Да будет свет!

К тому же много детей оказались жертвами террористических актов, поэтому ей приходилось успевать также в лазареты, чтобы успокоить и поддержать страдающих от боли и страха ребят.

Вот тут-то ее верными помощниками и стали «ангелята». Четырнадцатилетняя Тынэна, внучка Лады, и ее сверстник Петька, сын Кроманьонца и Жанны, практически день и ночь находились среди прибывающих детей. Не отставала от них и Мила, десятилетняя внучка Алексея Дмитрича. Даже Витька, младший брат Петьки, в свои неполных три года уже пытался раздавать детям конфеты и свои игрушки.

Натан обратил внимание, что братья отличались разительно. Малыша Витьку все взрослые обожали таскать на руках и тетешкать. Он смешно лопотал на двух языках – русском и французском – попеременно, любил надевать себе на голову отцовскую фуражку и отдавать честь. Все умилялись им, а мать и отец буквально светились от гордости.

Но внимание Натана привлек не он, а старший, Петька, внешне фантастически похожий на Кроманьонца, однако – увы – на этом все сходство отца и сына кончалось. Печать неудачника лежала на его челе. Это был незадачливый сын блестящего отца. Где бы Петька ни появлялся, он спотыкался о стулья и столы, все падало у него из рук, при этом весь его вид выражал покорность такой судьбе. При каждой оплошности сына отец морщился, а мать бросала на него укоризненный взгляд. Было видно, что таким чадом они явно не гордятся.

В один из дней Натан осмелился попросить купить ему в городе сигареты.

– Что же ты раньше не сказал, чудак-человек? – живо отреагировала Валерия. – Эй, ребята, Тынэна, Петька, – позвала она. – Сбегайте-ка на «Жанну д’Арк», в мою каюту. Мой супруг, Рене, курит, – пояснила она, – так наверняка у меня где-то завалялась пара пачек. Найдите – и принесите сюда.

Натан сильно удивился:

– Вы рискуете выпускать здесь детей одних за пределы корабля?

– Не беспокойся за детей, Натан, вмешалась Жанна. – Пространство между кораблями окружено защитным полем, сюда не пролетит ни муха, ни пуля. Да и сами корабли совершенно неуязвимы. Нас мог бы поразить только такой же мощный боевой корабль, но у Скорпиона, насколько мне известно, такого нет.

Ребята бросились исполнять поручение. Во время полета им не хватало движения на тесном корабле, и теперь они рванулись с места во всю мочь. Не успев добежать до дверей, Петька споткнулся и растянулся на полу.

– Раззява! – взорвался его отец. – Под ноги смотреть не умеешь? Какой из тебя спасатель выйдет, оболтус?

– Я… я споткнулся, я нечаянно,– бормотал Петька, вставая.

– Это я толкнула его! – благородно соврала Тынэна.

– В дворники тебе идти, а не в спасатели, – не унимался Кроманьонец.

– Отряхнись! Смотреть на тебя стыдно, – сердилась мать.

– Не ругайте его, – вдруг сказал Натан. – Его ждет славная судьба!

– С чего ты взял?

– Я знаю. Сумасшедшим иногда дано знать больше, чем другим.

Кроманьонец покачал головой. Дети убежали. Бойцы посмотрели на Натана с любопытством.

Надо сказать, что между экипажами всех трех кораблей языкового барьера не было. «Ангелы» с юности знали по нескольку языков: служба SOS была многонациональной, поэтому им не требовались учебники, чтобы превращаться в полиглотов, они просто обучались языкам друг у друга, начиная с учебы в Академии.

Натан тоже неплохо понимал несколько языков, только источником его знаний была жизнь в Аду, где царило почти вавилонское смешение языков. Однако поначалу он молча сидел в уголке, все понимая, но не вмешиваясь в беседу.

В какой-то момент Кроманьонец обратился к жене по-французски, и Натан навострил уши: речь шла о том, что в ближайшее время Скорпион может атаковать корабли спасателей, поэтому пора сворачивать свою бурную деятельность и отбывать на Землю.

– Грегуар, – обратилась Жанна к мужу (так звучало его имя на французском языке).– Давай все же привлечем Люцифера к нашим делам. Он лучше всех должен знать, где тут искать беспризорных детей. В последние дни перед отлетом нужно попытаться собрать их как можно больше: на трех кораблях втрое больше места, чем на одном.

Все взгляды обратились в сторону Натана.

– Да, но.., – забормотал он тоже по-французски, и всем стало ясно, что он прекрасно понимает язык Дюма и Гюго.

– Да что ты тушуешься, Люцифер? – по-своему истолковал его замешательство Роберт Киплинг. – Ты давно СВОЙ среди нас!

Это прозвучало по-английски, и Натан переключился на язык Диккенса, – с акцентом, но вполне бойко:

–Боюсь подвести вас, ребята. Не сдержусь: напьюсь и выдам приступ острого бреда.

– Брось! – шутливо бросил Гия. – С Кроманьонцем не забалуешь!

Один из французских спасателей, очень похожий на д’Артаньяна, каким его рисуют в книжках, шутливо закатил глаза:

–О-ля-ля! С капитаном Жанной тоже не забалуешь! На корабле она, вроде бы, всем нам вместо матери, а как командир она покруче любого мужчины.Когда мы учились в Академии, никто из студентов не смел даже взглянуть на нее, хоть она и дивная красавица. Знали – убьет! Это только наш Кроманьонец как-то сумел завоевать ее сердце, уж не знаю – как. А впрочем, он же первобытный человек, небось, пришел к ней в шкурах и с дубиной – и говорит: «Выходи за меня, а то похищу».

Юмор был жизненно необходим в опасной службе спасателей, поэтому тема была подхвачена. Жанна смеялась вместе с другими, но через несколько минут вновь посерьезнела и обратилась к Натану:

– Действительно, поехали с нами в город, покажешь, где искать детей.

– Только никакого самовольного геройства! – шутливо погрозил ему пальцем Богдан Бугай.

Натан приуныл, взял сигареты, принесенные Тынэной и Петкой, и отправился к выходу из корабля, чтобы покурить. Неожиданно рядом с ним возник Кроманьонец.

– Слушай, Люцифер… Это ничего, что я так тебя называю? Просто красивое прозвище и тебе подходит. Слушай, Люцифер, что ты там говорил о моем Петьке?

Натан помедлил.

– Мне надо подумать.

Командир не торопил его.

– Григорий Юрьевич, Ваш Петька – клон? В смысле, появился на свет путем клонирования?

– Откуда ты знаешь, черт побери? – Кроманьонец даже вздрогнул от неожиданности.

– Я часто сам не знаю, откуда я что-то знаю.

– Да, Петька – клон, только не болтай об этом. Жанна захотела, чтобы сын был моим полным повторением.

– Ваша жена сильно любит Вас.

Кроманьонец, слегка покраснел:

– Я тоже люблю ее.

Натан взблеснул глазами:

– Я, кажется, могу объяснить, что произошло с Вашим Петькой. Понимаете, Григорий Юрьевич, когда Вы росли, Вас учила и развивала чуть ли не вся Земля. И Вы внутренне считали себя не вправе подвести тех, кто вложил в Вас столько усилий.

– Да, это ты в точку попал. Только я как-то не думал об этом.

– Ну вот. А с Петькой никто особенно не занимался, и он рос как бы в тени блестящего отца.

– Хм…

– Но при этом и Вы, и Ваша супруга, и все окружающие бессознательно сравнивали его с Вами и ждали от него успехов на каждом шагу, никак не помогая ему в этом. А при малейшей неудаче все качали головами: «А вот твой отец в твои годы…»

– Черт побери, ты опять попал в самую точку: именно так и было!

– Ну вот, он и привык, что во всем хуже Вас. Привык к роли завзятого неудачника, «того Макара, на которого все шишки валятся». А вообще, он отличный паренек, и его действительно ждет славная судьба. Ничуть не хуже, чем Ваша. Только другая.

– Какая?

– Не знаю. Я не Дельфийский оракул и не гадалка. Но Вам не будет за него стыдно!

Кроманьонец, как и дядя Ли, какой-то частичкой души был готов поверить в чудо. Никогда в жизни Джонатан не встречал такого скопления доверчивых людей. Он не понимал, что это одно из свойств душевного благородства, а просто удивлялся и прикидывал, как сыграть на этом.

Он бросил взгляд на Кроманьонца: не удастся ли все же отвертеться от поездки в город. Но снова струсил перед лицом этого сильного человека.

А тот глядел на него уже с нескрываемой симпатией и интересом.