Страница 3 из 8
Фисташковые бусины прищурились, разглаживая от серьёзности и сосредоточенности ямочки на щеках.
– Так надоел?
– Чушь всякую нёс.
Если Димону, Серёге и Максиму я смог рассказать, как оно было на самом деле с отцом, то с Юлией всё по-другому. У меня не получалось подобрать слов. Потерялся что ли. Ты наоборот хочешь рассказать ей всё, даже не смотря на юный возраст. Интуиция была права. Рассеяность моя такая же возникла, когда Юля подошла ко мне и строго поздоровалась, отдавая любимую конфетку «Несквик», за которую дралась в буфете! Вот и как мы с ней дальше общаться будем? Так начни раскрываться. Почему ты молчишь? То, что у тебя есть отчаяние, это не признак слабости.
Я махнул на себя второго рукой и бесчувственно отчеканил:
– Руки на себя наложить хотел. Устал, видишь ли. Если бы не крёстный, я бы вышиб ему мозги, чес слово.
– Ого. Больной что ли? – вытаращив глаза, рассуждала Юлия, моргнув всего раз, совсем как взрослая, мягко попросила: – Сожми. Вот так. Нормально? – и вновь на себе показала.
– Больной это ещё мягко сказано… – пробурчал себе под нос, словно опять хотел занести кулак ему в лицо и мигом успокоился, не сжимая пальцы, помня, что они в других заботливых маленьких ручках. – В самый раз, – уверенно ответил я, повторяя жест и устало продолжил: – Крёстный забрал на время к себе, пока тётя за мной не приедет. Наверно. Хотя, думаю, у бабушки своей останусь.
– За тобой тётя приедет?
У Юлии лицо тотчас стало печальным. Она всеми силами старалась не выдать свою грусть в голосе, не поднимая взор на меня. Сосредоточенно перевязывала мою вторую руку. Казалось, ещё немного и моя подруга совсем расстроится.
По сути, мы с ней знакомый уже давно. Формально. Чуть ли не с детства, а общаться начали как друзья неделю назад. Сам себя спрашивал, почему я с самого начала не остался у бабушки Любы? Так бы мы с Юлей встретились раньше! Я ведь всегда мечтал о младшей сестре! И вот она! Неужто мечта того стоит, жить в семье где тебя вспоминают в период оценок, а потом бросить всё и уехать подальше от всего этого? Если так то, я больше не хочу строить планов. Не будь категоричен. Всё образуется. Эти же самые слова мне говорил крёстный и дядя Костя. Бабушка моя. Тётя. Да и что говорить, я сам себе внушаю одно, а на деле получается вот-это-вот. Помятый, разбитый и ещё получаю шрамы. Вы с ней похожи. Может, ты не о сестре мечтаешь на самом деле?
Я поднял глаза. Фисташковые очи не мигали и внимательно смотрели на меня.
– Ещё бровь разбил… – охнула подруга, опустив плечи после протяжного выдоха. – Ну, здесь моя помощь не понадобиться. Разве что, обработать вокруг раны. Хотя… – и сощурилась. – Она чистая.
Такая внимательная. Добрая. Смелая. Красивая, и далёкая для меня как солнышко… Игорь, ты поплыл!
– Что ты там мне принесла? – отвлекаясь от дум своих, будто запечатывая дверь, спросил я в улыбке.
– А во-от, не скажу, – загадочно сказала мне, отпуская руки. – Готово. Вечером снова перевязка.
– Опять? – наигранно разочаровался я.
– Ты же поросёнком спать не будешь, правильно? Вот и поменяю.
Не переставая глядеть на правую бровь, что так и чесалась, по-деловому сказала:
– Лучше конечно к хирургу сходить. Визуально, гематомы и оттека нет. Думаю, будет шрам, когда снимем швы.
Стало тепло на душе, понимая, что заботиться обо мне и говорит так, словно разделяет трудности со мной. Наверно и швы поможет снять! Честно? Я готов был расцеловать женские ручки, созданные для нежности, ласки, и… воздержался от затеи. Не стоит смущать. Правильно, а то отругает ещё!
– Ты до вечера со мной будешь? – удивлённо спросил я, позволяя зубам выглянуть немного.
А уголки рта опустились от досады, что не был готов к такому повороту событий!
– Максим же к тебе зайдёт, вот и пойду с ним домой… – и после недолгой паузы, встретилась со мной взглядом. – А ты что, против что ли? – по-доброму фыркнула в ответ, сдвинув брови к переносице. – Не вопрос, сейчас уйду.
Смех сам дал о себе знать и невозмутимый маленький доктор ухмыльнулся.
– Ну вот, уже смеешься, значит, на поправку идёшь.
Я заметил, как за нами наблюдала бабушка, будто за своими родными внуками! Эх, всем бы таких бабушек! Пусть я не мыслю не так, как все подростки, всегда мечтал и мечтаю, что в будущем, когда выросту у моих внуков будут и бабушка, и дедушка. А то не порядок! Как это без них? Считай, не ел пирожков и не познал, как кататься на велосипеде. Также и с бабушками и дедушками.
Ты так и не ответил на вопрос. Я мысленно хлопнул себя по лбу за рассеяность. Помнил, что Юлианна спросила, а ответить не получилось. Из-за чего же? Ладно, потом поговорим. Хотя я уже не первый раз отмалчиваюсь, потом уже высказываюсь. Таков уж я. Меня не поменять.
Бабушка предложила освободить кухню, под предлогом готовить, а мы с подругой ушли в мою комнату вместе с дуэтом.
– А рыжик твой? Симба, привет, – улыбнулась она ему, протягивая руку.
Удивительно, он понюхал её пальчики и начал ластиться! Я физически оставался бесстрастным, а в душе улыбался, поражаясь своему питомцу! Он реагировал на Юлю как хозяин, то бишь как я себя вёл рядом с ней.
– Хороший, – хвалила его с улыбкой не только в голосе.
– Хороший-то хороший, а характер паскудный.
– А как ты хотел, – хихикала подруга. – Рыжий же. Наверно ещё имён много?
– Ну да. Где-то Симба. Где-то Симбад. А где-то… – я вместо слов, попытался улыбнуться, пожимая плечами. – Короче, в зависимости от косяка, так и называю.
Надо же, я чувствовал себя лучше и намного разговорчивей стал, после прихода Юлианны, быстрее, чем от прослушивания музыки! А может дело в том, что пытался убедить себя, вот она моя мечта – рядом сестрёнка, о которой мечтал всю жизнь! Или интуиция права и я не о сестре мечтал… мечтаю? Ну а с другой стороны, если и так, то в любом случае надо с Юлей познакомиться и ничего не испортить своим молчанием, а то вовсе перестанем общаться. «Если перееду, мы с ней не перестанем дружить. Я чувствую», – убеждал себя.
Как оказалось, она принесла с собой кренделя с корицей. Пришлось сходить на кухню за чаем. Бабушка помогла принести всё необходимое нам, забирая с собой в очередной раз котов, чтобы не мешали!
– А почему не в фиолетовой? – удивился я.
Под чёрным сарафаном оказалась голубая кофточка!
– Мама не успела постирать, – отшутилась Юля, поправляя носки сиреневых колготок. – Блин… Протерлись. Надеюсь, дырок не будет.
– А теперь иди руки мой, – учтиво сказал я, показывая большим пальцем за своё плечо, расплываясь в улыбке.
– Я же вот только мыла! – с рыком котёнка, отозвалась в ответ на моё указание, вскакивая с места. – А ты тогда расчешись!
От упрёка стало вдвое смешнее. Юлька не умела быть злой – это я заметил с первой встречи, и возникало желание разозлить ещё больше! Подойдя к зеркалу в полный рост, в дверце шифоньера, я захихикал после слов: «У, господи мой!» и ещё долго смеялся, расчёсывая тёмно-русую шевелюру, напоминающие длинные иголки дикобраза, после удара током. Я разглядел изменения. Виски обросли и стали гладкими и совсем чуть-чуть колючими – я не совсем под ноль сбривал, а чтобы «ёжик» короткий был. «Скиф» напоминал «ирокез» если поднять. По приезду в Артём кончики достигали затылка, то теперь свободно ложились на подбородок. Надо будет к парикмахеру сходить.
Я вернулся на своё место, а именно на коричневый диван, спинка упиралась в длинный широкий белый подоконник, и поднял глаза. Юля пришла с тарелкой блинчиков, поставив её благополучно на журнальный золотой столик с зелёными ножками и прозрачной стеклянной столешницей.
Наше чаепитие ещё не началось, а я уже не хотел, чтобы оно заканчивалось, когда моя подруга села по-турецки. Я же напротив спустил на пол, ибо со своими ногами так не сяду!
– Приятного.
– А ты чего ворчишь? – подозрительно уточнил я, чтобы не хихикать.