Страница 7 из 16
— Прямо сейчас назначай капралов, как я тебя назначил. Расскажешь им то, что я тебе сейчас рассказал, распределишь остальных: кого к Петру, кого к Ростиславу. Кстати, сам как думаешь: кого к кому?
— Э-э… Сейчас… — Демка поскреб в затылке. — Не получается поровну! В одной пятерке выходит трое, а в другой четверо.
— Так подумай: как сделать так, чтобы пятерки по силам примерно равны были.
— Тогда Меркуху надо в меньшую — он постарше и поздоровее. И Кузьку ту да же, Роська с ним сладит, а Петруха нет. А остальных — к Петрухе. Только… это… Кузька обидится — меня десятником поставили, а его даже… этим, как его…
— Капралом. — Подсказал Мишка.
— Да, даже капралом не назначили.
— Пришлешь его ко мне, я объясню. А Петра с Ростиславом пришлешь к сотнику — представится.
— Это как?
— Запоминай: "Господин сотник, дозволь представиться: капрал Младшей стражи Петр" или Ростислав. Запомнил?
— Запомнил. А зачем — господин?
— Для уважения. И насчет слова «слушаюсь» объясни.
— Ага… То есть, слушаюсь!
— Совсем хорошо! После обеда скажешь капралам, чтобы распределили людей по саням, править посменно. Первой пятерке — первые трое саней, остальные — второй.
— А которая пятерка первая? — Въедливость Демки уже начала доставать, но приходилось терпеть.
— Сам решишь. Когда будешь об этом говорить капралам, то что еще сказать надо?
— Не знаю…
— Одежонка-то у ребят…
— Ага! — Сообразил Демка. — У нас же тюк с одеждой там был. И сапоги.
— Давай, командуй. А когда поедем, подсядь ко мне в сани, поговорим, как ночью стражу выставлять.
— Слушаюсь!
Демка с озабоченным видом направился к саням, а Мишка развернулся к деду всем корпусом, встал "во фрунт" и отчеканил:
— Господин сотник, разреши получить замечания!
— Разреша… Тьфу! Игрушки тебе все! Капрала какого-то выдумал, господина… Кхе! Господин сотник… Господин сотник. А что? И господин! А капрал-то откуда?
— У франков в войске так самый младший командир называется.
— А врал зачем? Я тебе пенял за Кузьку?
— Нет, но они должны думать, что пенял. А как вообще? Правильно я начал?
— Кхе! Сойдет, для начала. — Похоже, дед остался доволен увиденным. — А чего сам десятником не назвался?
— Будет же и второй десяток, и третий. Сам обещал, что люди будут.
— Ну-ну… Вон Кузька идет, что ему скажешь?
— Вид у Кузьки был одновременно обиженный и несчастный. Под левым глазом набухал синевой роскошный синяк — последствие соприкосновения с торцом оглобли.
— Деда! — Начал он плачущим голосом. — А чего Минька…
— Пр-р-рекратить! — Рявкнул дед. — Морду утереть, пояс подтянуть! Ты ратник или баба?
Кузька опешил.
— Какой ратник?
— А-а! Так ты не в Младшей страже? Ну, тогда гуляй, внучек.
— Не, я тоже… — Кузька растерянно оглянулся на Мишку, потом снова уставился на деда.
— Тогда чего скулишь? — Дед был строг и непреклонен.
— Так Демку в десятники… — Уже не столь плаксивым голосом заговорил Кузька. — А я что, хуже?
— Михайлу спрашивай, он назначал.
Кузьма вопросительно глянул на Мишку.
— Ты не хуже, — тут же отозвался Мишка — для тебя другое дело есть, не на десяток и не на два, а на всю Младшую стражу, сколько б ни было. Ты ведь с кузнечным делом лучше Демки справляешься?
— Ну, смотря с каким. Папаня сказывал, что у меня тонкая работа лучше выходит.
— Самострелы для всего десятка делать надо?
— Надо. Только я один…
— А кто сказал, что ты один? Ты этим делом командовать будешь. А самострелы, каждый для себя, под твоей командой делать станет. И ножи, и болты, и доспех подгонять. А еще надо кому-то следить, чтобы ратники все это в порядке содержали, и учить, как это правильно делать. Ратник Кузьма! С благословления господина сотника, назначаю тебя Оружейным мастером всей Младшей стражи! Десятком тебя постараюсь не обременять, но если народу соберется много, то придется и тебе покомандовать, так что, ты присматривайся, как это у Демки выходит, чтобы его ошибок не повторять.
— Оружейным мастером? Так я же еще… — Лицо Кузьмы на глазах просветлело, впечатления не портил даже набухающий синяк.
— Научишься, отец поможет, я тоже, чем смогу. — Ободрил Мишка.
— Тогда… Тогда, ладно.
— Слушаюсь!
— Чего?
— Отвечать надо: «Слушаюсь».
— Ага… Слушаюсь.
Мишка дождался, пока Кузьма отойдет и повернулся к деду.
— Ну как?
— Оружейный мастер — это хорошо. Правильно придумал. А вот самострелы… Игрушки это все. Несерьезное оружие. Луки вам надо в руки брать.
— Волков я побил? На звук стрелять научился? Нет, деда, я понимаю: лучному бою нам учиться надо обязательно, но и от самострелов польза есть. Вот сейчас, случись что в дороге, мы самое меньшее троих ворогов положить сможем, а если еще и ножами, как в том переулке, то и больше. Младшей страже сила сразу нужна. А лучному бою учиться долго и руки нужны не детские, как у нас сейчас. Ты не подумай, я не отлыниваю. Мы же и с самострелами учимся расстояние правильно определять, цель выискивать, на ветер и на движение упреждение делать. Это все и для лучного боя сгодится. Так что, мы и с самострелами на лучников потихоньку учимся.
— То-то, что потихоньку. — Кажется, мишкины доводы не очень убедили деда.
— Есть у меня еще одна задумка про самострелы, — продолжил Мишка — только ты сразу не смейся. Обещал же выслушивать и обдумывать.
— Обещал, обещал. Давай уж, выкладывай.
— А если самострельному делу баб обучить?
— Кхе! Сдурел? Бабам оружие?
— Погоди, деда! Дай доскажу. От женщины или от девки никто ведь опасности не ждет. Смотри: мать, тетя Таня, Аня-младшая, Машка. Четыре выстрела. Если с близкого расстояния, любой доспех пробьет. Мало ли что, а четыре выстрела есть четыре выстрела, да еще неожиданных. А если всех баб и девок в селе обучить? Да они сотню воинов положат, оглянуться не успеешь.
Ты представь себе: обложила Ратное вражья сила, идут на приступ. Мы баб на заборола ставим, а сами в седла и к воротам. Один раз стрельнули — сотня болтов полетела, другой раз — еще сотня. А может быть и больше — сколько выучим. Ворог в смущение пришел, заколебался, тут ворота настежь и сотня ратников вылетает, а с заборол все бьют… Так можно одной сотней полтысячи победить.