Жестокость

— Есть кое-что, — недобро улыбнулась графиня, — У меня был плохой день. А под вечер я почти заскучала.

Дарэлл судорожно сглотнул. Он лучше всех знал, что бывает, когда могущественной колдунье становилось скучно.

Глава 2

Весь замок королевы Ламии давно погрузился в сон. Уставшие и хмельные гости разлетелись, а слуги закончили прибирать пиршественный зал. В пустынных комнатах воцарились мрак и тишина.

Одна королева даже не думала спать. Так часто бывает с теми, кто добился своего высокого места за счет страха и предательства.

Дождавшись глубокой ночи, Ламия тихо выбралась из своей опочивальни и зажгла свечу в лампе. Словно чужая, она кралась по собственному замку, то и дело оглядываясь на каждый шорох. А таких шорохов в старинных замках всегда хватает, особенно ночью.

Королева благополучно прошла несколько длинных коридоров и лестниц, пока наконец не добралась до самого опасного крыла замка. Кроме нее сюда никто не решался заходить. Это было заметно по количеству пыли и паутины.

На ходу Ламия почувствовала легкое дыхание на своей щеке, но, обернувшись, никого не увидела. Рядом послышался пугающий шепот, как будто кто-то шел за ней по пятам. И действительно — позади королевы образовалась странная серая дымка, которая принимала форму тощих рук с когтистыми пальцами. Ламия чувствовала, как они тянутся к ней, пытаясь ухватить за одежду или волосы. Но всякий раз, стоило ей обернуться, дымка исчезала.

— Уйди! — дрогнувшим голосом выкрикнула Ламия и вытянула перед собой свободную руку.

Сколько она не старалась, магия по-прежнему здесь не действовала. Так что призрачные лапы вновь тянулись к ней из-за спины, а над самым ухом слышался зловещий шепот.

Королева почти бегом пересекла последний коридор, больше ни разу не обернувшись. Жуткое облако тянулось за ней, словно шлейф. Но стоило девушке ухватиться за ручку заветной двери, как призрак с разочарованным воем исчез.

Вздохнув чуть спокойнее, Ламия со скрипом раскрыла тяжелую дверь и оказалась в логове ведьмы-пророчицы.

Когда-то красивые, роскошные комнаты теперь превратились в унылое подземелье. Голые стены и пол, тяжелые цепи, свисающие с потолка, стол с какими-то снадобьями, от которых разило смрадом. А по центру нечто вроде алтаря из огромных каменных глыб, тоже обвитых цепями.

Ламия содрогнулась, представив несчастную жертву, которая могла оказаться там…

Сделав несколько шагов, она заметила, что стены вокруг нее как будто слегка шевелились — словно рой черных насекомых. Из темной глубины на девушку сверкали чьи-то жуткие глаза, а иногда тянулись мохнатые паучьи лапы.

Ламия презрительно повела плечами, чтобы скрыть охватившую ее дрожь, и подошла к самому алтарю, осветив лампой пространство вокруг себя. Ей показалось, что на алтаре есть темные пятна, похожие на кровь…

— Ты давно не приходила.

Ламия обернулась на этот странный голос, больше походивший на эхо. Королева подняла лампу повыше и осветила жуткую фигуру ведьмы-пророчицы.

Эндора представляла собой двухметровую стройную фигуру женщины, у которой были четыре руки, а ноги срослись вместе — это было видно даже сквозь облегающее платье. Поэтому ведьма не шагала, а в прямом смысле плыла над полом, шурша длинным шлейфом. На ее обнаженных плечах и голове были острые, изогнутые шипы. Сперва можно было принять их за корону и украшения на платье, но это были части ее уродского тела. Ведьма внушала настоящий ужас, и лишь лицо оставалось человеческим. Глаза тоже казались нормальными, когда Эндора не заглядывала в тайны времени и не давала предсказаний.

— В этом не было нужды, — как можно спокойнее ответила Ламия, — Как ты и предсказывала, мои дела шли очень даже неплохо. Но у меня все-таки появился вопрос. Я надеялась увидеть тебя на приеме и там его задать…

— … Чтобы не спускаться в мою обитель, — закончила ведьма.

Ламия слегка замялась, и пророчица снова заговорила:

— Мне известны твои желания. Их очень много. Так за каким из них ты явилась ко мне? Что именно ты хочешь узнать на этот раз?

— Меня давно беспокоит одна колдунья — графиня Эльсинора. Она постоянно пытается опозорить меня. Ведет себя как безумная, но при этом владеет самым богатым графством. Я хочу присвоить его себе, а эту выскочку сжечь дотла. Но так, чтобы не поднялся бунт. Ведь у нее много людей. И все они привыкли служить ее роду. Эльсинору ненавидят не меньше меня, но ей сохраняют преданность.

— О, ты заблуждаешься, моя королева. Эльсинору ненавидят гораздо меньше тебя.

Ламия побагровела от ярости.

— Ты забываешь, Эндора, что это я дала тебе пристанище в моем замке! — зазвеневшим голосом проговорила она, — И я могу прогнать тебя в любой момент.

Эндора в ответ только рассмеялась, скрестив на груди все четыре руки.

— Ну что же, попробуй, королева! Ты не настолько храбрая, какой хочешь показаться. И ты не стала бы держать меня здесь, если бы не нуждалась в моей помощи.

Ламия так сжала кулаки в складках платья, что ногти больно впились в ладони.

— Закончим с пустыми препирательствами, — снова заговорила ведьма, — Что именно ты хотела узнать?

— Я хочу знать… хочу знать — смогу ли я победить эту проклятую Эльсинору и получить графство Эмрик?

Ведьма задумчиво отплыла от королевы к столу со своими склянками и начала издевательски медленно перебирать их. Ламия нетерпеливо топталась на месте, но пророчица не спешила. Наконец, королева не выдержала:

— Долго еще мне ждать ответ? Говори, Эндора! От этого зависит моя жизнь!

— Твоя жизнь зависит от тебя, а не от моего ответа. Дорогу выбирает каждый сам, я лишь вижу тропы, по которым можно добраться к уготованной цели. Иногда я даже не вижу, что это за цель. Все мы бродим в тумане своей жизни, своего выбора — и простые существа, и пророки.

— Хватит говорить загадками! — взорвалась Ламия и подошла к Эндоре почти вплотную, — Просто скажи мне.

Эндора отплыла чуть в сторону, и ее глаза стали полностью белыми — сейчас они смотрели сквозь время.

— Над Эльсинорой нависает опасность, — монотонно заговорила она своим эхообразным голосом, — Ее ждет искушение и непростой выбор. И она может погубить саму себя, даже без твоего вмешательства. Тебе достаточно просто ждать, а в решающую минуту нанести роковой удар.

Лицо Ламии приобрело выражение довольного хищника.

— Но остерегайся! — продолжала ведьма, — Ты можешь не дождаться падения Эльсиноры. Меч занесен не только над ее головой, но и над твоей.

— Что? — выдохнула Ламия.

— Твоя тайна, которую ты так ревностно оберегаешь, может погубить тебя.

После этих слов глаза Эндоры стали прежними, она повернулась спиной к королеве и поплыла в свои дальние покои, постепенно исчезая в темноте.

— Что мне сделать, чтобы избежать этого? — крикнула ей вслед Ламия, — Стой! Научи меня, что делать.

— Я вижу только тропы, — не оборачиваясь, напомнила пророчица, — Выбирать, по какой из них пойти, тебе!

Ламия хотела броситься за ведьмой, но уже в следующее мгновение все вокруг смешалось в одно черное месиво. А когда предметы снова стали обретать привычные очертания, королева обнаружила себя в своей спальне.

— Проклятая ведьма! — злобно процедила Ламия.

Однако следующим утром она первым делом отдала приказ удвоить стражу вокруг замка.

* * *

Звонкая пощечина окрасила щеку Дарэлла в пунцовый цвет.

— Это тебе за то, что опоздал!

— Простите, госпожа! Больше не повторится.

— Нет уж, ты должен основательно выучить урок.

Эльсинора щелкнула пальцами, и они оба оказались в другом покое графини. Сюда доступ был открыт далеко не всем.

Просторная комната представляла собой настоящий оазис! Мягкие подушки и диваны, редкие ароматные цветы, небольшой фонтан прямо посреди комнаты. И все буквально дышало роскошью и наслаждениями.