Страница 9 из 11
Марк, конечно, понимал, что хозяин никогда не отдаст за него свою любимицу, Катерину, потому что считал его голью перекатной. Но какая-то, пусть и слабая надежда в душе Марка теплилась, да и время, как он считал, у него ещё было, ведь Кате только-только исполнилось пятнадцать лет, но все его надежды мог перечеркнуть этот красавчик. И потом, все преимущества, казалось бы, были на его стороне. Марк видел, как при появлении статного Соколовского молодые дамы сворачивали шеи и томно вздыхали.
Глава пятая
С самого раннего детства жизнь не баловала Марка. Родился он в бедной крестьянской семье, где семеро сидели по лавкам. Отец нанимался постоянно на работу к более успешным соседям и вкалывал у них от зари до зари, однако батраку никто не платил хорошо, получал он какие-то гроши, а в доме его всегда ждали голодные галчата – три дочки и четверо сыновей. Марк был старшим из них и потому уже в одиннадцать лет начал работать наравне с отцом, а два года спустя тот отвёз его в город и договорился, чтобы он стал подмастерьем у сапожника. В семнадцать Марк поссорился с хозяином и ушёл на вольные хлеба, но вскоре, устав перебиваться случайными заработками, он стал работать на пристани. В бригаде грузчиков, в которую взяли Марка, он был младшим, но никто не делал ему поблажек. Бывало, что за день он так упахивался, что потом у него в глазах всё темнело, и он, приходя в ночлежку, валился на лежанку и до первых петухов не мог разогнуть спину.
Платили ему за очень тяжёлую работу совсем немного, а ещё часть заработка Марку приходилось отсылать родителям в деревню, так что нередко он голодал. И тут на удачу его он попался на глаза приказчику купца Чудинова и приглянулся, и тот уговорил хозяина взять Марка к себе.
После всего того, что он испытал, жизнь у Чудинова показалась ему раем. Новая работа была не такая уж и тяжёлая, на ней он не ломал спину, платили ему за работу больше, да ещё он помогал в кондитерской, а там ему постоянно перепадало что-нибудь вкусненькое. Своё место Марк очень ценил. Правда, новости, приходившие из родной деревни, не радовали. Мама, и так не отличавшаяся здоровьем, надорвавшись от тягот тяжёлой жизни, слегла и, проболев осень и зиму, в январе 1913-го умерла. Диагноз у неё был самый распространённый в то время – чахотка. Тогда эта болезнь выкашивала целые семьи. Марк приезжал хоронить маму, и на поминках они с отцом уже долго, по-взрослому разговаривали. Отец жаловался, что ему одному не поднять всех детей и попросил старшего сына хоть как-то помочь, ну чтобы тот, к примеру, попытался устроить кого-нибудь из младших братьев и сестёр в городе. Марк пообещал это сделать, и в итоге ему удалось пристроить пятнадцатилетнего Павлушу к тому же сапожнику, у которого он раньше работал в подмастерьях, а тринадцатилетнюю Анечку Чудинов-старший взял в служанки к своим сорванцам. Это очень облегчило положение семьи, а тут ещё отец Марка повторно женился, и теперь у него появилась помощь. Второй женой отца стала Варя-хромоножка. Это была тихая и работящая женщина, жившая по соседству.
Скучал ли Марк по своей семье? Поначалу да, очень скучал, но постепенно заботы и жизненные неурядицы стали отвлекать его от печальных мыслей, да и по нескольку раз в год он наведывался в свою деревню, благо, она и не так уж далеко находилась. В городе Марк не только приобрёл несколько профессий, но и научился читать, и ему сразу же открылся необъятный мир, населённый различными литературными героями. Марк так увлёкся этим миром, и он настолько его захватил, что паренёк при любой возможности стал погружаться в него с головой. Он, бывало, урывал у сна драгоценные минуты, чтобы почитать. Поначалу он читал буквально всё, но постепенно у него стал вырабатываться вкус и некоторые предпочтения среди авторов. Он полюбил толстые романы и те, в которых писалось про жизнь и про простых людей. Хотя и сказки Пушкина и поэмы Лермонтова его очаровывали. И именно любовь к чтению свела его со средней дочерью хозяина.
А случилось это так…
***
Марк и раньше видел её в кондитерской, потому что Катя по обыкновению после занятий в гимназии забегала взять какие-нибудь пирожные, но больше всего ей нравились сделанные на французский манер эклеры. И вот однажды продавщица ненадолго отлучилась и попросила Марка постоять вместо неё за прилавком. И только Марк её заменил, как появилась дочь хозяина. Это была замечательная девочка. Со светло каштановыми волосами, с глазами небесной синевы и с каким-то одухотворённым выражением на лице. Она как будто только что сошла с иллюстрации к сказкам Ганса Христиана Андерсена и напоминала дюймовочку. У неё в руках был тогда очень модный кожаный портфель. Но, видно, он был для неё тяжёлый и не очень хорошо закрывался, потому что, когда она его прислонила к прилавку, он плюхнулся на пол, распахнулся, и из него вывалились книжки и тетрадки.
– Ой, какая я растеряха! – всплеснула руками дочь хозяина.
Марк тут же выскочил из-за прилавка и стал собирать её книжки. Катерина, присев, тоже стала подбирать учебные принадлежности, и они стукнулись с Марком лбами. Оба после этого почесались и, посмотрев друг на друга, не сдержавшись, рассмеялись.
– Не больно? – участливо спросил Марк.
– Нисколечко! – ответила Катерина и, увидев какую уморительную рожицу скорчил Марк, она невольно расплылась в улыбке.
– А дай ка я посмотрю, что ты читаешь, – произнёс Марк.
– Это учебники, – ответила ему зардевшаяся Катерина.
– А нет! Не только! – заметил Марк, подняв с пола «Евгения Онегина».
Катя взяла эту книжку и уложила её в портфель.
– Ну да, я сейчас его перечитываю. Это моё самое любимое произведение у Пушкина!
– А я его тоже читал! – почему-то выпалил Марк.
– Ты читаешь такие книжки? – удивилась Катерина.
– Ну, да! А что? – откликнулся Марк. – Но мне у Пушкина больше нравятся сказки.
– Например?
– Ну про того же Балду… А ещё я люблю его повести… «Капитанскую дочку».
Катерина и Марк не заметили, как разговорились. Дочь хозяина даже забыла, зачем она пришла в кондитерскую, и, когда вернулась продавщица, Марк и Екатерина продолжали обсуждать любимых писателей и самых понравившихся им героев. А когда Екатерина спохватилась, что ей пора домой, оказалось, что они проговорили с Марком больше часа.
Так средняя дочь хозяина познакомилась с Марком, и вскоре они подружились.
Их встречи в кондитерской стали регулярными.
***
В каюту Марка вошёл пожилой мужчина с кустистыми бровями и колючим взглядом. Он бросил свои пожитки на лежанку и туда же плюхнулся, вытянув блаженно ноги.
– Э-эх, ма-а, мать моя женщина! Наконец-то, отдышусь, а то умаялся, – произнёс он, разговаривая сам с собой, и только после этого, окинув взглядом каюту, он обратил внимание на Марка.
Оценивающе осмотрев его, он произнёс:
– Давай знакомиться. Я так полагаю, что ты сопровождаешь Петра Ефимовича?
Марк подтвердил это предположение.
– Значит, попутчиками будем. Ну-ну. А как по батюшке тебя величать?
– Я – Марк.
– Как апостол, что ли?
– Ну, почему? Я Марк, а фамилия у меня обычная…
– И какая?
– Неустроев.
– А я – Никич! Тьфу ты, – чертыхнулся мужчина, – Никита Ермолаевич, но для хороших людей – Никич. Так что ежели мы с тобой поладим, молодец, то я тебе разрешу так меня звать. Понял?
– А что тут непонятного?! – кивнул головой Марк.
– Я у Суриковых приказчиком, почитай, уже лет тридцать с гаком числюсь. Поначалу у старшего работал, а потом, как он приставился, царство ему небесное, стал у сына его тем же самым заниматься. Ну а ты у Петра Ефимовича, выходит работаешь? Хотя знаешь, что-то раньше я тебя не примечал у него. А у меня на лица память-то хорошая! Ты давно у Чудинова?
– Да, наверное, месяца как два…
– А-а, ну понятно, поэтому и не видал раньше! Ну а до того, как к Чудинову перешёл, чем занимался?
– Да чем придётся – и сапожником был, и на пристани работал грузчиком. Но я многому научился и многое умею!