Никак не связанные истории и почему они были написаны

– В любой момент, – ответила Наталья с нажимом. Сегодня она добьется от него решения.

– Сегодня можете?

– Могу, – она решила не проявлять ни удивления, ни радости.

– Значит, так. Сейчас выйдете от меня, пройдете к выходу, там сидит девушка, ваша сменщица. Да вы знаете ее уже – Света. Скажете, что она может идти. Завтра она сменит вас в девять утра. Она вам покажет, где у нас холодильник, чайник… ну, это в кухне… Зарплата по одиннадцатым числам в бухгалтерии. Вопросы?…

– Нет.

– Хорошо. Идите, работайте.

– Спасибо, – искренне ответила она. Вот, и кусаться не пришлось.

И потекли замечательные ночи в пустом офисе. Можно было читать «Молот ведьм», хохоча во весь голос: все же забавные были старики эти отцы-инквизиторы, плакать над Лотреамоном и с чувством декламировать «Ворона». Никто не спрашивал «зачем тебе это?», никто не говорил «слишком мрачно», никто не называл сумасшедшей. Впрочем, сплетничали-то наверняка: скрыться совсем от «товарищей по работе» возможным не представлялось, а ее независимая манера держаться слишком бросалась в глаза.

Вся одежда на ней была унисекс. Потому что удобно. Косметикой она не пользовалась. Потому что глупо. Украшений не носила. Потому что смешно. Не кокетничала. Потому что вульгарно. Улыбалась редко и нехотя. Не притрагивалась ни к чему в холодильнике – местная пища была отвратительна. Идеальный объект для пересудов в моменты кучкования. Ну и плевать, пусть сплетничают, лишь бы не отвлекали.

Ей удавалось избегать коллектива довольно долго. Со временем для нее перестали оставлять деньрожденные куски торта, прекратили попытки в пять минут до выхода из офиса разузнать о ее личной жизни, спрашивать, что за книги она приносит с собой. За ней прочно закрепилась репутация чудачки.

Впрочем, работала она хорошо. Книги и музыка не мешали ей четко и вразумительно записывать, кто и когда звонил и чего хотел (контора имела запутанные деловые связи в разных часовых поясах). За это ей все прощалось. Зарплата, в конце концов, у человека маленькая. Вон и одевается бог весть во что. Другая бы запросила за ночную работу вдвое больше, а эта нет – ей бы всё книжки. Вечно таскает их в сумке. И никогда ведь не оставит в столе, сколько уже предлагали. Жаль, конечно: красивая девка, но немного с приветом. Питается-то воздухом одним, наверное. Ну и ладно, нам больше тортиков перепадет. Так, в конце концов, порешили «товарищи». А что им еще оставалось?

Беда грянула под Новый год. Наталье следовало бы за неделю сказаться больной и на работу не приходить, но она не умела врать.

Великий и Ужасный (так он сам любил себя называть, хотя на самом деле был Смешной и Толстый) постановил устроить вечеринку. Это значило, что все задержатся в офисе до поздней ночи. Чтоб им пусто было, придется терпеть. Наталья заикнулась было о том, чтобы прийти попозже, когда будут уже расходиться, но шеф так нехорошо на нее посмотрел, что она поняла: подозревает в желании схалявить. «У Светы рабочий день до девяти, – буркнул он, – вопросы?…»

В девять она явилась. В тех же джинсах, что и всегда. Любила она эти штаны, куда деваться. Села за стол. Мимо сновали неустойчивые дамы на каблуках, увешанные бижутерией. Уткнулась в книжку, чтобы не видеть. Книжку взяла Дюрренматта, он всегда ее успокаивал.

– Можно, я позвоню? – раздался над ней чей-то голос.

– Да, пожалуйста, – сказала она, не отрывая взгляда от страницы.

И тут же чье-то большое нетрезвое тело полностью перекрыло ей обзор. Действительно, телефон стоял далеко. Она и забыла.

– «Судья и его палач»? – спросило тело, не дождавшись от трубки никаких слов. – Мне говорили, что Дюрренматт вроде не очень.

– Я прочла у него всё, – ледяным тоном уведомила она. «Говорили!» «Не очень!» Да кретин наверняка впервые увидел эту фамилию! Впечатление хочет произвести.

– Да? – удивилось тело. – И как?

– Ну вам же сказали – не очень, что уж тут обсуждать.

– Может быть, меня интересует и ваше мнение.

– Мне – понравилось. Могу дать почитать.

– Нет-нет, спасибо большое. Некогда читать совершенно, – и тело удалилось тяжелой поступью.

«Разумеется, бедняжечка, – с глухой злостью подумала Наталья, – читать тебе ох как некогда. Тебе бы выпить хорошенько да секретаршу склеить. С такими далеко идущими планами на чтение времени не остается».

– Наталья! – шумно ворвалась Света, чуть не вываливаясь из декольте на пол. – Пошли фотографироваться!

– Не пойду, спасибо.

– Сдурела?! Это ж на стенд!

– И что теперь?

– В смысле?! Стенд такой будет: наши работники! Великий и Ужасный придумал для красоты! Чтобы посетители любовались. Скажи, он гений! – Света была тихо и безнадежно влюблена в шефа, но стоило ей немного выпить, как влюбленность становилась чуть менее тихой и гораздо менее безнадежной: шеф был не прочь иногда… ну так, пошалить…

– Я в фотомодели не нанималась.

– Чегой-то?! У тебя ж фигура! Глазищи вон! Зря не нанималась-то! Пошли! Потом все вместе будем фотографироваться, а? Вечно ты вот такая!

– Не пойду.

Света махнула рукой и ушла, придерживаясь в коридоре за стенку. Наталья продолжила читать.

Сосредоточиться удавалось с трудом. Вот, теперь еще стенд придумали. Их портреты будут по ночам на нее смотреть. От них ведь не спрячешься. Портреты настырнее реальных людей: в какой угол ни отойди, все равно смотрят. Вот где инквизиция, честное слово.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «