Медвемаг

Беатрис какое-то время молча шла рядом и, когда мы подошли к окружённой огромной толпой поляне, произнесла:

— Знаете, Лег Ондо, до того, как вы появились у нас в гостях, моя жизнь была размеренной и прогнозируемой. И я несказанно рада, что вы сумели её взбаламутить. Судя по тому, что обсуждают собравшиеся, они уже начали делать ставки. Двадцать к одному против вас. Если вы настолько уверены в своей победе, будет крайне выгодно сделать ставку.

— У вас есть деньги? Насколько я помню правила, участники ставить на себя или против себя права не имеют.

— Отец никогда не ограничивал меня в финансах, — ответила Беатрис и подошла к низенькому и лысому мужчине. Местный распорядитель ставок. Двое дородных молодцев достаточно рьяно отпихивали от мужичка народ, невзирая на их статус. Никто не возмущался — судя по отливающей золотом голове льва на плече распорядителя, он принадлежал семейству Давров. Причём находился в клане не на последних ролях, что сразу являлось гарантом безопасности сделки.

— Если вы победите, то я получу тридцать тысяч кредитов, — Беатрис вернулась довольно быстро и продемонстрировала мне выданную ей расписку. — Это всё, что у меня было. Коэффициент упал ещё сильнее. Сейчас ставки делают двадцать пять к одному. По какой-то причине местная публика категорически в вас не верит, Лег Ондо. И это несмотря на ваш статус.

— Собственно, из-за него и не верит. То, что я являюсь спасителем мира, не говорит ровным счётом ничего. Никто не видел, от чего этот мир спасали. Может, от набега муравьёв? Так что для всех я даже не тёмная лошадка — просто выскочка, заполучивший себе красивый статус.

— Господа, у вас есть последняя возможность отказаться, — арбитром на дуэли выступил сам Ромул. Фарсид провозгласил первым:

— Он оскорбил честь Вальры! Такая обида смывается только кровью! И сегодня я наглядно продемонстрирую, почему Мираксу никогда не угнаться за нашей академией!

Мне оставалось лишь пожать плечами:

— Я даже говорить ничего не хочу. Давайте начнём, а то этот балаган начал изрядно утомлять.

— На счёт десять! — произнёс Ромул и зрители синхронно сделали несколько десятков шагов назад, высвобождая нам пространство. Даже поразительно, насколько ловко у них это получилось. Словно репетировали не один год. Глава Ежей начал обратный отсчёт и я, на всякий случай, проверил свою защиту. Не только амулет, но и моя личная находятся на своём месте, значит, можно подумать о том, что может противопоставить мне Фарсид. Он должен быть быстрым. Невероятно быстрым. Значит, до того, как начнётся сражение, необходимо создать вокруг противника сеть из силовых линий. Неважно, куда ринется витязь, он всё равно попадёт в расставленную ловушку. Это шаг номер один. Что делать дальше, буду решать по обстоятельствам.

— Бой! — прокричал Ромул и, как я и прогнозировал, Фарсид бросился вперёд, отправив в меня несколько неприятных заклинаний. Меня заморозило, заблокировало, ослепило, окунуло кипятком и даже обрушило десяток острых лезвий. Однако всё, чего смог добиться витязь — это красивый сноп искр, в которые начала превращаться его магия. Для того, чтобы работать с магическими линиями, мне не требовались пассы руками, возгласы или другие странные манипуляции. Мне требовалась лишь концентрация и сбить с неё Фарсиду не удалось, как бы он ни старался. Возможно, он смог бы это сделать в ближнем бою, но кто же его пустит так близко?

Убедившись, что противник превратился в статую, я принялся медленно и методично разрушать созданные им конструкции. Разом сметать их не хотелось — мне интересно было понять каждое из используемых заклинаний. Особенно то, что я условно назвал «Ослеплением». Моя голова очутилась в плотных клубах серого тумана, полностью перекрывающего обзор и звуки. Набор линий, формирующие такое плетение, показались мне достаточно замысловатыми и правильными, чтобы оставить себе. Остальные использованные Фарсидом способности тоже носили статус «могу заинтересовать», так что я поместил в память всё, что против меня применили и только после этого сделал шаг вперёд, возвращаясь в мир света и звуков.

Хотя изменений оказалось мало — кругом стояла гнетущая тишина. Никто не понимал, что происходит и почему Фарсид не добивает попавшего в капкан выскочку из севера. Когда же я сделал несколько шагов к своему противнику, а тот всё так же не мог пошевелиться, начались перешёптывания, что вскоре переросли в гул. Народ определённо находился под впечатлением и начинал волноваться.

Я остановился в десятке метрах от своего противника и снял блокировку с головы, восстанавливая Фарсиду нормальное дыхание. Витязь задышал, но не могу сказать, что судорожно. Всё же пробыть две минуты без воздуха для тренированного одарённого не проблема.

— У тебя два пути, — спокойно произнёс я, обращаясь к противнику. — Либо ты сейчас признаёшь себя проигравшим и сдаёшься на милость победителя, либо тебя ждёт боль. Причём такая, после которой ты станешь умолять меня о смерти. Поверь, я знаю о чём говорю. Какой выбор ты делаешь, мой практически проигравший противник?

В очередной раз я порадовался, что не понимаю западного языка, потому что ответ Фарсида явно не содержал в себе цензурной составляющей.

— Да будет так. Поговорим через минуту.

Полагаю, наивный представитель Дерона мыслил так: его удерживают неизвестной магией, что по какой-то причине не копируется в список способностей. Если Лег Ондо решит причинять боль, ему придётся подойти ближе. И тогда его встретит весь арсенал доступных способностей ближнего боя. Рот-то ему никто не затыкал. Что по поводу боли — это всё чушь. Для этого нужно пробиться через защитный амулет, что практически нереально. Мало того — никто из присутствующих не позволит вредить члену императорской семьи и тем более он не станет орать от боли. На тренировках он проходил через такой кошмар, что Легу и не снилось.

Во всяком случае, лично я бы думал именно так.

Вот только Фарсид допустил непростительную ошибку — у меня даже в мыслях не было подходить к нему ближе — я прекрасно умел работать издали. Амулет для меня вообще проблемой не был. Как может остановить мою магию моё же изобретение? И что самое неприятное для моего противника, когда мне было нужно, я умел быть жестоким.

Пространство разорвал наполненный животной боли крик — орать, как орал витязь, не каждому дано. Я специально не стал блокировать звуки, позволяя окружающим «насладиться» представлением. Никто не воспринимает Лега Ондо всерьёз? Считают его выскочкой, купившей себе непонятный статус? Не вопрос — на примере сильнейшего студента Дерона мне придётся наглядно продемонстрировать, что шутить с собой я не позволю. Клан Золотого Льва в следующий раз сотню раз подумает, прежде чем отправлять ко мне кого попало.

Никто не пошевелился или не поспешил на помощь Фарсиду, хотя я прекрасно видел, как пару раз дёрнулся Ромул. Однако хозяина поместья останавливал распорядитель ставок, не сводя при этом с меня взгляда. За простоватым на вид мужичком скрывалась настоящая акула семьи Давров, имеющая право повелевать главой Ежей. Прошла минута и боль ушла, словно её не вообще не бывало. Какое-то время Фарсид кричал на эмоциях, но достаточно быстро умолк. Даже несмотря на блокировку, противник умудрялся дрожать. Его прошиб пот, глаза покраснели и, казалось, вылезли из орбит, сопли и слюни спустились до груди. На былого красавца он явно не походил.

— Минута прошла, и мы можем поговорить ещё раз. Фарсид Давр, предлагаю тебе признать себя проигравшим и сдаться на милость победителя. Если ты отринешь моё предложение, тебя будут ждать уже три минуты пыток. Отринешь ещё раз — пять. И так каждый раз буду увеличивать на две минуты, пока ты окончательно не сойдёшь с ума от боли. Умереть тебе не позволю — я внимательно контролирую все твои жизненные показатели. Ты готов расстаться с разумом и остаток жизни прожить овощем? Даю тебе пять секунд на ответ. Только дай его, пожалуйста, на языке, который я понимаю.