Коловрат. Судьба

– В Рязань пробираться, – ответил Коловрат скрепя сердце. – И так, почитай, десять ден ездим. Здесь мы уже никому не поможем.

– А Рязань наша устояла ли, как думаешь? – осторожно спросил Ратиша.

Он произнес то, о чем воины отряда боялись говорить открыто, и потому старался не смотреть в глаза Коловрату. Оба хорошо понимали, что с Рязанью может случиться то же самое. Слишком уж много воинов привел с собой на Русь хан Батый.

– Думаю, стоит еще, – отмахнулся Коловрат, тряхнув бородой, – стены у нее крепче Пронска. Людей в городе больше, да и подготовились мы ко встрече с врагами хорошо.

Воевода замолчал, вспомнив свое неудавшееся посольство в Чернигов и бегство Ингваря в Киев. Вспомнил его тайную переписку с папежниками. Бегство Ингваря могло обернуться новыми напастями в будущем, даже если Рязань устоит под ударами Батыя. А в случае его возвращения в Рязань победителем – еще большими бедами для народа, чем просто смена князя. Ибо связь с папежниками говорила о том, что Ингварь мог войти в заговор с римским папой и продать свою веру за королевский титул. Да и не один он мог быть такой среди князей русских, особенно в западных землях. Все это не вселяло надежды на быстрое спасение Рязани.

Русь оказалась сейчас среди двух огней – с одной стороны напирали папежники-крестоносцы, коих сдерживал Новгород. С другой – на Русь вторглись татары, первый удар которых на себя приняла Рязань. Но было это лишь началом большой войны, о чем ведал наперед только Коловрат, а вовсе не случайный набег кочевников, как полагали князья удельные, погрязшие в распрях. О единстве никто и не помышлял. Тьма нависла над русскими княжествами. Многие алчные души под ее воздействием заколебались в этот час. Для многих пришло время выбирать. Ибо, что дальше будет на Руси – никто не ведал, одни лишь небеса.

– Только вот пользы от нас немного, – заявил Коловрат, отгоняя тягостные раздумья, – подмоги мы все равно не привели из Чернигова, да еще и людей растеряли в пути. Но идти в Рязань надо. Такова наша судьба – биться за нее до самого смертного часа.

Порешив так, воевода первым покинул Пронск, объехав мост из мертвых людей, и вскоре соединился со своим войском. Семь сотен воинов, оставшихся у Коловрата, все еще представляли силу, которую воевода хотел сохранить для большого дела. Рязань наверняка была уже в кольце. Потому Коловрат решил идти кружным путем так быстро, как получится, и в бои с мелкими татарскими отрядами не встревать.

Выехав из сожженного города, он приказал вскоре свернуть с проезжей дороги, перейти по льду речку Проню и углубиться в непроходимые леса. Сквозь них, в дне пути отсюда, протекала другая речка – Ранова. Коловрат задумал миновать ее и зайти к татарам в тыл. Оттуда до Рязани останется не более двух дней ходу. Конечно, так получалось дольше. Но другого выхода воевода не видел и надеялся, что Рязань выстоит до его прибытия.

На переправе через Проню их нагнали разведчики, посланные Ратишей в лагерь на поиски Захарова ополчения.

– Сказывай, чего видал, – кивнул Евпатий старшему ратнику, осадившему коня рядом с ним.

Весь отряд Коловрата уже покинул окрестности Пронска, преодолел голые прибрежные холмы с глубоким снегом в ложбинах,и начал втягиваться в лес.

– Лагерь пуст, – выдохнул ратник, едва отдышавшись от быстрой скачки, – все вокруг осмотрели: нет никого. Два десятка мертвых крестьян неподалеку в лесу нашли, но не понять – из ополчения они, али так померзли. Оружья никакого при них не было.

– Пуст, говоришь? – ухмыльнулся обрадованный Евпатий и махнул рукой: – Ну, скачите! Своих догоняйте.

А когда ратник исчез, обернулся к Ратише.

– Слыхал?

– Слыхал, – кивнул тот, понукая коня, увязавшего в глубоком снегу.

– Значит, есть надежда, что жив Захар, – проговорил довольный боярин, покачиваясь в седле, – а с ним наверняка и сотники выжили. Может, и ополчение из мужиков сохранилось. Выходит, успели они увести его подальше отсюда еще до прихода татар. Только вот куда?

Коловрат умолк, кутаясь от ветра в теплый плащ, накинутый поверх доспехов. Отвел рукавицей сосновую ветку, что нацелилась ему в лицо, и въехал по едва различимой тропинке в лес.

Почти весь отряд уже скрылся меж деревьев. Позади них, в полях, что тянулись вдоль берега реки, начиналась вьюга. А здесь ветер гулял лишь по макушкам деревьев, стряхивая с них снег. Это обрадовало воеводу. Значит, следы, что вели из Пронска, скоро заметет совсем. А к ночи они будут уже так далеко, что ни один татарин не найдет.

И действительно, весь день они пробирались лесными тропами спокойно, никого не встретив. Двигались без отдыха, чтобы не терять время. Даже набили по дороге дичи, чтобы было чем перекусить на ночной стоянке. Само собой, воевода выслал вперед разведчиков, чтобы проверили дорогу на несколько верст вперед. Ближе к вечеру они добрались до берегов речки Рановы, довольно широкой в этом месте, за которой начинались вообще непроходимые чащобы. На другом берегу продвижение отряда замедлилось. Когда начало темнеть, Коловрат приказал искать ночлег. Они отмахали по лесу немало верст, прошли почти треть пути и приблизились к Рязани, как только смогли. Требовалось дать отдых воинам и коням, выбивавшимся из сил. Неизвестно, что ждало их завтра. К удивлению воеводы, разведчики вернулись быстро, но с неожиданными вестями.

– Нашли стоянку? – упредил их доклад воевода, остановив коня на опушке холмистого леса. Здесь начинался уклон. Справа и слева от опушки вниз уходило два больших оврага, сплошь поросших соснами да березами.

– Нашли, Евпатий Львович, – кивнул ратник, – только занята она.

– Как так? – поднял брови Коловрат. – Здесь, в лесу, занята? Кем?

– Не ясно, Евпатий Львович, – пожал плечами старший из разведчиков, – не то разбойники лихие всей ватагой прячутся в чащобе, не то крестьяне беглые. Хотя и с оружием промеж них люди попадаются. Костры жгут, мясо жарят. Видать, не первый день здесь стоят. И много их там. Не одну сотню насчитали. Даже дозоры выставили. Только не служилые люди, это точно. Охраняют лагерь они плохо, подобраться близко можно незамеченными. Мы бы их быстро урезонили, если прикажешь. Можно по-тихому подойти.

– Значит, не татаре?

– Нет, – махнул головой ратник, – нашенские.

– Далеко ль сии люди расположились? – нахмурился воевода.

Упоминание про разбойников и крестьян вызвало у него сразу несколько подозрений, но и зародило надежду.

– Там, – махнул разведчик рукой назад, – чуть подальше овраг уходит вниз. С полверсты будет. Вот в ложбинке, укрытой со всех сторон непроходимым лесом, они и пригрелись. Даже землянок понастроили вроде бы.

– Землянок, говоришь, – повторил воевода за ратником и кивнул Ратише, что находился чуть поодаль: – Ну пойдем, посмотрим, что за люди такие по лесам прячутся. Некогда нам долее ночлег искать. Вот все и решим зараз.

На этот раз Евпатий послал вперед специально подготовленных бойцов, которые ходили с ним на разведку еще по пути к Чернигову. Коней оставили здесь. Закинув самострелы за спину, пешие ратники растворились в быстро сгущавшихся сумерках. Следом за ними двинулся и сам воевода с Ратишей. Остальные воины, в полной готовности к бою с неизвестным противником, ждали сигнала на опушке.

Зимние сумерки уже накрыли лес. Бесшумно приблизившись к лагерю во мраке, разведчики вырубили и повязали охранников – воевода приказал никого не убивать. Быстро прошмыгнув между двух землянок, рязанцы подкрались к ближайшему костру и прильнули к стволам деревьев в десятке шагов.

У огня, на котором жарили целого кабана, собралось почти две дюжины человек. Бородатые. Все в рваных кафтанах и зимних шапках, подпоясанные простой веревкой. Без доспехов и оружия, хотя несколько копий были приставлены к ближайшей березе. Впрочем, присмотревшись, воевода заметил еще одного воина, который был в кольчуге и при оружии. На вид это был русич. И, похоже, старший в этом отряде. Ибо остальные мужики обращались к нему уважительно, хоть и не боялись. Только лица его отсюда было не видно.