Страница 8 из 15
– Андрей Иванович, я, пока суть да дело, пожалиться вам хотел. – Главный пороховой старшина вытащил из кармана два небольших мешочка и развязал на каждом узелок. – Вот это, стало быть, самый обычный порошковый порох, – встряхнул он перед зрителями содержимым одного. – Да вы его и сами не раз уже видели. Ну а вот здесь у нас насыпан гранульный, тьфу ты, гранулированный. Вот, гляньте.
Десяток мастеровых старшин каждый взял по щепотке этого нового порошка и рассыпал его у себя на ладони.
– Ну, видите, как он отличается?
– Ну да, пупырчатый такой, словно бы крупный песок, – пробасил главный кузнец Никита.
– Во-от! Мы с Андреем Ивановичем долго думали тут и потом измыслили, как бы это нам порох усилить. Вернее, я-то, конечно, не очень тут все понимаю, и Иванович как бы сам мне все объяснил. А уж потом и до меня его задумка дошла, и я ее уже потом воплощать начал. Ну, вот, чтобы вы тоже знали, о чем я сейчас речь веду. Горючего у нас здесь никакого нет в этом самом орудийном сарае, ибо весь боевой припас – он ведь отдельно от пушек хранится, так что я проведу перед вами один очень антиресный опыт. Ванька, Ефимка, а ну тащите сюда те доски, что я давеча отложил!
Два мастеровых быстро подбежали с широкими длинными досками и положили их на землю перед высоким собранием.
– Воду теперяча не забудьте притащить! – наказал им Добрило и, нагнувшись, рассыпал на каждой доске по тонкой длинной дорожке из пороха. – Вот это обычный, порошковый, – показал он на одну дорожку, – а вот тут у нас, значится, рассыпан гранульный. Ну а теперяча начинается и сам наш опыт.
Выбив кресалом о кремень искру на сухой трут, он раздул огонек и потом поднес его к доске с обычным порошковым порохом. Дорожка эта ярко вспыхнула, и огонек с шипеньем и дымом побежал по доске.
– А вот теперяча гранульный! – и он снова поднес огонек уже к другой доске. Здесь горение происходило гораздо ярче, громче и, главное, быстрее. Не успела еще прожечься до половины первая дорожка, как вторая с гранулированным порохом уже выгорела вся полностью.
– Вот, всем понятно, чего у нас здесь получается? – Пороховой мастер с победоносным и важным видом оглядел всю толпу зрителей.
– Горит быстрее, – пробасил Никита.
– Жара у гранульного больше и шума, – выдал свою версию литейщик Федор.
– Во-о! – поднял указательный палец вверх Воятович. – Силы в этом новом порохе гораздо больше, чем в обычном. А это значит что? Значит, что его можно гораздо меньше в заряд класть, ибо он и так сильнее старого, порошкового. И ядра или там картечь станут у нас теперяча гораздо дальше лететь и, стало быть, будут сильнее ворога бить.
– А ежели он нам теперь стволы на пушках разорвет?! – забеспокоился главный орудийщик. – Мы-то испытывали их все на самом обычном, а не на гранульном. И так ведь вон сколько намучились, пока кузня Никиты Еремеича не начала нам вкладыш для казенной части ствола выковывать. Пушек пять точно у нас на испытаниях в прошлом году разорвало с цельнолитыми стволами.
– Ну, Илья, теперяча это уже твоя забота все в орудиях до ума доводить, – пожал плечами Добрила. – Думаю, что придется теперь их все сызнова испытывать. А то ведь, не дай Бог, в бою вы маненько заряда не рассчитаете, и тогда всю орудийную прислугу может одним взрывом побить. Сила-то ведь сами знаете, какая могучая в этом порохе.
– Да-а, силе-ен! – загудели в толпе. – Нужно все сто раз теперь перепроверить!
– Ну, вот и тут я, собственно, перехожу к своей печали, – вздохнул пороховой мастер. – Пока у нас селитры было мало, сделать пуд гранульного пороха большого труда нам не составило. Собственно, это ведь простое протирание влажного порохового состава через металлическое сито с нужного размера в ней ячеей. Вот от размера-то этих самых ячеек и зависит, какие будут пороховые гранулы. В механическом заводике дядьки Кузьмы на нашу просьбу откликнулись и всю заказанную приспособь очень быстро изготовили. Ну а дальше-то дело простое. В пороховую мякоть мы добавили немного воды, а затем все это хорошенько размешали. Затем туда же плеснули скипидарной жижи и снова все давай мешать. Как только у нас получилось что-то похожее на эдакий влажный творог, мы вот эту самую мякотку начали потом уже протирать через сито. А вот затем хорошо и долго все сушили. Да-а, очень долго она сохнет, – вздохнул Добрило. – Так вот, как только протертая мякоть высохнет так, стало быть, и все уже, гранульный порох у нас готов. Я почему ваше время занимаю, господа совет? – развел руками Воятович. – Чтобы вы и сами поняли, какое это простое, но муторное дело. Слушаю я, какие планы у нас на этот порох, и волосы у себя на голове деру. Это сколько же нам пороха-то совсем скоро понадобится?! И выработать его нужно будет этим летом, самое позднее – осенью, причем очень и очень много. Вот посмотрю я на целые сараи, забитые углем и серой, и понимаю, что не справимся мы с такой задачей. Вот потому и просьба у меня будет сладить механизмы для такого важного дела. Сильно вам головы я не собираюсь здесь ломать и все объясню по-простому. Второй способ изготовления грану… гранулированного пороха – это прессование чуть-чуть влажного состава, а уже потом дробление его на мелкие гранулы. И тут мне будет нужен хороший пресс, примерно вот такой же, какой я видел у наших бумажников и у печатников книг. При втором способе изготовления пороха замес будет примерно похожий на тот, что и в первом случае, только, думаю, воды и спирта туда можно будет добавлять гораздо меньше. Полученную массу мы потом станем выкладывать под пресс, и чем больше на нее будет давление, тем нам же лучше. Состав этот мы подержим под упором подольше, ну, скажем, целую ночь, и затем уже будем вынимать полученную пластину-блин. Опять же потом сушим ее и дробим на мелкие гранулы. В этом, во втором случае выход пороха у нас по скорости увеличится в три, а то, может быть, даже и в четыре раза. И все это ускорение случится за счет прессования, ибо наша пороховая и капризная масса во втором случае будет сохнуть гораздо быстрее, чем в первом. Вы, небось, и сами прекрасно понимаете, что нагревать нам ее ну никак нельзя, ибо очень опасно. Так что если и сушить порох, то строго при внутридомовой, обычной температуре. Ежели механики нам сладят два, а то и три хороших больших пресса, то думаю, что пудов сто я вполне даже за месяц смогу выдать.
– Ну во-от, сто пудов – это уже дело! – обрадованно воскликнул командир орудийщиков Илья. – И для боя достаточно, и на обучение орудийной прислуги можно будет тогда пороха не жалеть, как вот сейчас.
– Кузьма Кузьмич, Никита Еремеевич, принимайте задание от порохового старшины, – кивнул на Добрилу Сотник. – Месяца четыре у нас пока есть, надобно все то сладить, что им нужно. Лука Мефодьевич, ты тоже посмотри, может, на пороховом заводике пристроить что-нибудь можно, ну или расширить там чего.
– Хорошо, хорошо! – ответили мастеровые начальники.
Люди начали выходить из сарайки, и пока двое подручных проливали из кожаных ведер тлеющие доски, командир орудийной дружины придержал Сотника.
– Андрей Иванович, орудийную дружину, как вы и приказали, я нонче сколачиваю. На пушечную сотню у меня грамотный Ипат встал, и теперь он сам начинает в ней орудийные расчеты готовить. На дальнеметную я грамотного и сноровистого Егора старшим поставил, то вы и сами уже знаете. Хотел вот сейчас уточнить по этой вот, по второй, дальнеметной сотне. Долго ли она у нас будет? Не получится ли так, что мы сейчас начнем в ней людей готовить для работы на онаграх и на стрелометах, а тут вдруг раз – и всем вскоре придется только лишь из одних пушек стрелять?
– Не придется, Илья Ярилович, – успокоил главного орудийщика Андрей. – Пушки – это ведь орудия будущего, чтобы их наделать в должном количестве, нужно много, много времени и очень много дорогого материала, да и будоражить врага нам ими пока что рано. Они в большом количестве понадобятся нам в отдаленном будущем при отражении монголов. Именно к их нашествию мы и будем копить большой пороховой припас и сами огнестрельные орудия. А вот чтобы должный навык боевой работы с ними появился, мы повоюем ими перед этим еще и на западе, но только начальными и небольшими силами. Весь упор у нас по огнестрельным пороховым орудиям, повторюсь, против монголов. Но и совсем без них нам ведь тоже никак нельзя оставаться. Вот тут на лет десять, не менее, а думаю, что даже и больше, нам-то и нужны будут торсионные дальнеметные механизмы.