Страница 3 из 16
— Давай, давай. Рассказывай, а я подумаю, может и получится.
"Блин, как же попонятнее изложить-то? Раньше надо было думать, сэр, теперь вот извольте рожать адекватные формулировки на ходу".
— Кто у нас новиков обучает? Сами родители, или мужчины-родственники. Так?
— Еще десятники. — Добавил дед.
— Все равно: в чем учитель силен, в том и ученик силен, а в чем учитель слаб… Ну нельзя же быть во всем лучше всех!
— Ну, и что?
— А если учителей в школе собрать лучших в каждом каком-то деле? Ну, скажем, лучший лучник у нас Лука Говорун, а лучший мечник… Я не знаю, но ты-то всех знаешь!
— Понял, понял! — дед демонстрировал прямо-таки чудеса терпения и толерантности, похоже, поднятая Мишкой тема заинтересовала его всерьез.
— Погоди, деда, дай договорю! Если лучшие будут новиков обучать, то общий уровень подготовки повысится… То есть… Сейчас, соображу, как сказать…
— Да понял я, не дурак! Все, как бы, лучшими станут.
— Да, и то, что было редкостью, станет обычным. А среди них опять кто-то лучше других окажется, в чем-то одном. Их и сделать учителями. Так все и будет улучшаться!
"Блин, нет нужных терминов в ЗДЕШНЕМ языке. Как же объяснить-то?".
— Не ломай голову, понял я. Нет тут никакой особой мудрости. Если ученик не сравнялся с учителем, то учитель — дерьмовый. А хорошего учителя ученик, рано или поздно, превзойти должен!
Ты думаешь почему я так об обучении пекусь? В том, что на той переправе треть народу потеряли, вовсе не дурак боярин виноват и не Данила. Сотня ослабла! Лет двадцать назад, никто бы команды и не ждал. Сами бы из-под обстрела выскочили и лучников тех порубили. Ты не думай, что я по стариковски ворчу: мол раньше и погода была лучше и девки слаще. Выучка другая была! Без нее и не выжили бы. А теперь живем спокойно, соседи присмирели, наши жирком поросли. Ты посмотри: многие ли, как я или Лука доспех без переделки носят? Почти всем, чуть не каждый год, расставлять приходится — брюхо не влезает!
Мишка замер. Впервые дед разговаривал с ним, как со взрослым, делясь наболевшим и не делая скидки на возраст внука. Видимо, сам о том не задумываясь, дед выставил Мишке высший балл за то, что произошло во время нахождения в Турове — начал воспринимать внука всерьез.
— Больно говорить, — продолжал тем временем дед — но боюсь, сотня уже не поднимется. На той переправе потопла почти одна молодежь. Три десятка! Старики слабеют, уходят, а на замену… В этом году примем только шесть новиков, в следующем — девять или десять. За два года восстановим половину потерь. А сколько из них до настоящей зрелости доживут? Может и никто! Выучки настоящей нет, к учебе спустя рукава относятся, что ученики, что учителя. В первом же бою можем всех потерять.
— Но ты же сотник! Неужели заставить не сможешь?
— Заставить могу, но из-под палки толку не будет, желание нужно! Я почему этих ребятишек подобрал? У них желание будет, до седьмого пота станут стараться, и подгонять не придется! Для них в воинское обучение попасть — счастье, а для наших — обуза. Не для всех, конечно, но для многих.
— Значит, необходимость воинской школы назрела.
— Перезрела! Я поэтому твоему вранью, поначалу, и поверил. Думал: осенило по хмельному делу. Потом только догадался. Ты вот что, внучок… Кхе! Это… Если еще какая мысль полезная появится… — Ох и непривычно было сотнику Корнею говорить такое тринадцатилетнему пацану, но сотник есть сотник, чтобы повелевать другими, надо уметь повелевать собой. — Не жди случая, говори сразу. Выслушаю и обдумаю. Обещаю!
— А прямо сейчас можно?
— Кхе! Тебе палец дай, так ты всю руку отхватишь! Говори уж, чего там!
— Есть в ученых книгах такое правило: если задумываешь какое-то большое начинание, то первым делом нужно понять — зачем? Какой итог получить хочешь? Если правильно это поймешь, тогда станет понятно, что и как делать нужно. Вот давай сейчас попробуем понять цель обучения — кого мы готовить будем?
— Ну и кого?
Дед явно не понял, к чему клонит Мишка и тот поспешил объяснить:
— Чем охрана купеческого каравана от обычных ратников отличается?
— Во-первых, татей всегда больше, чем охраны. Малыми силами нападать, дураком быть нужно.
— Значит, надо учить биться с превосходящими силами противника!
— Так, правильно. — Дед согласно кивнул. — Во-вторых, место и время для нападения выбирают тати. И стараются напасть неожиданно.
— Значит, надо учить быть готовым отразить нападение в любой момент и в невыгодных условиях.
— Не-а, тут ты, внучок промахнулся! Все время в напряжении быть нельзя — быстро устанешь. Надо учить предвидеть! Есть места для нападения удобные, там надо быть настороже, а есть места безопасные. Одни от других надо уметь отличать. Лучше всего этому, знаешь как, учиться? Самому уметь засады устраивать! Тогда и тебя врасплох никто не застанет.
— Угу, понятно. А еще?
— А еще в обозе есть люди, которые себя защитить не могут, и скотина, которую можно напугать. А еще надо приметы знать: где на ночь остановиться безопаснее, как в непогоду не попасть, в каких местах через реки переправляться. Много еще всякого.
— Значит в охране каравана должны быть не просто хорошие бойцы, но и люди знающие?
— И грамотные! — С нажимом добавил дед.
— А это зачем? — Делано удивился Мишка. Сам-то он был за грамотность "обеими руками", но вот с чего дед этим так озаботился?
— А купцы неграмотных вообще за людей не считают! И грамоте учить в нашей школе будешь ты! Вот с музыкантов и начнешь, наверняка, даже своего имени прочесть не могут!
"Доигрался! Ученые книги, ученые книги, придурок! Будешь теперь: А и Б сидели на трубе! А с другой стороны: не к отцу же Михаилу их водить!".
— Буду, что ж поделаешь? — Смиренно произнес Мишка. — Только есть и еще одно дело, которому учить придется. В дороге лекаря не найдешь, а раны и болезни ждать, пока доедешь, не станут. Как-то надо тетку Настену уговорить, чтобы лекарскому делу обучать согласилась. Не полностью, конечно, но самым необходимым вещам.
— Не уговаривать надо, а плату прелагать. И остальным тоже! "За спасибо" никто работать не будет. Я поэтому Никифору плату за обучение и не назвал — сам пока не знаю, но получится недешево!