Марина Мнишек. – Пан, не желает служить во имя чести?

– Марина! – строго одернул дочь Мнишек. – Простите её, пан поручик.

Марина была одета с роскошью, в парчовое платье с позументом и кружевами. В её волосах сверкала жемчужная сетка.

Ян много слышал про эту амбициозную панну. Она совсем не была красавицей. Тонкие губы, вытянутое бледное лицо, длинный нос. Глаза её горели недобрыми огоньками и были готовы испепелить Нильского.

– Так, пан, не ответил, – настаивала она.

– Я слуга коронного гетмана, милостивая пани! – ответил Нильский с поклоном.

– Марина! – снова вмешался Мнишек.

Его дочь сумела быстро оценить Нильского. Статный с приятным лицом, с девичьим румянцем на щеках, с модными завитыми усами, он выгодно отличался от «царевича».

«Какой, однако, красавец, – думала Марина. – Вот сего шляхтича можно иметь в своих фаворитах».

Высокий и красивый шляхтич сразу очаровал её. А Марина Мнишек привыкала получать то, что ей нравилось.

– Так пан отказывает мне? – она снова пошла в «атаку» и отмахнулась от отца.

– Панна, изволит о чем-то просить? – спросил Нильский. Хотя он прекрасно понял Марину.