Страница 5 из 7
Несколько раз он выходил в пахнущий сигаретами вестибюль, чтобы перехватить Милу на входе, прежде чем строгий распорядитель даст ей от ворот поворот. Где же вы, фуд-фотографы, операторы, стилисты? Почему вы упустили Милу?
Прижавшись лбом к стеклу, Саня глядел на осеннюю улицу. Он выбрал место за столиком, откуда хорошо просматривалась высотка на Котельнической. На улице шел дождь, а внутри царило теплое лето, на столе стояли бокалы вина, а от огромного букета роз и лилий шел сильный, сводящий с ума аромат.
Кадр был красивый, но стандартный и предсказуемый.
Когда начался дождь, Мила проскользнула открытую дверь, но ей навстречу вышел пожилой швейцар в костюме, он встал перед ней, преграждая путь в зал. Он смотрел осуждающе на людей с улицы, и только, когда дверь щелкнула замком, он успокоился.
Мила достала из кармана салфетку, освежила лицо и снова убрала её в карман. На салфетке были расписаны цифры для не очень бюджетного, но интересного проекта: оплата за час, количество часов, бонусы. Денежное вознаграждение по итогам тестового задания и собеседования. Там же было написано название ресторана. Откуда ей было знать, что заведений с таким названием в столице было несколько. Чего-чего, а ресторанов в столице хватало!
– А позвонить им в голову не пришло? – сердилась Лена. – На дворе 21 век, каждый шаг под контролем. Почему люди позволяют себе вести столь безответственно?
3
Павел проснулся и соображал, что могло означать саднившее горло – возможно, он разговаривал во сне или же это от простуды? Не считая этого, ничто не могло испортить исключительно приятное утро. Он пробудился от звонка с незнакомого номера, но голос он узнал сразу – один из тысячи.
– Привет. Это Мила. Звоню узнать, нет ли у тебя на примете квартиры.
– Во-первых, разве я оставлял тебе свой номер. А, во-вторых, где ты ночевала?
– На скамье. Тут, в общем-то, красиво. Сирени цветут.
– Ну да, Сиреневый бульвар, помню-помню. Там ещё у моего дяди кабинет.
– Всё верно, Акуншин подсказал адрес, где он работает. Когда я приехала, приём уже кончился. Так что я сделала второй заход с утра. У него смена с девяти.
– Выходит, он и дал тебе мой телефон.
– Вроде бы сказал, что ты можешь помочь.
– Ты меня с доктором спутала. Борисов помогает наркоманам, профессия у него такая. А я и себе помочь не могу.
– Слушай, тут такие дела. – Мила ждала, кому можно выплеснуть свои проблемы.
На аренду квартиру ей денег не хватало. «Будет круто, если ты живешь в Москве», – одно из условий её контракта. А также оформление в качестве самозанятой, компенсация налогов.
В том, что он от неё теперь не избавится, Павел не сомневался. Без посторонней помощи Мила и шагу в Москве ступить не могла.
– Я тебе много не обещаю, но постараюсь кое-что найти.
– Ну и славно. Не очень приятно ночевать на улице.
– Завтракала?
– А у тебя есть вино?
Павел купил шампанского. Всегда мечтал начинать утро с бокала игристого вина.
Они направлялись к высотному зданию на Котельнической набережной. Павел звонил по телефону, наводил справки: «Вы владелица? Очень нужна квартира! Для съёмок». Локейшн-менеджер дал ему пару адресов. По его просьбе, скауты отыскали владельцев, которые подтвердили доступность жилья, и теперь он договаривался о стоимости аренды и получал разрешение на заселение. Дальше всё зависело от Милы, её умения завязывать личные контакты и находить общий язык с разными людьми. Пока это не очень получалось.
– А у тебя что, другой одежды нет? – спросил Павел, от которого не укрылось, что владелица квартиры подозрительно оглядела её безразмерное пальто, в котором девушка выглядела, как какая-то деревенщина.
– У нас так все ходят. – Мила только хлопала глазами.
Бедняге требовалось помощь. Не очень-то к ней справедливы тут. Вот и первый отказ.
Павел старался, как мог. Он рассылал смс: «Друзья, есть контакты альпинистов, работавших на Котельнической?»
Мира хмурилась.
– Что, не хочешь на Котельническую?
– Нет, – твердо ответила она.
– Тебе не угодишь. Пока других вариантов не предвидится.
– Тогда ладно, – ответила она. – Посмотрим, что из этого выйдет.
Когда подошло время обеда, они пустились в долгий спор насчёт того, что есть. Мила выразила согласия насчет инжира и лепёшек, но в супермаркете их не оказалось.
– Греческий йогурт будешь? – предложил Павел.
Мила повела носом и презрительно сморщила нос.
Им удалось договориться на фисташки.
– Я знаю, – звонко рассмеялась девушка, хлопая в ладошки. – Знаю, я прочитала твои мысли! Ты бы видел сейчас свою наглую физиономию. Ладно, веди меня в свою съёмную квартиру!
Не в силах сердиться на это неземное создание, Павел не мог отделаться от мысли. что его двоюродная сестра Лена в очередной раз подослала ему девицу для знакомства. Не исключено, что молдаванку. Но спросить её двоюродную сестру не представлялось возможным. Она сердилась на него за вчерашний вечер, да и дел было по горло: сдавать аппаратуру, монтировать и так далее. В довершение ко всему, фургон киносъёмочной группы арестовали, там нашли наркотики. К Сергуне Акуншину приходили из полиции.
«Я временно поселила его на твоей квартире», – сообщила Лена.
– Вот в таких условиях приходится жить, – пожаловался Павел. – Но ничего, что-нибудь подыщем.
Ему пришлось напрягать фантазию. Сестра его бабушки имела подругу, а та – коллекцию персидских ковров. Жила коллекционерша в высотке на Котельнической. Сама старушка осталась в семидесятых, а её ковры были перемещены в музей или выброшены на помойку ещё раньше – с орнаментами в виде россыпи цветов, купол храма, торанджи с медальонами в центре, все они стали трухой.
– Ты любишь персидские ковры? – на всякий случай спросил он у Милы.
– Ну да. Они в каждом доме есть. – Мало того, что ответ его изумил. Он просто не представлял себе город, где бы жители могли позволить себе такую роскошь.
И это в Молдавии? Вино, инжир, фисташки, теперь еще и персидские ковры. Нефиг плакаться на неразвитую экономику.
Итак, настала пора звонить двоюродной бабушке. Из всех разговоров о погоде, здоровье и финансах он запомнил, что она получила в наследство комнату в коммуналке от какой-то своей подруги.
По телефону ему сообщили адрес. Это оказалась не комната, а коморка на десятом этаже – к счастью, свободная. Соседка пообещала её показать.
Они для порядка прошлись по квартире и посмотрели в окно, откуда открывался красивый вид на Яузу. Жильё имела стойкий запах помойки, да и тараканы расплодились всюду. Это была та самая кладовка, где прежде хранили персидские ковры.
– А что здесь раньше было? – спросила Мила.
– Корпус «А», коммуналка для младших офицеров.
Она открыла створку окна и и увидела большой карниз и следы от решетки.
– Если хочешь улететь, решетки не помогут, – заметила Мила.
…– Тут и летали, на фанерных крыльях, только давно, – объясняла хозяйка. – Милая квартирка. Вам со мной повезло, детки. Я прошу недорого. Ремонт мы не стали делать, поэтому дешево. Но с задатком.
– Меня устроит, – Мила пыталась ускользнуть от её глазастого любопытства.
Домохозяйка Павлу не понравилась: старушка льстила и лгала, в стремлении угодить она даже высовывала немного кончик языка. Когда деньги перешли к бойкой бабёшке, она взялась командовать:
– Вы бы в магазин сбегали, молодой человек. Туалетная бумага, мыло, полотенце, тут ведь не отель.
Сама села на кухне, наблюдала, как жиличка моет пол. Через час всё в спальне сияло, блестело, было аккуратно расставлено или лежало на своём месте, так чисто здесь не было никогда! Мила оказалась образцовой хозяйкой. Рулоны ковров и связанные в пачки газеты она выставила к порогу, чтобы выбросить. Прихожую Мила оставила на потом.
– Ты как? – спросил Павел, поглядывая на часы, ему уже пора было на работу.