Страница 10 из 13
– Девушка совершеннолетняя и самостоятельная, насколько я могу судить, – вмешался Тристан. – Вы не имеете права ее удерживать силой.
– Черта с два она самостоятельна! Черта с два! – прокричал демон. – У нее не сбережений, ни службы нет! На что она будет жить?!
– Есть сбережения, – подала девица голос из-за двери. – Еще как есть!
– Но в доме с двумя мужчинами…
– Есть недурные гостиницы, – подал голос кроткий Алекс. – Если девушка хочет съехать, она может снять там номер. Я могу сопроводить ее туда. И уверяю вас, никаких оборотней в ее постели не будет.
– Я вас провожу, – оживился Рэй. – Пожалуй, поймаю кэб.
Он небрежно прошел к окну, раскрыл его, и выпрыгнул на улицу, раскрыв широкие крылья. Алекс, вежливо поклонившись, последовал за девушкой.
Тристан и демон остались наедине.
– Даже не думайте, – предупредил Тристан, гладя, как демон посматривает в сторону арбалета. – Чем он у вас заряжен? Стрелами, выкованными из адской лавы? С серными наконечниками? Хотите наделать во мне дырок?
– Вы не отнимете у меня Диану! – прорычал демон злобно. – Не имеете права!
– Я и не собирался, – хладнокровно ответил тот.
– Думаешь, святоша, на тебя нет управы?! Я пожалуюсь Черной Герцогине! – злобно рыкнул демон. – И ты пожалеешь о том, что устроил этот спектакль?
Тристан удивленно вскинул бровь.
– Черная Герцогиня? – повторил он. – Кто это?
Демон зло сощурил свои пылающие глаза.
– Это не важно, – прошипел он. – Совершенно не важно. Когда узнаете, кто это, ваша милость, будет уже поздно.
– Вы мне угрожаете?
Тристан сделал всего лишь шаг по направлению к демону, но тот отпрыгнул, будто Тристан как минимум наставил свой меч, метя ему прямо в сердце.
В ладони демона разгорелся адский огонь, и демон изо всех сил швырнул его в свой арбалет, да так, что клубок пламени взорвал пол.
Раскрылся кипящий огнем портал, и демон, ни секунде не медля, прянул туда.
Тристана же взрывом подбросило и вышвырнуло в тот портал, через который он попал сюда.
Он вывалился на стол, со стола скатился на пол и закашлялся.
Серный едкий дым жег ему горло, на ковре тлели маленькие черные прожжённые дыры.
– Что тут происходит?!
В дверях стояла испуганная и шокированная Софи. Она починила пальто Тристана, и то было абсолютно как новое.
– Софи, ради бога, прости, – надсадно кашляя от едкого дыма, произнес Тристан, ладонями прибивая пламя на ковре. – Я прожег тебе ковер. Но я все возмещу!
***
Софи, несомненно, была хорошо воспитана. Поэтому она промолчала об испорченном ковре, отосланных куда-то сыновьях, и предложила Тристану и Густаву остаться на ужин. А после ужина – и переночевать.
– Уже поздно, – нерешительно произнесла она, не уверенная, что он примет приглашение. – Ты наверняка устал. Можешь остаться у нас на ночь. Густава устроим в гостевой спальне. К тому же мальчишки хотели что-то тебе рассказать, но я велела им это оставить до утра.
– О, это было бы кстати! – обрадованный предложением Софи, отозвался оборотень. – Ужасно не хочется сейчас тащиться через весь город. Я бы прямо сейчас упал и уснул.
– Гостевая вся в твоем распоряжении, – сменив гнев на милость, ответила Софи. – если, конечно, его милость не имеет ничего против…
Тристан даже не улыбнулся, хотя угадал нехитрую уловку Софи.
В ее голосе теплилась надежда. Совсем крохотная, но все же.
Она хотела побыть с ним под одной крышей. Вероятно, поговорить. Еще вероятнее – соблазнить его, добиться желанной ласки, которой не было так давно.
Но зачем ходить вокруг да около?..
– Пожалуй, да, – ответил Тристан небрежно, вытирая салфеткой губы. – Останемся.
…Постель в спальне, когда-то бывшей общей спальней Тристана и Софи, была поистине королевской. Огромной, как теннисный корт, высокой и пышной. В такой постели можно было вольготно развалиться – или ворочаться всю ночь, но все равно не столкнуться.
Устраиваясь под одеялом, Тристан отчего-то вспомнил эти странно одинокие, молчаливые ночи. Странно, что это произошло именно с ним…
«Как со всеми людьми, – шепнул ему внутренний голос. – Люди, когда живут долго, остывают».
Неизвестно, что думала Софи, но, войдя в спальню и обнаружив в постели Тристана, она вздрогнула и безотчетным движением запахнула халат на груди.
– Что-то не так? – спокойно поинтересовался Тристан, вольготно закинув руки за голову.
– Нет, все в порядке, – промямлила Софи, заливаясь краской смущения. – Просто я отвыкла видеть тебя в нашей постели… не ожидала…
– Не ожидала? Странно. С твоим даром предвидения?
– Я стараюсь не смотреть в будущее, – кратко ответила Софи.
– Отчего же?
– Не хочу увидеть, как разбиваются вдребезги мои мечты и надежды.
Она прошла к кровати быстро, пожалуй, излишне быстро, потушила ночник и разделась в темноте, словно стыдясь, что Тристан может увидеть ее неодетой. Осторожно приподняла кончик одеяла и скользнула под него, сжимаясь в комочек, стараясь не задеть Тристана даже кончиком пальца.
Однако, вся ее осторожность была тщетна; стоило ей положить голову, как оказалось, что кладет она ее на плечо Тристану, и его горячие руки нетерпеливо смыкаются на ее теле.
– Что ты делаешь! – выкрикнула Софи отчаянно, упираясь руками в грудь Тристана и пытаясь оттолкнуть его. Сердце ее отчаянно заколотилось, Софи от волнения едва не подавилась дыханием, что плотным комком встало у нее в горле. Она думала, что их ночь будет полна неловких вздохов, недомолвок и не ожидала таких решительных действий со стороны Тристана.
– Загляни в ближайшее будущее, – прошептал Тристан, – и ты узнаешь, что я делаю.
Он прижался горячими губами к дрожащим губам Софи, придвинул ее, отчаянно прикрывающуюся от него руками, к себе ближе.
Ее окутало его жаром, его хищным желанием и неповторимым тонким, едва уловимым волшебным запахом – словно горсть золота в ладони. Софи слабо простонала, позволяя вовлечь себя в головокружительный поцелуй.
Его язык проник в ее рот, и она захлебнулась собственным стоном наслаждения, изо всех сил вцепившись в его белоснежные плечи, порывисто прижавшись к Тристану и скрывая свой вздох абсолютного блаженства и счастья.
– Можно жить без чего угодно, – пробормотала она, – но без твоих поцелуев можно только существовать.
Тристан был возбужден; разум его кипел, раздразненный нескромными мыслями о новой знакомой, что он спас от демона.
Желание женщины, ее тела, проскальзывало в каждом его движении, в каждом нетерпеливом вздохе, в каждой ласке, нестерпимо сладкой, почти смертельно, ядовито сладкой. Он целовал и целовал Софи так, что, казалось, сейчас душу из нее выпьет.
Он пил ее стоны и вздохи, он позволял ее дрожащим пальцам нырять в свои белоснежные волосы и ласкать его затылок, оставлять красные полосы на шее, на плечах.
И с каждым его поцелуем капля страсти проникала и в ее кровь. Софи уже не сопротивляясь его губам, она сама с нетерпением ловила их своими губами, касаясь и жадно выпивая страсть, которую она полагала предназначенной не себе…
– Но мне казалось, – слабо попыталась возразить она, пока ладони Тристана спускали с ее плеч тонкие кружева ее ночной рубашки, – что ты увлечен другой девушкой… Нет, постой! Я так не могу! Я видела новое чувство в твоих глазах!.. Не получилось с ней, решил на мне отыграться?! Я тебе что…
Тристан молча ухватил ее поперек туловища, крутнул резко, даже грубо, и Софи с громким «ах!» оказалась лежащей на животе.
– Посмотри в прошлое, – шепнул он ей на ухо, склоняясь к млеющей под его телом женщине, зарываясь лицом в ее волосы и наполняя их своим теплым дыханием, – и ты увидишь, что между ней и мной ничего не было.
– Отчего, – ревниво поинтересовалась Софи, позволяя, однако, исцеловать все свои плечи. – Не помню случая, чтоб ты не мог взять понравившуюся тебе девицу.
– Понравившуюся, – подчеркнул Тристан, жарко дыша, – а не ту, что под меня активно подкладывают. Мне не нравится, когда меня считают большим и жирным карасем, которого можно поймать вот так запросто, на самую банальную наживку.