Страница 3 из 9
Казалось бы, впереди только безоблачное счастье, богатство, виллы на Сейшельских островах и… так далее по списку.
Но…
Как всегда, с «но» все и начинается. В один весенний вечер радужные надежды рухнули в канализацию.
– Так, на сегодня закончили! – я смотрю на часы, которые показывают половину восьмого вечера. – Все по домам! Завтра ответственный день.
Но сотрудники не двигаются с места, только неуверенно переглядываются: в последнее время мы задерживаемся допоздна, а то и вообще ночуем в офисе.
– Может, ещё раз прогоним приложение? – сомневается Славка, наш главный разработчик и поправляет очки на переносице. Он так делает всегда, когда нервничает.
– Домой! Спать! Это приказ!
– А вдруг…
Но я бросаю на друга такой грозный взгляд, что он вздыхает и захлопывает ноутбук. Славка – перестраховщик и перфекционист, ему всегда кажется, что хорошее – враг лучшего, хотя большинство считает наоборот.
Сегодня я тороплюсь на встречу с Ирен. Мы уже две недели общаемся только по Вайберу, нет возможности увидеться, хотя и живем в одном городе. Вечный аврал и цейтнот последних месяцев отдалили нас друг от друга.
Я жду ее у дверей редакции. Она выходит мрачная, молча целует меня холодными губами и идёт к машине.
Плохой знак.
Очень плохой.
Обычно на лице моей подруги сияет улыбка. Я не знаю более влюблённого в жизнь человека, чем она. Но, если Ирен что-то не нравится, ее настроение меняется словно по взмаху волшебной палочки: никаких переходов или промежуточных этапов. Одним словом, холерик в квадрате, так она сама себя называет, и я с ней молча соглашаюсь.
– Что-то случилось? – осторожно спрашиваю, заводя мотор.
– Тимур, помолчи немного! – резко отвечает она и отворачивается к окну.
Мы встречаемся уже давно, я привык к переменчивому характеру своей девушки и благодарен ей за то, что она всегда рядом. Меня попросили помолчать – окей, без вопросов выполняю просьбу и направляю машину в спальный район, где находится квартира Ирен.
Это и моя малая родина. Когда-то мы с подругой жили в соседних домах, учились в параллельных классах. Даже после того, как я переехал на другой конец Москвы, мы не потеряли связь. Но возвращаться сюда не люблю: это место связано с горькими событиями детства.
Трясу головой, боясь погрузиться в пучину воспоминаний. Нет уж! Это пройденный этап жизни! Я даже отчасти благодарен своим врагам. Они буквально заставили тощего и трусливого очкарика превратиться в…
В кого? Да я и сам не знаю. Не задумывался. Просто однажды проснулся и понял: никогда ни одна сволочь больше не сломает меня.
Погода портится. Ветер задувает так, что кажется, будто машина качается на волнах. Мокрые хлопья снега все чаще шлепаются на ветровое стекло. Дворники шуршат, старательно работая, но видимость становится все хуже. Сквозь белую пелену почти ничего невозможно разглядеть, приходится снизить скорость до минимума. Хорошо, что я уже съехал с оживлённой трассы: в спальном глухом районе не так много машин.
– Конец марта, а все зима не успокоится, – с досадой бормочу под нос и кошусь на Ирен: успокоилась или нет? Она дергается и нервно облизывает губы. – Пить хочешь?
– Давай.
Протягиваю ей бутылку с водой, искоса наблюдаю, как подруга глотает. Кажется, уже расслабилась.
– Что же все-таки случилось?
– Тим…
– Да.
– Понимаешь…
– Пока нет.
Ее поведение удивляет и даже вызывает недоумение. Ирен – очень решительная особа, из тех девушек, кто за словом в карман не лезет. Где-то внутри начинает просыпаться тревога.
– Тим…
– Блин, Иришка, скажешь мне наконец, или так и будешь «тимкать»?
– Ты сам идею стартапа придумал? – выпаливает она и сжимается.
Сердце пропускает удар, тревога в груди сжимается в комок. Хороший вопрос. Интересно, откуда дует ветер?
– Конечно. Разве есть сомнения?
– Меня сегодня вызвали к главному редактору. После моей статьи появилась жалоба на плагиат.
– Чт-о-о-о? – от неожиданности прибавляю скорость.
Мой джип дёргается и резко наезжает на чёрную Тойоту перед ним. Водитель оглушительно гудит, но я и сам вижу проблему. Выворачиваю руль, пытаясь податься вбок, непослушные колёса скользят по обледеневшей дороге, и машину заносит.
Визг тормозов не слышу, только боковым зрением вижу, что на меня несётся маршрутка, начавшая обгон. Зажатый между автомобилями, я ныряю в крошечный просвет между ними, под оглушительный вой клаксонов вылетаю на встречную полосу и чудом не врезаюсь в столб.
Мотор глохнет, я сижу, уронив голову на руль. Руки и ноги дрожат от пережитого стресса, а пятка стучит о коврик, и кроме этого, кто-то снаружи колотится в окно. Опускаю стекло.
– Все живы?
– Да, спасибо. Чуть в штаны не наложил от страха, – натужно улыбаюсь.
– Ну, бывай! И как ты вывернуть умудрился, не понимаю, – качает головой дядька с усами. – Мастер.
– Сам не знаю.
– Тим! – слабый стон доносится с соседнего кресла.
– Что? Как ты?
Смотрю и прихожу в ужас: Ирен откинулась на спинку и сидит с закрытыми глазами, ее ладонь прижата ко лбу, и с пальцев капают капли крови.
– Дьявол! – такой паники не испытывал никогда. – Иришка, родная, прости!
– Н-ничего…
– Очень больно?
– Т-терпимо, – с трудом произносит она, но почти не размыкает губ.
– Убери руки, я посмотрю. Можно?
Осторожно поворачиваю ее голову и освобождаю ранку. Она маленькая, но крови много. Вытаскиваю из бардачка влажные салфетки, смотрю на них и бросаю обратно: спиртовой раствор сделает только больнее.
– Как там? Шрам останется? – стонет Ирен.
В голосе звучит страх.
– Ранка крохотная, но в коже лица много капилляров, потому она кровит сильно. Подожди…
Выскакиваю из машины, в багажнике была аптечка, но тут же вспоминаю, что бросил ее в гараже, чтобы проверить срок годности лекарств, и не вернул обратно. А ветер уже почти сбивает с ног, джип покрывается слоем мокрого снега, который от каждого стука или рывка двери сползает толстыми лентами на асфальт.
Все к одному! Если не везёт, то по-крупному.
Оглядываюсь: недалеко горят огоньки круглосуточного магазина. Открываю дверь в салон.
– Ириша, потерпи немного. Я принесу перевязку.
Не глядя по сторонам, перебегаю дорогу и несусь к "Мини-маркету", расположенному на углу жилого дома. Даже сомнение не возникает. Подростковые страхи давно забыты, хотя сердце колотится где-то у горла. Вот-вот меня настигнет встреча с ненавистным прошлым.
Раньше хозяйкой магазина была тетя Зина, мать первого школьного хулигана Степана Миронова по кличке Каланча за длинное и нескладное тело.
Он был на два года старше меня, числился в девятом классе, а после уроков торчал с приятелями во дворе за школой, где проходил основной пеший путь всех учеников района. Банда его малолеток охотилась за добычей. Сильных пропускала, а слабаков и трусов зажимала в кустах. Таким слабаком был и я, тощий и маленький ботаник, испуганно втягивающий голову в плечи при одном окрике:
– Захери, подь сюда!
Прозвищем меня наградили не только за фамилию Захаров. Как-то на уроке географии я получил доклад: должен был рассказать о национальных особенностях Австрии, одной из которых является торт «Захер».
Услышав это название, класс покатился со смеху.
– Захер-хер-хер, – понеслось шепотом по рядам.
– У Захарова – Захер. Он сам Захеров.
Так намертво и приклеилось ко мне прозвище «Захери», заменило имя и фамилию, я стал объектом насмешек, а потом и преследования бандой Каланчи.
И как ни пытался спрятаться или сбежать, меня всегда настигали длинные ноги Степки. Сильные пальцы хватали за шиворот, встряхивали так, что зубы щелкали, а потом разворачивали лицом. Карлик, получивший кличку за маленький рост и короткие кривые ноги, правая рука главаря, приподнимал мой подбородок и ласково шепелявил ртом с выбитыми в драке зубами: