Страница 39 из 77
Испанский стыд
Волна, ударившая в корпус, качнула корабль. Устало скрипнув всеми своими заклепками, «Инфанта Мария Терезия» накренилась и снова вернулась на ровный киль. Волнение явно усиливалось, следовало ожидать если не шторма, то хорошей такой непогоды. Именно хорошей, потому что в ночь испанцы хотели нанести удар по блокадному флоту миноносцами. И непогода могла бы помочь атаке, прикрыв подход атакующих корабликов. В успех которой Анжу нисколько не верил, насмотревшись на весь тот бардак, что творился на кораблях Атлантической эскадры Армада Испаньол[1]. Конечно, не все обстояло благополучно и на родном Российском флоте. И головотяпства, и манкирования своими служебными обязанностями и даже казнокрадства хватало с лихвой. Но такого уровня, какой наблюдался у испанцев, Петр не мог припомнить.
«Во время последних стрельб, скорострельные стосорокамиллиметровые орудия Онторио оказались практически небоеспособны. Наблюдались постоянные осечки, а на некоторых орудиях просто не закрывались замки после заряжания. Часть снарядов вообще приходилось вбивать в ствол киянками[2], а потом ими же забивать на место затворы. В результате скорострельность не превысила одного выстрела в три минуты, при этом часть орудий вышли из строя после не более чем полудюжины выстрелов. На этом фоне размеренно стреляющие старые русские шестидюймовки флагмана «Инфанты Марии Терезии» выглядели истинно скорострельными орудиями. Если не учитывать, конечно, новейшие действительно скорострельные армстронговские пушки крейсера «Кристобаль Колон». Несколько лучше обстояло дело с главным калибром, в котором четыре одиннадцатидюймовки из восьми заменили на русские девятидюймовки. Аналогичные девятидюймовки поставили и на невооруженный до того «Кристобаль Колон».[3] А остальные орудия отремонтировали, используя части от снятых с кораблей пушек. Вот только даже при стрельбе из этих, полностью исправных орудий, в щиты не попали ни одним снарядом. И с таким флотом на еле выдающих двенадцать-четырнадцать узлов полного хода кораблях, с нестреляющими орудиями, испанцы шли в бой против недавно построенного и весьма современного флота Северо-Американских Штатов. Воистину нация Дон Кишотов[4]! — Анжу отодвинул в сторону прочитанный журнал. — Вот только сражаться им придется отнюдь не против мельниц. Североамериканцы — враг сильный, упорный и коварный. Начать боевые действия до объявления войны — на такое только они и способны…»
Действительно, американские корабли покинули базу в Ки-Уэсте за сутки до официального объявления войны, перехватывая ничего не подозревающие испанские суда до получения ими сообщений о ее начале. И блокаду Гаваны, Матанасаса и Съенфуэгоса они объявили и установили в тот же день. Причем североамериканцы, ничуть не стесняясь, написали об этом в «Арми и Нэйви Газетт» и даже включили в постановление Конгресса об официальном объявлении войны. А войну пришлось объявлять уже испанцам и то, вечером следующего дня, после получения сведений о фактическом начале боевых действий.[5]
Петр встал и прошелся по каюте. Ему повезло. Как наблюдателю, к тому же имеющему придворную должность, Анжу, несмотря на незначительный чин лейтенанта, предоставили отдельную каюту. Поэтому расположился Петр комфортно, имея возможность даже и рассортировать полученные газеты и собственноручные записи по описываемым ими событиям. Жаль только, что с началом блокады Сантьяго никаких новых известий получить не удалось. А очень хотелось узнать, что же сейчас происходит у Манилы…
Первое крупное морское сражение действительно произошло не в Атлантике, а на Тихом океане. Пока эскадра Серверы готовилась отправиться в путешествие через Атлантику, эскадра американского адмирала Дьюи, сосредоточенная в Гонконге еще в марте, заранее запаслась углем, продовольствием и боеприпасами. Получив сообщение о начале войны, Дьюи отправился к Филиппинским островам Имея в составе эскадры, кроме прочего, два новых бронепалубных крейсера первого ранга с четырьмя восьмидюймовыми орудиями каждый и один второго ранга с двумя восьмидюймовками.
Испанский адмирал Монтехо собирался обороняться на позиции у входа в бухту Субик, угрожая тылу американской эскадры, идущей к Маниле. Однако по настоянию командования гарнизона филиппинской столицы он расположил корабли у берега, чтобы защитить город от обстрела американскими кораблями.