Всё - за Викторию

— О! Как хорошо, что ты вернулся пораньше, братец! Ты, конечно, присоединишься к нам? — щебетала она.

— Вообще-то я не ожидал, что ты станешь устраивать вечер, Джулиана, — голос Фокса звучал устало, но он заметно приободрился и снова посмотрел на Викторию. Во взгляде его теперь читался интерес.

Он шагнул в ее сторону, и Виктория вдруг, непонятно отчего, разволновалась. Она раскрыла веер и стала обмахиваться, стараясь выглядеть как можно небрежнее.

Кажется, она только моргнула, а Фокс уже стоял рядом. Виктория же понимала, что совершенно не готова к встрече с ним. Она подала ему руку, затянутую в шелковую перчатку, и он ее поцеловал. Затем Фокс поднял голову и, глядя прямо в глаза девушке, тихо сказал, — так, чтобы слышала только она:

— Дорогая, я счастлив снова находиться рядом с вами. Разлука была невыносима для моего истосковавшегося сердца.

К такому заявлению Виктория тоже оказалась не подготовлена. Вернее, она предполагала, что будут уговоры и ухаживания; но чтобы вот так, — сходу и столь нагло.

Она рассердилась на него, не зная, что ответить, — и, наконец, сказала:

— Я тоже рада вас видеть, мистер Фокс.

Мужчина довольно улыбнулся. А потом… потом произошло странное.

Виктория взглянула в его глаза. Всего лишь взглянула в глаза, и мир стремительно сжался до черных точек зрачков. Дыхание перехватило. Он больше не улыбался, смотрел пристально, все еще продолжая удерживать ее пальчики в своей ладони. Виктория окончательно забыла, как дышать, лишь чувствовала все возрастающее звенящее напряжение. Будто плотный кокон опутывал их, а окружающий мир остался где-то за его пределами.

Взгляд Адама будто гипнотизировал ее; он завораживал, притягивал, волновал…

Возвращение в действительность стало стремительным и резким.

— Адам! — это Джулиана окликнула брата, разбив странное притяжение между ним и Викторией.

Девушка вздрогнула и отошла в сторону.

— Что? — голос Адама звучал хрипло.

— Так ты останешься на вечер? — повторила Жу-Жу, переводя удивленный взгляд то на брата, то на Викторию.

— Пожалуй, ненадолго, — решил Фокс. Он подошел к клавесину и облокотился на инструмент.

Виктория была настолько взволнованна произошедшим, что почувствовала себя обессилевшей. Она опустилась на софу, невольно спрашивая себя, что это с нею. Она не понимала, почему взгляд Адама столь странно подействовал на нее. Другие мужчины тоже целовали ей руку, и тоже смотрели со значением, — но это не заставляло ее забыть обо всем.

Виктория видела, что присутствующие кидают на них с Адамом заинтересованные взгляды. Джон даже наклонился к уху Жозефины и прошептал, верно, нечто скабрезное, за что получил безжалостный удар веером по плечу.

Девушка остро ощущала присутствие Адама в зале. Она старалась не смотреть в его сторону, а тем более боялась встретиться с ним глазами, дабы вновь не впасть в пленительное забытье.

— И какие развлечения вы нам сегодня приготовили, сестрица? — чересчур бодро спросил Фокс.

— Оливия обещала читать нам стихи! — радостно сообщила ему Джулиана.

Фокса откровенно перекосило.

Но изменить он ничего не мог, — Оливия с безжалостной неотвратимостью снежной лавины, поднималась со своего места. Хищный взгляд ее светлых глаз впился в Викторию. Оливия приблизилась к девушке, вытянула вперед руку и с выражением продекламировала:

— Ты слепа, идешь по дороге, а на ногах кандалы золотые, и ты не видишь ни пути, ни друзей, ни врагов. А ОН одноглазого пса выпустил! Пес тот рыщет, горло твое ищет.

Мир пошатнулся.

От охватившего ужаса у Виктории все поплыло перед глазами. Будто сквозь туман, она увидела безумный взгляд Оливии и пальцы на ее вытянутой руке, скрючившиеся, будто ясновидящая сама собиралась вцепиться в горло той, которой сделала свое жуткое предсказание.

— Довольно! — прикрикнул на Оливию Фокс; он нахмурился и глядел на гадалку с явной угрозой.

— Я обязана предупредить, — холодно ответила ему та.

— Все это бред!

— Завтра будь осторожен, не торопись, дождись, когда повезут его, — будто не слыша оскорбительных слов Фокса, сказала ему Оливия.

— Что ты болтаешь? Кого повезут? — грубо спросил Адам, но голос его дрогнул.

— О деле твоем говорю, — ответила она и с большим значением посмотрела на Фокса.

Адам, ошеломленный, молча уставился на ясновидящую, — впрочем, как и все остальные. Даже Джулиана притихла, она явно не ожидала, что литературный вечер выйдет столь напряженным.

— Вижу я, охранники беспечные его повезут, нападения не ждут, а сунетесь раньше — смерть встретите, — зловещим голосом добавила гадалка.

— Черт подери! Как она может знать? — воскликнул удивленный Моррис.

— Бред все это, — хрипло повторил Адам.

— Я предупредила, — тихо ответила ему Оливия. Она взмахнула рукой, а потом просто ушла, оставив ошарашенных людей.

— Мда… С каждым разом все хуже и хуже, — неестественно бодро протянул, первым придя в себя, Фокс, и задумчиво добавил: — А ведь начиналось все так невинно: она читала стишки, как гусю шею свернули.

Он явно пытался перевести в шутку пророчества ясновидящей.

— Оливия сегодня разошлась, — крякнул Моррис. — Жу-Жу, может, ты нам сыграешь и споешь? А то тошно сделалось после этой ведьмы.

Джулиана охотно села за клавесин. По зале разлилась нежная мелодия. Напряжение, возникшее после пророчества Оливии, медленно покидало присутствующих. Только Виктории музыка не помогла. Ей было дурно от страха. Внутри поселилось предчувствие беды, нагнетенное предсказанием ясновидящей. Виктория вновь и вновь прокручивала в голове слова гадалки и понимала, что та во всем права. В каждом слове. Но ведь некоторые вещи Оливия просто не может знать.

Мадам Жози вдруг поднялась со своего места и присела рядом с Викторией. Она ласково обняла ошарашенную таким поведением девушку и прижала к своей пышной груди.

— Ах, бедная девочка, не надо бояться, здесь тебя никто в обиду не даст.

— А если этот одноглазый пес сюда сунется, мы ему и второй глаз выбьем, — заявил, кровожадно ухмыляясь, Моррис.

— И хвост оторвем! — поддержала капитана Джулиана и заиграла нечто торжественное.

Виктория была тронута поддержкой этих, почти чужих ей, людей; материнская ласка Жозефины оказалась непривычна, но так приятна. Страх и тревога все-таки отступили.

Наконец, девушка мягко высвободилась из объятий мадам и с благодарностью посмотрела на нее.

— Не переживай, дорогая, если уж мистер Фокс взялся тебя опекать, ни один пес до тебя не доберется, — уверенно заявила Жозефина, вызвав удивленный взгляд Адама и румянец на щеках Виктории. — А теперь господа должны нас извинить, но мы их оставим. Вечер выдался напряженным. Дамы устали и удаляются на покой.

ГЛАВА 5 — О делах насущных

Адам проводил Викторию взглядом. У него осталось странное послевкусие после общения с ней, которое он и сам не мог до конца понять. Никогда с ним не случалось, чтобы он забылся от одного лишь взгляда женщины.

Сколько они не виделись? Дня три? Все это время он не вспоминал о ней, — Виктория находилась в безопасности. На него же вдруг свалилась совершенно непосильная проблема, и ее необходимо было решать в первую очередь.

И Адам не ожидал увидеть Викторию сегодня. Она была необычайно хороша в бордовом платье с приоткрывающим грудь вырезом и высокой прической, — а черные завитки, что кокетливо выбивались из нее, и змейками вились по длинной гибкой шее, в другое время могли свести его с ума. (Одноглазый Джейсон многое бы отдал, чтобы увидеть свою жертву именно такой, — с открытой шеей, — но то был не его вечер).

Моррис кашлянул, привлекая к себе внимание друга.

— Как наши дела? — спросил он. Кроме них двоих в зале больше никого не осталось, и мужчины могли говорить свободно.

Фокс обреченно махнул рукой.

Старый моряк лишь головой покачал. Несколько минут прошло в молчании, а потом он задумчиво произнес: