Страница 4 из 11
Алиса.
– Лис, ты вообще влюблялась? – задает он такой неожиданный вопрос, я аж замираю. Не знаю, что ответить, но решаю не врать. Да и зачем? – Нет, – честно признаюсь. А еще… Мне так легко рядом с ним. С виду такой серьезный, даже опасный. Но на самом деле шутливый и такой приятный в общении. – Сколько тебе вообще лет? – Двадцать, – хмыкаю, потому что уверена – он всё прекрасно знает, ведь папка с моими данными была у него и он ее изучал. – Мелкая еще. Ладно. Давай перейдем к делу. Я задам тебе пару вопросов. Можешь ответить или же спать пойдешь? Оставим на завтра? – Нет, я могу и сейчас, – говорю и сразу же вздрагиваю от вибрации телефона, который сжимаю в руках. Смотрю то на экран, то на майора. Не знаю, ответить или же нет. – Брат? – Девушка его. – Можешь включить громкую связь? О чем это он? Я даже отвечать не хочу! – Да, – почти шепчу в трубку. – Я тебя слушаю. – Что ты творишь, Алиса?! – кричит в трубку. – Разве трудно было разок лечь под него? Ты понимаешь, что будет с твоим братом, а? Дура ты! Тупая! – Вы меня достали! Хватит уже! Иди и сама лежи под всеми дружками брата. Посмотрим, понравится ли… – Обида подкатывает к горлу. Глаза покрываются пеленой слез. Перед глазами начинает темнеть, но я упорно смотрю на майора, который буквально скрипит зубами и сжимает пальцы в кулаки. – Перестаньте вы! Отключаюсь и бросаю телефон в сторону. Не успеваю подбежать к комнате, как сильные руки тянут меня к себе и припечатывают к своей твердой груди. – Чш-ш-ш-ш, не плачь. Всё будет хорошо. Обещаю, – говорит и я чувствую поцелуй в макушку. – Но ты больше не можешь молчать. Не можешь быть игрушкой в их руках. Они используют тебя. И почему-то эти слова кажутся мне еще обиднее. – Вы же тоже меня используете! Вот, привели к себе, лишь бы информацию про брата раздобыть. Меня разговорить! Во мне говорит обида. Но я прекрасно понимаю, что он на самом деле защищает меня.
Майор прижимает обратно к себе, как только я отстраняюсь. Я поддаюсь эмоциям. Обнимаю его в ответ, всхлипываю, шмыгаю носом и замечаю, что футболка мужчины в области груди, куда я уткнулась носом, промокла. Он гладит меня по голове и не говорит ни слова, в то время как я от бессилия впиваюсь ногтями в его плечи. Я дико устала. – Иногда мне кажется, что я… – еще один всхлип. – Ему неродная. Майор молчит. Я поднимаю голову, и мы встречаемся взглядами. Медовые глаза смотрят в мои. Неотрывно. Я бы сказала, мы затаили дыхание и просто не дышим. – А ты думала… Что вы родные? Этот вопрос вгоняет меня в ступор. Я смотрю на мужчину, даже не воспринимая всерьез его слова. Я лечу где-то далеко от реальности. Ловлю себя на мысли, что совсем не хочу отстраняться от него. Мне хорошо с ним вот так вот – в обнимку. Я чувствую, как ровно бьется его сердце. Как глаза медового цвета на миг останавливаются на моих губах, отчего я моментально облизываю их. Я через силу отстраняюсь от него, понимая, что между нами развивается что-то недопустимое. И всё это происходит со скоростью молнии. Это неправильно… – В смысле? – в недоумении спрашиваю, не решаясь снова смотреть на майора. – Вы сводные, Алиса. Ты разве не знала? Я часто спрашивала у мамы про отца. Хотела хоть что-то о нем знать, малейшую информацию, но она постоянно молчала. «Тебе нечего о нем знать. Он умер», – всегда повторяла она. И никогда не подавала виду, что мы с Антоном неродные. Абсолютно! – Н-нет, – запинаюсь я. – Не знала… И теперь я понимаю, почему ему плевать на меня и на мои чувства. Он никогда не считал меня своей сестрой. – Так, всё. Без слез. Я, вообще-то, тебя к себе привел, чтобы ты улыбалась. А не вот так вот… – уголки его губ поднимаются, но я понимаю, что это натянутая улыбка. – А отец? Ты про него что-то знаешь? – Отец твой в той же банде. Главный, – ошарашивает меня в очередной раз. – То есть… Он тоже преступник? Тоже против закона? – распахиваю глаза, анализируя слова Тимофея. Господи… Как же больно… – То есть у меня всё это время был отец и ему, точно так же как и брату, до сих пор плевать на меня? – Лис, успокойся. Я тебе всё это рассказал не для того, чтобы ты истерику устроила. Ты взрослая, вроде как имеешь право всё знать, – хмурится. – Сядь, поговорим. Не у всех всё идеально в этой жизни. И у меня в том числе. Я присаживаюсь на диван, снова кладу подушку на бедра, типа прикрывая их. Майор напротив. Настроение у него упало, точно так же как и у меня. – Да. Твой отец жив. И мы гоняемся за той бандой уже около двух лет, Алиса. Всё зависело от тебя тогда, помнишь? Вопросительно приподнимаю бровь. – Ты была уж слишком напугана. Я не стал настаивать. Но, если бы ты в тот день сказала правду, возможно, десятки человек не потеряли бы свои жизни. Он замолкает на минуту. А я задумываюсь над его словами. Десятки человек… Из-за меня… Становится не по себе. Совесть начинает душить меня. – У меня не было выхода. Антон обещал вылечить маму. Обещал купить лекарства. Да, он не был в ту ночь дома. Я соврала. Он пришел весь в крови, сказал, что подрался с кем-то… Поставил мне условие. Или я должна была молчать, и… – Спасать мать, – продолжает мужчина. – Или он пошел бы за решетку, и ты потеряла бы маму. – Да, – голос срывается. Слезы текут по щекам градом. Снова. Голова начинает жутко болеть. – Я не знала, что будет вот так… Он поджимает губы. Я замечаю, как вздымается его грудь. Его дыхание учащается. Облокотившись на колени, он внимательно смотрит прямо в глаза, будто пытается там что-то увидеть. – Ты правильно сделала, – подытоживает он, а я пытаюсь понять, издевается майор или говорит серьезно. – Думаю… Многие так поступили бы.
Глава 4
– Ты… Серьезно? – неверяще пялюсь на мужчину. Распахиваю глаза от удивления так, что он аж начинает смеяться, запрокидывая голову назад, предоставляя моему взору свои белоснежные зубы. Всего пара секунд, и за этот миг он кажется мне таким… привлекательным… – Не будешь учить уму-разуму? – А ты хочешь, чтобы я тебя добил? – взгляд становится серьезным. – Ладно… Знаешь, немало людей я встречал в своей жизни, кто поступал именно так же, как ты. А на самом деле это неверно. Да, возможно, ты хотела помочь маме, и тут возникает вопрос: а как же результат?.. В итоге ты сделала не только ей и себе хуже, а также тем, кто потерял жизнь из-за одного ложного показания. – Я понимаю… – лепечу невнятно и прячу глаза от стыда. – Ничего ты не понимаешь. А что касается твоего отца… Даже не стоит задумываться, почему он не появлялся эти годы в твоей жизни. Поверь, возможно, он впервые принял верное решение, – очень спокойно объясняет, будто учитель своему ученику. И я ему верю. Каждому слову. Если он так говорит, значит, есть тому причина. – Легко сказать… Просто, знаешь… Всегда завидовала детям, которых из школы забирал отец, – мечтательно улыбаюсь, кусая себе ногти. – А я мечтал о нормальной матери, которая заботилась бы о нас. Но, увы, мы не можем владеть всем, о чем мечтаем. – А… – только и получается выдавить из себя. С виду майор не похож на человека, у которого могли бы быть какие-то проблемы в семье. Он часто смеется, шутит… Просто неожиданно. Совсем! – Что с мамой? Он смотрит на меня так внимательно… Прямо в глаза. Пристально. Будто в душу проникает. И я не отвожу глаз от его медовых. – Мы еще мелкими были. Я чуть старше. Брату года три. Как только темнело на улице, мама хватала Тёму за шкирку и швыряла во двор, как ненужную вещь. Зимой. Несмотря на мороз. – Теперь он смотрит будто сквозь меня. Устало потирает лицо рукой, а затем чешет подбородок. Майор далеко отсюда. Окунулся головой в прошлое, в котором словно и нет хороших воспоминаний. – А папа? Он где был? – осторожно спрашиваю, и так тихо… Потому что мне страшно задавать ему вопросы. И вообще странным кажется всё это – сидеть с незнакомым мужчиной, который старше меня, можно сказать, вдвое, и вот так вот беседовать о личной жизни… – Папа ушел от нее из-за истерик, которые она устраивала на пустом месте, – продолжает мужчина, усмехаясь. – А потом забрал брата. Около тридцати лет мы не видели друг друга. Он забыл меня. В глазах мелькает грусть. Ему сложно говорить, вспоминать давние времена. Пережитое. – Мы с ним всего несколько месяцев назад пересеклись. Я не мог быть рядом из-за врагов. Меня считали мертвым, – глубоко выдыхает. – Ладно. Моя жизнь нелегкая, поверь. И там есть много чего рассказывать. Но… Точно не сегодня. Не хочу тебя пугать. Я рассказал всё это, чтобы ты поняла: многие смеются не из-за того, что они счастливы. Просто они скрывают свои страдания. И ты тоже учись, – подмигивает и встает с дивана. – А можно последний вопрос? – встаю следом и оказываюсь напротив мужчины. – Ну давай, – улыбаясь прищуривается. – А как же теперь брат? Жив?… – последнее шепчу. – Конечно. Женился недавно. Я вот старик, еще холостяком хожу. А ему жена скоро близняшек родит. А Маша, кстати, моя сестра, – смеется, касаясь рукой моего плеча. – Ты давай. Иди спать. Постараюсь завтра раньше приехать. Фотки преступников той банды тебе покажу. А потом выйдем куда-нибудь. Не будешь же весь день в четырех стенах сидеть. – В смысле? А работа? Меня же выгонят, ты чего? Не надо так, пожалуйста. На что я жить буду? – паникую моментально. Ну а что? Не буду же на его деньги жить вечно… – Не уволят! – отрезает. – Я не люблю повторять дважды, Алис. Я тебе уже говорил, что никто тебя из той гостиницы не посмеет уволить. Так что прекрати и иди спать. Поздно. Тимофей заправляет прядь моих всё еще влажных волос за ухо и кивает в сторону комнаты Маши. – Прости… Спокойной ночи и… Спасибо. – За что? – За то, что рассказал мне об отце. Мне на самом деле важно было о нем знать… – Он тебе не нужен, Алиса. Забудь. Мы мать свою не ищем. Потому что на фиг ей не сдались. А если ты нужна была бы папаше… Он обязательно взял бы тебя с собой. Но хорошо, что не сделал этого. Иначе твоя жизнь давно разрушилась бы. Я чувствую, что его уже напрягает эта тема. А говорить про моего отца майору вообще неприятно, и я решаю не перегибать палку. Я лишь киваю и иду в комнату. Дверь не закрываю, потому что так буду чувствовать себя в безопасности. Я не жду от Тимофея подвоха или же пошлых действий. До самого рассвета не могу уснуть. Но всё же засыпаю. И я даже в мыслях представить не могла, каким образом встречу майора с работы… Он в белоснежной рубашке и черных брюках. Я – абсолютно голая.