Страница 78 из 103
И потому что я не могла больше смотреть на это — на Макса и то, как он меня видел, на рану, которую я нанесла ему, на все, что подразумевало, что меня будут использовать, — я повернулась и пошла наверх, найдя небольшое облегчение в соленом бризе и неумолимом суровом небе. Зерит отдыхал в одном конце лодки. Но меня тянуло к задней части, где Нура ходила кругами.
Твимп.
Звук был резкий и чистый. Через каждые три шага Нура бросала маленький ножик на мачты, высекая серебряные отблески на дереве. Я подошла к ней и не могла не поразиться тому, что ее ножи были выстроены в прямую, идеальную линию, почти касаясь друг друга, точность была безупречной.
Ее лицо поднялось, чтобы поприветствовать меня. Это небольшое движение испугало меня, несмотря на меня саму. Иногда, когда я впервые видела ее, мне казалось, что острые края моего сознания зацепились за обтрепанный кусок ткани, зацепившись за нити воспоминаний, которые мне не принадлежали. Иногда они были окрашены горько-сладкой привязанностью. В других случаях — яростным гневом. Чаще всего я видела печальный, решительный, не признающий никаких сомнений взгляд в ее глазах, когда ее рука поднималась к моему — Макса — виску в Сарлазае, в паре с тем разрушительным предательством.
— Я слышала этот беспорядок внизу. — ее внимание вернулось к ее метательным ножам.
Твимп.
— Я забыла, какими занимательными могут быть эти стычки, — добавила она.
— Я бы не назвала это развлечением.
Она пожала плечами.
— В любом случае, похоже, это была не самая интригующая часть. — ее взгляд переместился на мои руки. — Гниль. Интересно.
Самосознательно, мои пальцы скрючились.
— Да.
— Разве тебе не повезло, что ты обладаешь такой силой…
Я не чувствовала себя счастливчиком. Но я сказала — ей и себе -
— Если это поможет достичь моих целей, то да.
В голове пронеслось воспоминание об издевательском лице Эсмарис, и измученное шипение Решайе проскользнуло в мои мысли. Я поморщилась.
— Посмотрим, что мы сможем с этим сделать, — сказала Нура. — Но это впечатляет и уникально. Я уверена, что он вселит страх в сердца ваших треллианских лордов. Да и вообще кого угодно.
Твимп.
Ее пальцы двигались так быстро, что превратились в тонкие белые мазки. Эта впилась в дерево немного не по центру. Она скорчила гримасу, а затем посмотрела на меня долгим, задумчивым взглядом. Под таким взглядом легко было бы сморщиться.
Чего хочет Нура? Спросила я себя. Я умела отвечать на этот вопрос. Но Нура… С Нурой было трудно. Она была жестокой и холодной. Но она была так нежна со мной, когда я болела. И она давала показания в пользу Макса, когда никто другой не мог этого сделать. Она прокляла его, но и спасла.
И все же она и глазом не повела, чтобы разрушить целый город, убить сотни невинных людей, предать человека, которого, как она утверждала, любила больше всего, самым ужасным образом.
Она слегка наклонилась ко мне, когда заговорила снова.
— Зерит преследует Макса, потому что видит в нем угрозу, и ему нужно доказать свое превосходство при любой возможности, — сказала она, ее голос был низким, когда она бросила короткий взгляд на Зерита на другом конце корабля. — Он делает то же самое со мной, что очевидно. Ты либо друг Зерита — то есть тот, кого он может использовать, либо угроза.
Овладеть или уничтожить. Это всегда было одно и то же.
— То, что он только что увидел, сделает тебя угрозой для него, — сказала она. — Имей это в виду.
Я почти насмехалась. Я бы никогда не позволила Зериту — или Нуре, если уж на то пошло — видеть во мне опасность. Не совсем так. Я бы показала им часть своей силы, да. Я показала бы им то, что могла бы дать. Но даже во время моего пребывания в рабстве я никогда не позволяла себе воспринимать себя как угрозу. В том, что меня недооценивают, была сила.
— Это было бы глупо с его стороны, — сказала я. — Я связана с Орденом. Ты это знаешь.
— То, что он думает, что может использовать тебя, не означает, что он также не боится тебя. Будь осторожен. У тебя слишком большой потенциал, чтобы его первобытные истерики сожрали тебя. Какая это будет потеря. — она бросила на меня быстрый, знающий взгляд. — Мужчины хотят власти, потому что она заставляет их чувствовать себя хорошо. Женщины хотят власти, потому что она позволяет нам что-то делать. И представь, Тисана, что мы могли бы сделать с тобой.
Ее взгляд вернулся к Зериту, и он не шелохнулся, даже когда она выпустила из пальцев еще три клинка.
Твимп, твимп, твимп.
На этот раз они выстроились в идеальную линию. И она подарила мне одну маленькую улыбку, которая расплылась по ее лицу, как дыхание замерзшей зимы — маленькую довольную улыбку, которая сказала мне, что эти ножи попали именно туда, куда она хотела.
ГЛАВА ПЯТДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ
Тисана.
Четыре дня. Это все время, которое у нас было бы в Трелле.
Всего на миссию мне дали две недели. Четырнадцать дней. Пять уйдет на дорогу туда и пять на дорогу обратно — может быть, меньше, если нам повезет, но я не могла планировать удачу. Дни, часы и минуты текли, а я проклинала солнце за то, что оно слишком часто встает, а море — за то, что оно слишком медленно нас перемещает, даже с помощью Зерита, Нуры и меня, подгоняющих ветер, насколько это было возможно, чтобы мы плыли быстрее. В конце концов, мы двигались в два с лишним раза быстрее, чем я, когда только пришла на Ара. Но все равно это было недостаточно быстро.
Дни шли.
Мы собрались, чтобы уточнить план, когда до берега оставалось менее двадцати четырех часов, а туманные очертания треллийского континента едва виднелись вдали. Высадившись на берег, мы могли быстро добраться до поместья Миков благодаря стратаграммам, которые Зерит составил в ходе своих — очевидно, обширных — путешествий по всему Треллу. Я приказала не применять силу — не сразу. Не раньше, чем я увижу Серела и обеспечу его безопасность. Я не могла рисковать, нанося слишком ранний удар и заставляя его страдать от последствий.
— А после этого? — спросил Макс, скрестив руки, прислонившись спиной к мачте.
— Вся цель этого путешествия — посмотреть, на что способен Решайе, — добавил Зерит с острой улыбкой.
Я сопротивлялась желанию поправить его или позволить себе задуматься о том, что Решайе все еще почти не разговаривал со мной после инцидента со спаррингом. Вместо этого я ответила на его ухмылку с мрачной решимостью.
— Они не отпустят рабов так просто. Я уверена, что у нас будет шанс сразиться. И убедиться, что в поместье больше никогда не будет рабов.
— Отлично, — ответил Зерит, похоже, довольный таким ответом, но тут глаза Макса встретились с моими. Вместе мы погрузили наши пальцы в бассейн нервозности, голода и огня.
В тот вечер, когда мы, соприкасаясь плечами, смотрели, как солнечный свет окрашивает море в кроваво-красный цвет, я могла думать только о времени и его отсутствии. Я была глупа. Я должна была просить о большем.
Я не озвучила эту мысль, но Макс тихо сказал:
— При правильном подходе к делу с помощью неумолимой грубой силы четырех дней более чем достаточно, чтобы свергнуть одного или двух треллианских лордов. — как будто, как всегда, он услышал мои затаенные сомнения. И хотя я не совсем поверила ему — не совсем — я все равно медленно выдохнула от облегчения, просто услышав, как эта надежда облекается в слова.
— Так и будет.
***
В ту ночь я не могла уснуть. Я так нервничала, что едва могла дышать. Нервничала просто от того, что снова нахожусь в этом пространстве. Нервничала, что провалюсь. Нервничала, что не справлюсь. Нервничала, что снова увижу Серела, ведь я так долго не возвращалась за ним. И нервничать, что его там не будет.
На протяжении всего путешествия я постоянно осознавала паутину собственных мыслей, вечно помнила о холодной темноте Решайе. Я чувствовала, как она движется, смещается и шепчет, но ничего больше, даже когда Макс был рядом со мной.