Бабушка на скейте

Блаженство! Это не работа – блаженство! Я прикасалась к красивым вещам, рассматривала, поправляла сползшее с плечиков, перевешивала в соответствии с моделью и размером.

Как же я раньше не догадалась устроиться на такую должность: ни отчётов, ни орущих детей, ни педсоветов. Ходи себе среди красоты в полном покое, наводи порядок. Заодно смотрю на покупательниц, прислушиваюсь к разговорам.

– Понимаете, хочу поярче, понаряднее, – это та старушка, что возле ультрамодной одежды стояла, – но здесь покрой у рукава спущенный. А у меня плечи покатые, да еще возрастная сутулость.

Продавец, я пригляделась к бейджу – Ксения, предлагала не стесняться и на себе оценить данную модель, объясняла особенность коллекции и расхваливала состав ткани.

Надо же, уговорила! Я думала, женщина не рискнет примерить столь модное одеяние. Ярко-жёлтое платье. Спереди короче, чем сзади. По бокам разрезы. Рукав спущенный, ниже локтя и приподнят хлястиком-патой (опять не знаю, правильно ли называю эту часть одежды). Воротник – стойка на планке.

Даа… На мой взгляд, женщине это не идёт. Покупательница вышла из примерочной и крутилась перед зеркалом в зале.

Ксения молчала. Неужели продавец не скажет, что дама в этой одежде похожа на растрёпанный стог сена? Старушка увидела сама, недовольно скривилась и сказала: «Нет». Продавщица уговаривать не стала.

В мои обязанности входила уборка примерочных, поэтому я прервала обход зала и поспешила прибрать оставленную одежду.

Я не замечала времени: убирала, развешивала, отпаривала. Достали из коробок новую коллекцию: костюмы, блузы к ним. Все в осенних жёлто-коричнево-зелёных тонах. А мятое-то. Отпариваю, попутно бегаю по примерочным и собираю раскиданные вещи.

Какие, все-таки, покупатели эгоистичные. Примерят и бросят, даже не вывернут. Думают, что не их забота вещи в порядок приводить. А ты попробуй-ка за всеми уследить, да ещё новое подготовить и в зал вынести. Совершенно не думают о труде помощника продавца.

А вот у этих пиджаков ткань какая-то жёваная. Отпариваю, отпариваю и без толку. Сказала Людмиле. А та занервничала:

– Светлана, как хорошо, что вы обратили внимание. Это брак. Представляете, если бы вы не заметили, мы бы из своих денег стоимость возмещали.

И давай кому-то названивать и ругаться.

Ого! Они ещё и свои деньги выкладывают за чей-то брак?

Люди… люди… Нескончаемый поток покупателей. Примерочные не пустуют.

Слышу между собой Людмила с Ксенией переговариваются:

– Что-то сегодня клиентов мало. Выручку не сделаем.

Это они считают мало? Что же тогда много? Как же успевать, когда больше покупателей? С какой скоростью надо по залу бегать и как проворно одежду собирать?

Затишье. Никого. Я развесила на плечики содержимое примерочных и вынесла в зал. Людмила куда-то ушла.

Ксения улыбнулась мне:

– Как впечатление? Как ноги? Устали, наверно в туфлях. Я первые дни очень уставала. А потом купила вот такие, – она приподняла ногу.

Ну, да, самое – то. Трикотажные лапти на подошве от кроссовок.

– Светлана, вы с собой обед принесли?

Я покачала головой. Как-то не подумала, что надо с собой еду брать.

– А мы с собой носим. Дорого тут каждый день обедать. Знаете, пока у нас передышка, сходите пообедайте. Кафешек много. У вас полчаса.

Вот так. Мой обеденный перерыв. Вышла из бутика и застыла в нерешительности. Куда идти? Полчаса. Вон в то кафе с самообслуживанием не успею. Вижу очередь, столиков свободных нет. А там, где официанты заказ принимают – только полчаса нести будут. И не хочется есть. Пить – да. Как же не догадалась с собой воды взять. Схожу в супермаркет за водой, может, что-нибудь на перекус куплю.

Не дойдя до супермаркета, поняла, что очень устала. Ноги гудят, мышцы свело так, будто кросс бежала, поясница отваливается. В туфлях нестерпимо жарко, да и натёрли они. Пошла медленно, вперевалку. Каждый шаг доставлял неудобство и боль.

Это кто ж такие огромные продуктовые магазины придумал!

Кое-как добрела до отдела с водой, по пути прихватила хлебцы.

А в кассу очередь. Люди добрые, пропустите! У меня только два товара, а перерыв через пятнадцать минут уже закончится!

Отстояла в очереди. Добрела до первой скамейки и плюхнулась на сиденье. Сколько я отработала? Четыре часа? А продавцы по двенадцать с покупателями крутятся. Адский труд! Как они выдерживают? И ещё нравится. Ксения рассказывала, что где-то до этого работала, так там условия ужасные были и зарплата меньше. Интересно, а сколько они получают, что по полсуток готовы на ногах стоять и всем улыбаться?

Администратор во время инструктажа предупредила, что сидеть можно, только когда людей нет в зоне видимости. А если идет мимо бутика потенциальный покупатель, надо встать и приготовиться его радушно встретить.

А ещё у Людмилы какие-то личные проблемы. Я краем уха слышала, когда она в подсобке по телефону говорила. Из дома ушла, квартиру ищет. Да… Самостоятельная женщина. Решила, что ей плохо – и ушла. Молодец. Только на себя рассчитывает. Сильная. А мне всегда помощь нужна. Я вздохнула.

Так, хлебцы погрызла, воду выпила. Надо возвращаться. Ещё четыре часа.

Развешиваем, собираем, отпариваем, улыбаемся. Ноги чувствую только там, где туфли впиваются в кожу. В остальных местах не ноги, а телеграфные столбы. Сейчас, даже если можно будет сесть – не сяду. Потом встать не смогу. Поясница и ноет, и ломит, как будто вправду картошку копала. Шея, от потягушек к верхним ярусам с дамскими туалетами, болит. Голова начала кружиться.

А покупатели идут и идут. И рассматривают, и перебирают. Что ищут- непонятно. Одежда, как одежда: платья, юбки – ничего особенного.

Вот зашла женщина с двумя девочками-дошкольницами. Набрала вещей на примерку целый ворох. Дети сначала с мамой в примерочную зашли, а потом заскучали и принялись в догонялки играть, хватаясь ручонками за все, что помогало лучше маневрировать. Это в зале, где манекены, стеклянные витрины и множество одёжных стоек.

Новинки сезона тихо сползали на пол, манекены, улыбаясь, качались вслед движению девочек.

Смотрю, Людмила напряглась и пятнами пошла, но сумела сказать доброжелательно и спокойно:

– Девочки, осторожнее. Манекены на вас упасть могут. А если стекло разобьется – порежетесь.

Наивная. Думала, дети услышат её. Я вспомнила малышей из начальной школы. Звенел звонок с урока, они высыпали из кабинетов, как горох. Можно было споткнуться об них, крикнуть, детишки останавливались на пару секунд, крутили головами, ища причину остановки и весело продолжали броуновское движение. Реагировали только на голос своего учителя.

Вот и эти девочки на администратора не обратили никакого внимания. А когда на пол полетели аксессуары с полок, я решила продемонстрировать педагогические навыки:

– Тааак…– начала многозначительно и громко.

Девочки остановились и с любопытством уставились на меня.

Сурово, не понижая голоса, сказала:

– Вы почему маму не слушаетесь? Сколько раз ей надо сказать, чтобы вы к ней подошли?

Девчушки ускакали в примерочную.

– Нельзя так строго с детьми покупателей, – зашипела на меня Людмила.

Да? А кто за ними подбирать раскиданное по залу будет? Мама их?

Женщина к тому моменту успела примерить все наряды, и недовольная вышла из примерочной: ничего не подошло. Я отправилась придавать пристойный внешний вид сваленной на кушетке куче.

А Людмила с Ксенией наперебой приглашали несостоявшуюся покупательницу подойти через день. У них будет новая коллекция.

Так скоро? Эту только развесили. Она что, за два дня состарится? Или они её продадут? Ладно, не мои проблемы.

Осталось два часа. Всего два часа до окончания моего рабочего дня. В голове шумело, мысли разбредались и не хотели ни на чем фокусироваться.

Мою усталость заметили продавцы и стали активно помогать. Какие доброжелательные люди. Я была им очень благодарна.

Час до окончания смены. Продержаться еще час, не рухнуть где-нибудь среди новинок сезона или возле отпаривателя. А ещё потом на автобусе домой ехать. Я представила себя в переполненном автобусе. Домой идти расхотелось. А что? Сдвину несколько кушеток в одной примерочной и улягусь. А завтра – сразу на работе.