Приручи меня

— Не обольщайся, ты не единственный у меня чокнутый клиент, а справок Герман не требовал, — я вдруг вспомнила разговор с Викой и её совет, придумать что-то такое, чтобы остановить Феликса. Когда-то он спрашивал про мою чистоту, сейчас я могла сыграть на брезгливости мужчины.

— Врёшь, — прошептал на ухо, навалившись на меня сверху. — Ты порой слишком… — Феликс порывисто втянул мочку уха в рот, слегка прикусил и только потом продолжил. — Зажата и неуверена в своей сексуальности. Плюс ко всему, ты сказала, что не торгуешь телом, — Феликс слегка толкнулся и напряжённый член вклинился между моих ног. — Значит, я возьму тебя бесплатно.

Он играючи ерзал на мне сверху, то протискиваясь между моих всё ещё сведенных бёдер, то толкаясь так глубоко, что головкой упирался в набухший от псевдофрикций клитор. Я стискивала челюсть, не понимая, отчего именно. То ли оттого, что дикие ласки совершались эгоистично и без моего спроса. То ли оттого, что близость с Феликсом не была мне так омерзительна, как я об этом кричала ему. Даже грудь успела налиться и томительно заныть, а соски подобрались и стали тугими горошинами, ждущими своей порции страсти.

— Признаться, я думал будет сложнее и суше, — он вдруг выпрямился и с силой шлёпнул по ягодицам. — Так что, вполне возможно, ты тоже словишь оргазм.

Я могла только представлять, что сейчас делал Феликс. Но по ощущениям, я абсолютно точно понимала к чему всё шло.

Пальцы плавно скользнули к внутренней поверхности бёдер, чтобы максимально сильно развести их в стороны. Другой рукой, видимо, Феликс обхватил свой член и направил к бесстыдно разгорячённому лону, чтобы там томительно долго начать двигаться вверх-вниз, но пока ещё не входя в меня.

— Ты можешь взять меня вот так позорно, раком, с применением силы. Но я клянусь тебе, каждый раз, когда я буду поворачиваться к тебе лицом. Я буду тебя ненавидеть, ты как мужчина умрёшь в моих глазах, — я перекрикивала собственную подступающую истерику и даже не ждала снисхождения.

Но в следующее мгновение натиск ослаб и меня развернули на спину. Сквозь пелену слёз я видела затуманенный карий взгляд, наполненный похотью и жаждой мести. Мести своей жене, но я не была ею. Я была абсолютно другой Соней.

— Я не знаю, что у тебя произошло с женой и каким образом она смогла тебя сломать, и превратить в нечто… нечто страшное и порочное, — голос срывался на жалобный плач, а лицо Феликса оставалось болезненно отрешённым. — Но если сейчас ты продолжишь мстить той, которая об этом даже не узнает… Ты окажешься трусом. Я не твоя вещь. Я не твоя мания… Пожалуйста, остановись.

Горячие слёзы устремились по моим щекам. И даже сквозь пелену дикой паники я заметила перемены в Феликсе.

По яркой вспышке карих глаз поняла, что мои слова болезненно царапнули его. А намеренно усыпленная им совесть вдруг продрала глаза.

Феликс вскочил на ноги, впотьмах отыскал свои вещи и одевшись вылетел в коридор.

Я не спешила прикрыться, пытаясь перевести дыхания, вслушивалась в громкую волну разборок двух братьев. Вероятно, Герман перехватил Феликса в коридоре. И вновь попытался вразумить его.

— Поменяй тактику, — негромко проговорил Герман. — Приручи, а не запугай.

— Да пошёл ты, — гулкий удар, скорее всего, об стену кулаком, потом ещё один и спустя короткую паузу: — Пусть убирается вон. Завтра же её не должно быть в моём доме. Можешь заплатить ей отступные, раз уж тебе так важна роль мецената.

Глава 12

Ночь прошла в напряжении. Вначале я ждала Германа, который так и не посмел прийти ко мне в спальню. То ли потому что не знал, как мог загладить совершенно не свою вину. То ли потому что не хотел видеть меня раздавленной. А я была именно таковой.

Потом я долго ворочалась и не могла уснуть. Потому что просто боялась закрыть глаза, а потом мозг без устали перематывал всё, что случилось этим вечером, в красках воссоздавая самые неприятные моменты. Одним из них были слова Феликса, брошенные брату о том, что я должна покинуть это место. Я должна была ненавидеть его. Желать сбежать и радоваться, что у меня появился этот шанс, а сейчас отчего-то никак не могла поверить в услышанное, и принять это, как манну.

То пренебрежение с каким говорил обо мне Феликс, тупой болью отдавалось в сердце.

Сколько же ненависти он испытывал к бывшей жене, что проецировал на меня все раздражающие эмоции?! Так безумно наказывал, что самого коробило.

Я видела его глаза и замечала каждую перемену в них. То животную похоть, то озлобленность, что яркой вспышкой озаряла светло-карюю радужку. То странное преображение. Особенно от моих слов, которые как будто тронули его очерствевшее сердце.

И всё же мне следовало успокоиться. Я твердила себе это уже который раз за ночь, но даже под утро самоубеждение ни к чему не привело. Тем более когда гордость соперничала с необъяснимым влечением. Тело до сих пор горело огнём: бёдра, грудь, каждые миллиметр моей кожи, к которой Феликс притрагивался с обжигающей страстью. Я всё ещё чувствовала его откровенные прикосновения, и то как он тёрся об меня, как доходил почти до края, но не ломал меня.

— Боже! — в голос застонала я и снова свалилась лицом в подушки.

Вспомнив, как Феликс касался меня, я неосознанно сдвинула ноги. Сжала руки в кулаки и до боли закусила губу, лишь бы заставить себя сопротивляться порочным мыслям.

Короткий стук в дверь отвлёк от нарастающего чувства самобичевания. Но я промолчала. Не отозвалась и не разрешила войти.

За дверью, явно был не Феликс с извинениями. А видеть Вику, хотелось ещё меньше. Стук повторился, став более настойчивее и я выкрикнула короткое "Войдите".

На пороге появился личный адвокат дьявола. Герман хоть и улыбнулся приветливо, но уставшее выражение лица, выдавало его обеспокоенность. А тёмные круги под глаза оповестили, что его ночь была ничем не лучше моей.

— Я буду готова через пять минут, — опередила я мужчину и жалобно пискнула. — Если можно, то дайте мне, пожалуйста, водителя. Хотя бы доехать до города.

Не смея лежать на постели в присутствие мужчины, я импульсивно отскочила к туалетному столику. Быстро присела на невысокий стул и неосознанно коснулась пальцем пятнышка лака, так и не сведённого с дерева.

— Я сожалею, — вместо пожелания доброго утра, начал Герман. — Не хотел впутывать тебя… Надеялся, что Феликс научился сдерживаться. Твою мать, целый год прошёл, — вдруг озлобленно прорычал он, опускаясь на край кровати.

Я не решалась остановить его откровения. Сидя за туалетным столиком и уставившись в зеркало бездумным взглядом, решила просто выслушать Сабурова-старшего.

— Я понимаю, почему она ушла… — на смену гневу, в голосе Германа послышалось опустошение, когда он заговорил о бывшей жене Феликса. — Они с самого начала друг другу не подходили. Их брак был лишь сделкой двух состоятельных семей. Их союз был предрешён, наверное, когда они оба ещё даже не достигли зрелости.

— Их что заставили жениться? — не удержалась я и повернулась к мужчине.

— Да, — он пожал плечами. — Это нормальная практика для семей, как наша.

— Но почему он?.. Почему не… — я вдруг осеклась, понимая, что лезу не в своё дело.

— Ты хочешь спросить, почему Феликс, а не я? — сразу догадался Герман и я робко кивнула. — Дело в том, милая Соня, что я в этой семье не наследник, а бастард, — Герман расплылся в деланной беспечной улыбке. — У нас с Феликсом один отец, но разные матери, поэтому я не претендую на семейное состояние. Однако у нас есть ещё один старший брат — Давид. И у него прекрасная "удобная" нашему отцу семья. И похоже, Давид оставит Феликса с носом, учитывая проблемы… — Герман покрутил пальцем у виска. — Проблемы Феликса с самоконтролем.

Мои губы сложились в удивлённо "о-о". Этим утром я узнала о Сабуровых больше, чем за всё время пребывания здесь. И мне стало даже жалко Феликса. Он был такой же жертвой обстоятельств, как и его бывшая жена, которой приходилось жить с нелюбимым мужчиной. По крайней мере, я сделала именно такие выводы. Потому что если бы она любила, то не ушла бы. Не заставила страдать, тем самым превратив в монстра. А он получается, что любил. Верно?