Страница 54 из 103
Я мечтала о скользком желании, которое поглотило меня, разрушило меня, уничтожило меня. О вкусе его пота, соленого и железного, и…
И железного и…
И через мгновение все исчезло.
Мне приснился внезапно холодный мир, если не считать ожога крови, покрывавшей меня, — огня тех прощальных поцелуев, багровых пятен, оставленных всеми, кого я бросила. Мой лоб, моя щека и еще дюжина, еще сотня там, где губы Макса прошлись по моему телу.
Желание превратилось в ужасный страх.
Я выкрикнула его имя.
Но он уже исчез.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Когда я проснулась на следующее утро, слишком рано после прерывистого, беспокойного сна, Макс уже был на ногах.
Он сидел за обеденным столом с письмом в руке. Он молча сунул его мне. Тисана, — читалось на лицевой стороне безупречным рукописным шрифтом.
Поблагодарив за принятие письма, я открыла его.
Тисана —
Было приятно видеть тебя на вчерашнем празднике. Ты, безусловно, произвела впечатление. Судя по всему, у многих посетителей внезапно возник острый интерес к треллианским гуманитарным делам — интересное совпадение, не так ли?
Но увы, это не предмет моей сегодняшней переписки. Вместо этого я хотел бы обсудить твои оценки. Обычно результаты доставляются письмом и не доступны еще неделю или две. Тем не менее, я предпочел бы доставить твои лично.
Пожалуйста, приходи в Башню Полуночи к полудню. Мои клерки будут ожидать твоего одиночного прибытия.
Нам нужно многое обсудить.
— З.
Я прочитала его, затем передала через стол Максу, который сделал то же самое.
— Кажется, я снова поеду в Столицу, — сказала я.
— Кажется, поедем, — ответил Макс, и мы посмотрели друг на друга, между нами вспыхнуло тревожное любопытство.
***
Я сказала себе, что не нервничаю.
Я сказала себе, что не нервничаю, когда прокручивала в уме каждое слово этого письма, проигрывая возможные исходы. Я ковыряла ногти, наблюдая, как Башни поднимаются в поле зрения.
Мы с Максом оба знали, конечно, что именно означает «твое одиночное прибытие» — «не бери с собой Макса», — но, поскольку я все равно не могла надежно стратограммировать себя в город самостоятельно, он должен был сопровождать меня в Башни. До моей встречи с клерками. Я была благодарна ему за компанию.
— Возможно, они изменили свое решение, — сказала я, допуская в своем голосе нотку неуверенной надежды. — Насчет отправки поддержки Трелл вместе со мной.
— Может быть.
Я услышала то, что Макс не говорил вслух: это казалось слишком простым. И как бы я ни надеялась на обратное, я тоже не могла не думать об этом. Прошлой ночью ко мне было много внимания, да. Но все же это было похоже на первый шаг в большой борьбе, а не на самостоятельную победу.
Между моими бровями образовалась морщинка мысли, когда я вновь посетила свои воспоминания о прошлой ночи.
— Может быть, есть что-то еще.
— Что ты имеешь в виду?
Одна фраза не давала мне покоя. Одна вещь, которую Зерит сказал во время нашего танца, наполнила меня маленькой, неуверенной надеждой.
— Прошлой ночью Зерит сказал, что должен был испытать меня. И что я прошла. Я думала, он имел в виду оценки. Но, возможно, он имел в виду что-то другое.
Секунда тишины.
— Испытать тебя, — повторил Макс. Голос у него был странный, тихий.
— Да. — Я задумалась, когда начала взбираться по ступенькам ко входу в Башни. — Может быть, из-за того, что я просила, они…
— Он сказал, что они должны были проверить тебя?
— Да. Что…
Резкий толчок в руку прервал мои размышления. Я повернулась, и один взгляд на Макса испортил мой вопрос. В считанные секунды вся краска сошла с его лица. В горле застрял приступ паники.
— Что не так?
Он ничего не сказал. Просто уставился на меня.
— Макс…
— Он сказал, что они должны испытать тебя, — снова сказал он.
Я кивнула, сбитая с толку, а Макс просто стоял там, все еще держа руку на моем запястье, наморщив лоб, сжав рот, выглядя так, как будто он только что сделал какое-то ужасное осознание.
— Что случилось, Макс? — Я нажала.
Но его взгляд метнулся ко мне, широко распахнутые и пронзительные глаза.
— Не иди, Тисана.
Он сказал это так быстро, что слова слились в один отчаянный звук. Я даже не знала, правильно ли я его расслышала.
— Что?
— Не иди в Башни. На встречу. Не иди.
— Я… — Выражение его лица, явный ужас, потряс меня. — Мне нужно идти.
Он покачал головой, сразу резким движением.
— Нет. Тебе не нужно ничего делать, Тисана.
— Но… — я была так сбита с толку. Это было все, ради чего я работала, не так ли? — Я не понимаю.
— Послушай меня. — Пальцы Макса сжались на моем запястье. Он сделал шаг ближе, его глаза смотрели на меня с отчаянной напряженностью. — Неважно, что они тебе предложат. Независимо от того, что они дадут тебе. Что бы они ни попросили тебя сделать. Скажи «нет». Хорошо? Даже если сегодня они пошлют армию в Трелл. Даже если они дадут тебе все, что ты хочешь. Скажи «нет.»
Его голос дрожал.
Мои губы приоткрылись, но потребовалось мгновение, чтобы слова последовали за мной.
— Потому что они не будут выполнять свои обещания?
Он издал звук, который был почти смехом, но более уродливым, более грубым.
— Дело не в этом, Тисана. Все это не об этом.
Я открыла рот. Затем закрыла. Наконец, я смогла выдавить только:
— Тогда почему?
Макс молча смотрел на меня, стиснув зубы.
Конечно. Чего еще я ожидала?
— Ты мне не скажешь.
— Я не могу.
Кислотное разочарование захлестнуло меня. Наверняка он понимал важность того, что он просил меня делать или не делать. И все же он говорил этт, охраняя свои секреты?
— Это несправедливо, — тихо сказала я. — Я знаю, что ты ненавидишь Ордены, но…
— Я пойду с тобой. — Он сказал это быстро, на одном выдохе. — Мы можем отправиться в Трелл сегодня. Нам не нужна армия. Ты и я могли бы сделать это в одиночку. Мы найдем способ.
Его слова пронзили меня, врезавшись в сердце с такой силой, что я на мгновение потеряла дар речи.
— Я серьезно, Тисана. Я серьезно. Сейчас. Мы можем идти прямо сейчас. — Он поднял ладонь, указывая на море. Но его глаза не отрывались от моих, и я утонула в той нити, что связывала наши взгляды.
— Если Ордены предлагают мне поддержку, значит, она мне нужна, — прохрипела я. — У меня больше ничего нет.
И не было ни колебаний, ни паузы, когда он подошел ближе и сказал:
— У тебя есть я.
У меня болела грудь.
Мне хотелось разгладить отчаянную морщинку между его бровями. Я хотела успокоить дрожащую мышцу его горла, которая выдавала интенсивность его беспокойства. Я хотела взять поцелуй, который оставила прошлой ночью.
И больше всего — больше всего на свете — я хотела сказать «да».
Но это касалось не меня.
И он тоже это знал. Я видела это по страданию на его лице: мы оба понимали, что то, что он предлагает, было фантазией. Мы вдвоем никогда не смогли бы сделать то, что я хотела — должна была — сделать.
Я положила свою руку на его.
— Ты должен сказать мне, почему.
Что я имела в виду: дай мне причину. Дай мне любую причину, чтобы сказать да.
Уголки его рта напряглись.
— Ты мне доверяешь?
Боги, я доверяла. Больше, чем кто-либо.
— Я верю, что ты пытаешься защитить меня превыше всего.
Вспышка боли пробежала по его лицу.
— Что это значит?
— Это значит, — сказала я тихо, — что я готова пойти на жертвы, на которые ты пойти не готов.
Его пальцы сжались вокруг моих. Он едва дышал, едва моргал.
— Он может быть мертв, Тисана, — пробормотал он, и его голос звучал так, будто ему было так же больно говорить это, как и мне слышать это. — Что, если так и есть? Даже если ты пойдешь туда, он может уже быть мертв.