Страница 2 из 6
Наконец, когда солнышко было уже почти у горизонта, решился и выбрал "дары" с золотым ободком.
– Ну как, дались они мне, Кощей? – Вопросительно посмотрел детина.
– Как видишь, не исчезли из рук. Твои они. – Со скорбью в голосе произнес Кошей.
Детина радостно улыбнулся и сказал.
– Ну, бывай, Кощей пора мне домой.
– Скатертью дорога. Дядюшка Никто проводи дорого гостя.
– А то, как же. Проводим. – Усмехнулся Дядюшка Никто. И засеменил за детиной.
– Не богатырь ты, мил человек, не богатырь. – Рассмеялся Кощей и вошел в замок.
Аккурат через десять минут Дядюшка Никто вывел детину к дубу, где кот прощался с экскурсией.
– Ну, прощай, добрый человек. – Дядюшка Никто чмокнул губами.
– И тебе не хворать. – Детина смешался с толпой.
А Дядюшка Никто забрался на свою любимую ветку дерева, снял мокрые носки, надел сухую пару, помахал рукой уходящему солнышку и заснул спокойным крепким сном.
Нужда
Дом стоял на отшибе рядом с околицей. Был неказист с обветшалой крышей и кое-где осел. Во дворе кряхтя и понося весь свет, возился мужичок в старом кафтане и штанах с заплатками. Рядом одиноко стояла тощая корова и обреченно смотрела на дорогу.
За покосившимся забором на завалинке сидела Нужда и щелкала семечки. Мимо бегали стайки детей, проходили редкие селяне, не обращая на неё малейшего внимания. Изредка соседи, качали головами выражая, жалость к мужичонке. Нужда же искоса посматривала на селян и криво усмехалась.
–Ах ты, убогая. Когда же ты избавишь меня от себя. – Ругался мужичок на корову вытаскивая упрямое животное за ворота. Нужда наблюдала молча.
Выпихнув корову на улицу, мужичок оттёр лоб и потащил её к ближнему холму, за околицей.
– Аким опять ты свою скелетину потащил народ пугать. – Окликнул мужичка сосед.
– Ты за собой, следи. А в мою сторону нос не суй. – Зло огрызнулся мужичок.
Нужда расхохоталась, стряхнула шелуху и зашла во двор. Двор был не ухожен, как и все остальное. Нужда прошлась и, зашла в дом. Через некоторое время вышла с маленьким стульчиком под мышкой и принадлежностями для письма устроилась рядом с забором, чтобы видеть прохожих и стала записывать что-то в огромную тетрадь.
В это время вернулся мужичок опять в сердцах костеря свою животину. И начал носить дрова в сарай, которые были свалены кучей. Калитка открылась, и во дворе показался другой сосед. Мужичок повернулся на его лице читалось: "Что вам всем от меня нужно". Но увидав Никодима лицо просветлело, и появилась улыбка.
Нужда оторвалась от своих записей и недовольно посмотрела на соседа.
– Он всё всегда портит. – Недовольно поджав губы, подумала она.
– Здорова, соседка. – Громыхнул веселый голос над ухом. Нужда резко захлопнула тетрадь и вскинула голову.
– Канцелярией занимаешься? – На неё смотрел здоровенный детина. Его улыбка отражалась в глаза, русые волосы падали до плеч.
– Чего ты приперся. – Нужда зло на него посмотрела. – Опять мне палки в колёса вставлять будешь?
– А, то. – Хохотнул Достаток.
– Надо же истреблять таких как ты. – Он подмигнул ей.
В это время Аким вытащил стол и два стула во двор, Никодим же неспешно уставлял его снедью. Корзинка, принесённая с собой, опустела, и два друга заняли свои места.
– Вижу, Аким дела у тебя никак не поправятся? – Пропустив рюмку, спросил Никодим.
– Не могу я, как остался один. Так и преследует меня тоска, а нужда за ручку с неё пришла. – Сокрушался Аким, опрокидывая рюмку.
– Посмотри, пол села живет бабылём. Ведь живут. – Аким в знак согласия кивнул.
– Я, справлюсь, – в который раз сказал Аким.
– Ты, говоришь мне это уже третий год. – Зло, стукнув рюмкой, разозлился Никодим. – Уже пора менять что-то в своей жизни.
Аким только опустил голову на руки. Как только его друг приходил в гости вот уже два года он заводил один и тот же разговор. Жизнь для мужичка оборвалась, когда он остался один. Он не мог пережить потерю и постепенно терял желание к жизни. Ушел блеск и азарт, остались только тоска о прошлом и механическая работа дома.
Отсюда нужда и запустение. Соседи постепенно отвернулись и махнули, рукой на него. Он стал одинок, если бы не друг Никодим. Один он не забывал, захаживал и подбадривал. А иногда вот как сегодня ругался. А Аким всё отговаривался и обещал.
Нужда довольно улыбалась, смотря на реакцию своего подопечного.
– Всё хорошо, так и должно быть. – Бормотала она себе под нос, довольно потирая руки.
– Ох, и вредна ты стала мать. – Неожиданно прозвучало рядом.
– Тьфу, тебя. – От неожиданности Нужда вздрогнула.
– Шёл бы ты, братец. Нечего тебе тут делать.
Достаток нахмурился, но промолчал, зашёл во двор и сел рядом с Никодимом. Стал слушать, о чём разговор.
Собственно разговора как такового не было. Никодим почивал друга наставлениями и возможностями жизни. Тот же просто кивал и опрокидывал рюмку за рюмкой. Под конец Никодим высказал предложение вместе заняться столярным делом. Ведь Аким когда-то был хорошим плотником. Но к этому моменту друг уже был в полусне и бормотал себе под нос истории из прошлой жизни.
День клонился к вечеру Никодим давно ушел, дрова так и валялись на прежнем месте. Мужичок открыл мутные глаза осмотрелся, чертыхнулся и не твердым шагом потащился за околицу за коровой. Повеселевшая Нужда опять села на завалинке лузгать семечки.
Дни шли за днями Аким жил всё также, а иногда и хуже. Корова его не толстела и всегда смотрела обреченно. Животина чувствовала, что хозяину скоро надоест водить её в холмы, и он избавиться от неё.
Мужичок же напротив и не думал о тощей скотине, она была частицей его механической работы. Он всё вспоминал как он жил раньше. Как дом был полон света и людей. В такие моменты его глаза лучились светом и он улыбался. Нужда начинала ёрзать и нервировать. Но эти светлые моменты проходили быстро, и мужичок опять возвращался в свое понурое состояние.
Так прошли лето, осень, заканчивалась зима. Первые теплые деньки только вступали в свои права. Ранняя капель всё больше захватывала ветви деревьев и длинные сосульки под крышей. Двор превратился в месиво черной земли и оставшегося снега.
Первая трава стала нерешительно пробиваться из-под земли. Аким потянул животину из сарая. Та упиралась и не хотела выходить из теплого помещения.
– Ах ты треклятая. – Ругался он на корову.
– Давай уже, опять уперлась.
Корова стояла и не желала подчинятся хозяину заунывно мыча. Измучившись с коровой, мужичок сл рядом на пенек и утирал шапкой пот со лба.
– Ну чего ты, убогая упираешься? – Мужичок горестно посмотрел на корову.
– Я ж тебя не к мяснику веду. А хочу, чтобы ты в холмах попаслась. Ведь, небось, сено то надоело за зиму-то. – Он опять глянул на корову. Она же внимательно его слушала.
– Ну, не желаешь Бог с тобой. – Мужичок в сердцах бросил шапку и направился к сараю.
Не успел он дойти до двери, как в спину его боднули, а возле уха пронеслось возмущенное "Му!". Повернувшись, он увидел, что корова вышла из сарая и ждала его.
Выйдя за ворота, впервые корова дала спокойно отвести её, на место где она паслась. Аким, молча, удивлялся такой перемене в поведении животины. Возвращаясь обратно на подступах к селу мужичок встретил оборвыша. Малец сидел на большом камне возле него на замызганной тряпке лежал кусок сухаря и яйцо. Сам он был похож на большой комок грязи. В глазах Акима промелькнула жалость.
Проходя мимо, он поймал не добрый взгляд от мальца, но не остановился, а пошел дальше. Утро вступало в свои права солнце уже стало припекать, потекли ручейки. Аким во дворе колол дрова. Но это получалось у него сегодня неумело. Всё время у него бродили мысли о мальце, которого он видел. Нужда обеспокоенно ходила вокруг мужичка чувствуя опасность но не находя её.
В конце концов, Аким бросил и так не колющие дрова и вышел со двора. Ноги несли его туда, где он увидел оборванца. Сам себе он не мог объяснить, зачем он туда идёт. Но был убежден, что по-другому поступить не может.