Всё - за Викторию

Кристиан отправил Брукса на постоялый двор за помощью. Тот прибыл обратно с людьми и телегой, на которую погрузили раненых и полубезумную Викторию и повезли обратно к трактиру. Кто-то из прислуги сбегал за врачом, который жил недалеко в деревне.

Раненых положили в одной комнате. Врач успешно извлек пули из плеча Фокса и из груди Уоррена. Джереми пришел в себя к утру.

У Адама оказались сломаны пять ребер, он был весь в кровоподтеках. Фокс потерял много крови и был на грани жизни и смерти. Виктория не отходила от него ни на минуту. На пару с Кристианом они выходили Адама. Он пришел в себя к вечеру первого дня их пребывания в гостинице. И для Виктории это стало самым счастливым временем, что они знали друг друга.

Он нежно держал ее руки в своих ладонях, а смотрел на нее с такой любовью, что никаких слов не нужно было. И все волновался, не обидел ли ее Грег. Виктория наклонилась к его уху и очень тихо, чтобы мог расслышать только он, прошептала: «Ты единственный». И увидела, какое удовольствие доставила ему эта фраза.

А потом Адам изменился. Стал отчужденным, не желал, чтобы она к нему подходила.

Виктория вздохнула и отошла от окна. Что-то нужно решать. Так просто он от нее не отделается.

Девушка провела ладонями по юбке, расправляя складки. Ей никогда в жизни не приходилось носить столь простых платьев. Одежду достал для нее Кристиан. Он же позаботился об их безопасности, наняв трех охранников, на тот случай, если граф Дантри решит прислать за Викторией новых людей. Всем в трактире Кристиан говорил, что в лесу на них напали разбойники; что мистер Фокс купец, Виктория его жена, а Уоррен его секретарь.

Виктория усмехнулась, вспомнив, как удивился только что пришедший в себя Адам, когда одна из служанок назвала ее при нем миссис Фокс. Конечно, ему все объяснили. Выслушав, Адам велел отправить в Лондон гонца с поручением прислать за ними его карету и человек пять охраны.

Девушка снова вздохнула. Сложившаяся ситуация ее сильно тревожила, но еще больше ее волновало поведение Адама.

***

В соседней комнате воцарилась подозрительная тишина, и она пугала больше, чем споры. А потом Виктория различила тихие голоса. Чувствуя неладное, она подкралась к двери и прижала ухо к деревянной поверхности. Ей показалось, что говорят между собой Фокс и Уоррен. Слышно было плохо, и Виктория опустилась на колени, приложив ухо к замочной скважине.

— Я бы решил, что вы трус, если бы наперед не знал, что это не так, — различила она голос Джереми.

— Пулю в лоб вы всегда успеете получить, Уоррен. К чему торопиться? — чуть насмешливо спросил Фокс.

— Но я не вижу иного пути разрешить наш спор.

О чем это они говорят? Дуэль?! Виктория не могла допустить нового кровопролития! Но, кажется, и Адам не собирался уступать предложению Уоррена.

— Просто поймите, что вы лишний и отойдите в сторону, — сказал он.

— Отнюдь! Я не считаю себя лишним! А, если вы любите Викторию, как утверждаете, то вам следует думать не о себе, а, в первую очередь, о ее интересах! Что вы можете ей предложить? Ваше сомнительно имя, облитое грязью? И с этим ей придется жить всю жизнь! А ваши дети, какое отношение будет к ним? — Джереми еще долго говорил, сколь он завидный жених и как плохо Виктории будет с Фоксом.

Девушка внимательно слушала его, но ничто не могло поколебать ее железную уверенность в том, что ей нужен только Адам. Зато в ней росло возмущение, ей хотелось заступиться за Фокса. И она наконец-то поняла причину столь упаднического настроения Адама: его просто «затюкали» Джереми с Бруксом. Но зачем он их слушает? Разве он не понимает, что ее больше не волнует ни положение в обществе, ни сплетни за спиной? Жила она с этим всю свою сознательную жизнь, и дальше проживет. Лишь бы он от нее не отворачивался!

А Фокс любит ее! Он сам сказал об этом Джереми! Она ликовала! Она была абсолютно счастлива!

Любит! Любит! Любит ее!!!

Довольно! Нужно положить конец этому недоразумению! Зря она жалела чувства Джереми. Нужно было сразу объяснить, что у них нет будущего.

— Она моя, — вдруг твердо сказал Фокс, прервав словесный поток Уоррена.

Виктория вздрогнула от неожиданности и потеряла равновесие. Она толкнула дверь головой, и та, к ужасу и стыду девушки, распахнулась перед ней. Виктория не удержалась и упала вперед, оказавшись на четвереньках перед поклонниками.

Кристиана и Брукса в комнате не было.

Джереми лежал в постели, — он оказался образцовым пациентом. Неожиданное появление девушки заставило его сесть, удивленно распахнув глаза.

Адам стоял, привалившись спиной к столбику кровати, — удержать Фокса в этой самой кровати оказалось непосильной задачей, он поднялся уже на второй день, как пришел в себя, и ложился лишь когда ему становилось плохо.

При появлении Виктории он даже глазом не моргнул. Он хоть и выглядел злым, но в тоже время решительным, и в глазах больше не плескалось той унылой обреченности, что она заметила раньше.

— Виктория, скажи «гав — гав», не смущай нашего дорогого друга, — глумливо подсказал Фокс. Но он тут же подошел к ней, предлагая руку. Она поднялась с его помощью.

— Вы что-то делили, господа? Какую-то вещь, как я поняла? — недовольно поинтересовалась она.

— Виктория, вы подслушивали? — ошарашено спросил Джереми. Видимо, ему не верилось, что его избранница могла столь низко опуститься. А ей действительно пришлось опуститься довольно низко — аж на колени.

Девушка чуть не расхохоталась, видя его замешательство.

— Да. А еще я два раза пыталась ограбить Фокса! Хороша вам невеста? — испытывая необъяснимый кураж, выпалила она. Но, посмотрев в лицо молодого человека, вдруг почувствовала вину. — Простите меня, Джереми, — прошептала она, подходя к его кровати и присаживаясь рядом. — Если бы я только знала, в какую историю вас втяну, то никогда, ни за что бы не попросила вас сопровождать меня! Вы прекрасный человек, заботливый, добрый. Вы так рисковали ради меня! Я перед вами в неоплатном долгу!

Виктория не смотрела на Адама, боясь, что его присутствие вновь помешает ей высказать все то, что накопилось на душе. Но он сам облегчил ей задачу — выйдя в коридор. Правда, дверь до конца не закрыл.

— Нет-нет, Виктория! Я ведь сам вызвался вам помочь! — попытался возразить ей Джереми.

— Из-за меня вас чуть не убили! Я так виновата перед вами. А ваша любовь — это огромный подарок, а я даже не могу оценить его по достоинству!

— Виктория… — он взял ее за руку.

— Я люблю другого. Я люблю Фокса, — повторила она, будто без пояснений Джереми не смог бы догадаться, кто этот «другой». — Я была бы счастлива ответить вам взаимностью, о таком муже, как вы, можно только мечтать. Но я не могу. Да и вы меня совсем не знаете. Вы быстро во мне разочаруетесь. Простите меня, Джереми.

Губы Уоррена искривило горькой улыбкой. Чуть помедлив, он ответил:

— Не надо просить прощения, Виктория. Мы не властны над своими чувствами. Просто будьте счастливы, — он в последний раз пожимая ее пальчики и со злой иронией добавил: — А теперь идите к Фоксу. Я уверен, что если вы задержитесь в моем обществе еще немного, он сам встанет на четвереньки и начнет выть на весь постоялый двор.

***

Виктория выскочила из комнаты и поискала глазами Адама. Она была уверена, что застанет его прямо под дверью, но он стоял в конце коридора у окна спиной к ней, а при появлении девушки обернулся.

Чувствовала она себя отвратительно, ее даже трясло от переживаний.

Фокс пошел к ней, и она бросилась ему навстречу, спрятала лицо у него на груди и почувствовала, как он обнял ее здоровой рукой.

— Это ужасно, Адам, — прошептала она. — Я разбила бедному Джереми сердце!

— Не переживай, радость моя. Завтра я отведу Уоррена к девочкам, и он быстро забудет о твоем существовании.

— Что? — от возмущения Викторию тут же перестало трясти. Но она вспомнила, с кем имеет дело, и, как можно небрежнее, заметила: — Вижу, тебе надоело изображать из себя мучающегося агнца?