Страница 9 из 19
Что ж, пусть он не обратит на меня внимание, но, представляя прекрасное лицо, я могу наслаждаться его красотой и немножко мечтать, и это счастье у меня никто не отнимет. А еще мне есть с кем поговорить о сокровенном. Ну, не поговорить, а помолчать вместе, передавая мысли бумаге через стройные ряды букв и слов. Моя любовь к литературе и писательству зародилась давным-давно. Первое, что я начала писать помимо школьных сочинений – это записи в моем дневнике. Сначала то были куцые коротенькие строчки, которые сейчас даже смешно перечитывать, но мой дар развивался, и получалось все лучше и лучше. Я оттачивала слог в рассказах о тех днях, что уже прожила, о происшествиях, участником или наблюдателем которых стала. Я научилась не просто передавать хронологию событий, а описывать это красочно и образно, вставляя, где нужно, диалоги и сдабривая все это своими впечатлениями. Иногда я могла забросить свой дневник на несколько месяцев, но неизменно к нему возвращалась. И постепенно поняла, что очень хорошо знаю, в каком направлении буду торить дорогу во взрослую жизнь. Однако мою судьбу решили без моего же участия, и писательская карьера останется лишь пробами пера на страницах дневника, с которым я могу делиться чувствами и мыслями.
В воскресенье я уже пыталась сделать несколько записей, рассказав о впечатлениях от школы и всего, что меня сейчас окружало. Я должна была при этом упомянуть и ночное происшествие, но тогда это была всего лишь одна ночь, и я надеялась, что сон не повторится. А раз так, то может быть, лучше его забыть. Поэтому я не стала ничего писать. Но все повторилось и длилось дольше, чем в первый раз, и я просыпалась почему-то реже, словно то, что находилось по ту сторону сновидения, уже разобралось, как меня удерживать там, не отпуская в реальный мир.
По школе прокатилась мелодичная трель звонка, и через распахнутое окно балкона я услышала сбивающийся топот ног: все спешили по своим классам. Я с трудом заставила себя оторваться от перил и шагнуть в помещение. Эх, надо было взять дневник с собой на занятия, чтобы каждую перемену уединяться на балкончике с тетрадкой и писать. Я же оставила его в каморке под подушкой. Надо все-таки будет найти ему более надежное место, ведь я собираюсь доверять ему свои тайны.
* * *
Следующим уроком у нас были виды дождей. Он назывался как-то иначе, я не запомнила, но суть была такая. На этих занятиях нас ожидали рассказы обо всех дождях, что только бывают на свете. Таких уроков должно быть немного, они скоро закончатся, и мы перейдем к более сложному этапу. Но вначале мы будем подробно изучать, что такое обложной дождь, почему дождь под солнцем называется грибным. Нам даже будут все наглядно демонстрировать: ливни, косые дожди, морось и даже ледяной дождь. Пока для меня эти погодные явления были все на одно лицо, просто где-то воды больше, а где-то меньше. Да еще пузыри на лужах далеко не всегда бывают.
В просторном кабинете, где мы собрались, не было обычных окон. Окно – одно-единственное, огромное, во всю стену и без рам – больше походило на экран кинотеатра. Когда пойду гулять, надо будет обязательно посмотреть, как оно выглядит снаружи.
Во время урока мы таращились за окно, потому что Джейкоб – наш преподаватель -показывал нам разные дожди. Он не творил никаких заклятий, просто долгим и внимательным взглядом смотрел вместе с нами сквозь стекло, и дождь то лился сплошным потоком, словно разверзлись небеса, то вдруг прямо на глазах стена воды прореживалась и превращалась в тончайшие дождевые нити, затем падала крупными редкими каплями, а потом вдруг распылялась водяными брызгами.
Я вместе с учениками, как завороженная, наблюдала за тем, как сменяются за окном дожди, но нет-нет да бросала взгляд на учителя, который очень сосредоточенно управлял своей стихией. Дождевые потоки словно отражались в его умных серых глазах, и казалось, что вода переливается внутри них, струится и закручивается в водовороты. Я наконец оторвала от него взгляд, потому что это становилось уже странным и даже неприличным. Но меня так и тянуло посмотреть на него снова. Джейкоб был довольно молод по сравнению с учителями, которые вели занятия до него. Длинные темно-русые волосы, прочерченные слева тонкой серебристо-седой прядью, легкими волнами спадали ему на плечи, обрисовывая благородный овал лица.
Его голос был очень тихий и приятный, и все ученики слушали его рассказ, затаив дыхание и боясь пропустить хоть слово. Сквозь стекло почти не проникал шум воды, поэтому в классе было очень тихо. Когда учитель принялся менять дождь, чтобы продемонстрировать нам все, на что способна эта стихия, он сдвинул на стене возле окна какой-то рычажок, и стекло со свистом уехало вниз, внутрь толстой каменной стены, а перед нами тут же зашелестели водяные струи. Затем этот мерный звук сменился на частую дробь по подоконнику, когда сверху полетели крупные капли, и ученики резко отодвинулись от распахнутого окна, чтобы на них не попали брызги. Однако ни единая капля не проникла внутрь класса, и всем этим управлял один человек – наш учитель с печальными дождливыми глазами, от которых очень трудно было отвести взгляд. Я даже не знаю, чья внешность и манеры меня впечатлили сильнее – Элая или Джейкоба, но от последнего исходило какое-то невиданной силы спокойствие. Казалось, что пока этот человек рядом, нам ничего не грозит. Даже мои страшные сны отступили на задний план, и я почти про них забыла. Увы, как только я покинула класс, воспоминания снова нагрянули. И пусть до ночи было еще далеко, но с утра уже минуло несколько часов. Ночные страхи крошечными, незаметными шажками подкрадывались ближе.
Я снова скрылась на одном из пустовавших балконов и задумалась.
Не успела я расстроиться из-за того, что этот красивый учитель пробудет с нами совсем недолго, – ведь его уроков осталось не так много, – как он сказал, что его роль, возможно, на этом не заканчивается. Оказывается, некоторым ученикам он станет наставником, но все решится уже после окончания его курса. Что делает наставник, не знаю, но как я поняла, это что-то вроде куратора. Он будет поддерживать тех учеников, которых к нему отпишут, до конца учебы. Как же мне хочется, чтобы в их числе оказалась и я! Просто приходить к нему в моменты каких-то трудностей, по учебе или нет, это ли не счастье? Иметь возможность поделиться с ним радостью или горем, услышать слова одобрения или утешения, произнесенные тихим, проникающим в душу голосом. Пусть мне хоть раз повезет! Пожалуйста!
* * *
Этот перерыв оказался немного длиннее предыдущего, и я опять пожалела, что не взяла дневник. Можно, конечно, было бы записать в учебной тетради, но здесь их выдавали каждому ученику и сразу отмечали в журнале, словно вели учет. Вдруг эти тетради не требуют проверки, потому что учителя и так видят все, что в них написано? Это глупость, конечно, но лучше не рисковать. Я настолько еще плохо разбираюсь во всех магических премудростях, что на свои знания пока ориентироваться не стоит. Кто знает, насколько широко тут применяется магия, и в каких областях она вообще действует?
Я перегнулась через перила и посмотрела вниз, слегка высунувшись из-под навеса. Дождик тут же принялся ласково трогать мою макушку легкими каплями. Интересно, это Джейкоб ослабил дождь после занятия, или просто иссякла очередная туча? А впрочем, если я не ошибаюсь, за всеми дождями постоянно кто-нибудь да следит, и если нужно, подправляет.
Впереди меня ожидало последнее занятие: кажется, что-то вроде урока истории по образованию городов стихий. Как же это было странно! Вместо того, чтобы изучать основы, жанры и историю журналистики, как полагается студентам первого курса института моей мечты, мне приходилось слушать о том, как были созданы города, чтобы с их помощью сохранять баланс и равновесие погоды на Земле. И не сказать, что мне совсем не интересно, просто меня не покидает ощущение, что я нахожусь в каком-то затяжном бредовом сне. Но нет, все это мне не снится и происходит на самом деле. Зато настоящие сны ко мне подбираются ночью: странные, безумные сны, в которых я тоже до конца не уверена, что сплю.